Тэн

– Ты сражаешься куда лучше, чем раньше. – Хроки протянул мне руку. – Боги не дали тебе силы Тора, но ты быстр и ловок. Уже скоро я не смогу победить тебя.

– Уже скоро этим займется Орм Ульфриксон, - проворчал я, поднимаясь на ноги. – В этих доспехах я едва могу шевелиться.

– Верно. – Хроки попрыгал на месте, позвякивая пластинами на груди. – Как будто йотун на плечах сидит. Уж лучше бы я пошел в бой в своей старой куртке…

– Даже не думай! – отрезал я. – Если меня убьют, ты поведешь хирдманнов. И станешь тэном, если сможешь победить.

Я? Я – тэном? – простонал Хроки. – Клянусь молотом Тора, я лучше женюсь на троллихе!

– Если снимаешь доспех – так и будет. – Я хлопнул его по плечу. – Уверен, в горах найдется немало красавиц… высотой с Длинный дом!

– Надежный панцирь всегда тяжел. Но и к этому можно привыкнуть. Там, откуда я родом, все воины носят доспехи из металла. А многие не снимают их по несколько дней.

И, видимо, поэтому и умеют подкрадываться даже в этой самой консервной банке. Я едва не подпрыгнул, когда негромкий голос Мигеля раздался у меня прямо над ухом. Его пластинчатая броня должна была при каждом шаге греметь, как ведро с болтами… но почему-то не гремела. Или я слишком увлекся тренировкой и забыл про все на свете.

– Если бы тебе приходилось сражаться на корабле – ты бы так не говорил. – Хроки протянул руку и легонько постучал Мигеля по металлической груди. – Свалишься в воду – и эта железка тут же отправит тебя к Эгиру.

– Зато сохранит от стрел и клинков, - возразил тот. – Если тебе будет угодно, я покажу, как сражаются у меня дома… И можешь не жалеть сил. Мой доспех куда прочнее тех, что делают ваши кузнецы.

Судя по ухмылке, Хроки явно не терпелось это проверить. Мигель осторожно опустил на землю ножны с длиннющим полуторным мечом и подобрал один из тренировочных – покороче, затупленный с обеих сторон… но все еще достаточно прочный и увесистый, чтобы моему другу было, о чем задуматься. В левой руке рыцаря будто сам собой появился небольшой щит в форме чуть вытянутого треугольника. Я разглядел герб – ветряная мельница. Причем еще и пробитая копьем. Вот ведь комедиант, честное слово… Впрочем, драться он явно умел. Хроки и Мигель поклонились друг другу, и уже через несколько мгновений раздался лязг стали, и во все стороны полетели искры. Красота. А я вдруг почувствовал себя лишним на этом празднике жизни и неторопливо побрел прочь.

И почти сразу же наткнулся на Волунда и едва не затоптал старика, задумавшись о чем-то… кхм. Высоком.

– Ты славно сражаешься, мой тэн, - усмехнулся кузнец. – Но твоя секира слишком тяжела. Раньше она принадлежала воину, что был выше и сильнее тебя.

А гном-то просто капитан очевидность. Здесь, в стране здоровенных бородатых вояк и мореходов, почти каждый выше и сильнее меня. Я подумывал о том, чтобы сменить секиру на что-нибудь менее увесистое, но так и не подобрал ничего подходящего. После «Ведьмы» любое копье казалось чуть ли не игрушечным, а мечи и топоры мало на что годились без щита. А я предпочитал оставлять вторую руку свободной, чтобы успевать вовремя чертить руны.

– Другой у меня нет. – Я пожал плечами. – Раньше этой секирой владел Сигурд, сын Астрид. Он называл ее «Воющей ведьмой». Может, я и правда слишком слаб для нее, но это славное оружие, и с ним удача меня не покидала.

– Иной раз оружие выбирает воина точно так же, как он сам выбирает оружие. – Волунд понимающе кивнул. – Мой тэн, если ты позволишь…

Я не стал возражать, и секира перекочевала к нему в руки. Он чуть ли не минуту разглядывал ее, вертел во все стороны, стучал по лезвию, подносил вплотную к подслеповатым глазам, отодвигал, прикладывал к плечу, почти как винтовку – уж не знаю зачем – и разве что не облизывал. И только потом снова заговорил.

– Славная секира. – Таков был вердикт Волунда. – Кузнец, что выковал ее, знал толк и в стали, и в заточке, и в дереве. Но это оружие сделано под другую руку. Не под твою, мой тэн.

– Ты это уже говорил, - буркнул я.

– Без горна и молота я не смогу перековать лезвие, чтобы сделать его легче. –Волунд вздохнул. – Но чтобы вырезать новую рукоять, достаточно и моего ножа. А Хакон заточит «Ведьму» и тут же принесет ее тебе.

– Хакон?

Быстро же они сработались!

– Мальчишка нетерпелив, но его рука сильна, а глаза куда острее моих. И он так просил взять его в ученики. – Старик ухмыльнулся в седую бороду и покачал головой. – Если бы я отказался он, чего доброго, прибил бы меня на месте. Я сейчас же отправлю Хакона искать подходящий кусок дерева для рукояти.

Подходящий кусок дерева? А что если?...

– Ты сможешь сделать рукоять из этого? – Я вытащил из инвентаря посох – наследие Рунольва. – Не знаю, годится ли эта палка, но раньше она принадлежала колдуну, что служил ярлу Рагнару. Думаю, в ней заключена особая сила.

Точнее, Воля. И еще небольшой бонус к регену очков духа.

– Дай поглядеть.
– Волунд отобрал у меня посох и прищурился, словно пытаясь взглядом просверлить потемневшее от времени дерево. – Да… я чувствую. Чары. Легенды говорят, что лучшие из кузнецов сродни колдунам…

– Особенно те, что ведут свой род от цвергов, - тут же подмазал я. – Ты сможешь сохранить эти чары?

– Да. Если резать осторожно, дерево удержит силу, что вложил колдун. Вот здесь. – Волунд ткнул пальцем в едва заметный сучок в самой середине посоха. – Рукоять выйдет чуть короче и тоньше, чем нужно, но обмотаю ее кожей, и она не подведет тебя в бою. Приходи завтра, мой тэн, и ты не узнаешь свою секиру.

Еще один ништяк в копилку – пусть и не самый значительный. Если старикан не облажается, я получу тако-о-ое… Встречайте! Первая и единственная в своем роде – секира колдуна! Одинаково хороша и для произнесения гальдов, и для разваливания кабин!

Но было у меня еще кое-что. То, что не хотелось бы показывать… Но, йотуновы кости, любопытство оказалось сильнее! Я потянулся к чехлу на поясе и вытащил рукоять с коротеньким обломком клинка.

– А ты смог бы починить этот меч? – спросил я. – Я никогда не видел такого металла.

И это не просто фигура речи – я действительно еще ни разу не встречал ничего подобного. В крепости «Волков» Славкин кузнец показал мне немало слитков и обломков непонятного происхождения – и не только железо. Я узнал железо, медь, серебро и что-то, что при желании можно было назвать алюминием. Бронзу. Даже золото – и еще несколько то ли металлов, то ли сплавов, которых в реале вообще могло и не существовать. Но все они ничуть не походили на то, из чего был выкован клинок «Светоча». Легкий, но наверняка немыслимо прочный металл пролежал под землей не одно столетие, но не потемнел и даже на изломе выглядел так, будто рукоять лишилась лезвия каких-то несколько минут назад.

– Проклятье… - буркнул Волунд. – Йотунова железка… смотри!

То ли рука кузнеца дрогнула, то ли он специально рассадил палец об острый край обломка – по клинку потекла кровь. Алая бисеринка покатилась по лезвию к рукояти, свернула вниз, повисла на кромке… и не оторвалась, не упала на землю. А растеклась обратно, а через несколько мгновений и вовсе исчезла, словно впитавшись в металл.

– Этому мечу тысячи лет. – Волунд покачал головой. – И он все еще острый. Мне неизвестен этот металл, но вот что я тебе скажу – его ковала не рука человека.