Тени исчезают в прошлом

— Лен, теперь все иначе. Мне очень нужно поговорить с тобой. Это важно, поверь.

Куприянова тяжело вздохнула.

— Давай так. Я сегодня после встречи собралась домой. Вот оттуда я тебе и позвоню. Ты же ночью не сильно занята?

— Вроде пока тяжелых нет, — с сомнением проговорила Колобова.

— Вот и чудненько. Позвоню сразу, как доберусь. Все, пробка, кажется, рассосалась, поехали, наконец!

— Ты за рулем, что ли?

— Угу, — буркнула Куприянова, шустро перестроившись для поворота в правый ряд.

— До вечера!

На дорогах было на удивление свободно. Уже через каких-нибудь сорок минут она припарковалась за домом. Схватив с соседнего сидения сумку и перчатки, Куприянова пикнула замком и побежала к подъезду.

* * *

В домах уже зажглись окна. Широко разлитые среди сугробов, подернутые слюдяной пленкой льда, лужи отразили бледный грязно-желтый свет уличных фонарей. Под ногами противно чавкало. Человек, надвинув шапку на глаза и поплотнее запахнув куртку, нехотя переминался с ноги на ногу. От огромного количества выкуренных сегодня сигарет во рту щипало и постоянно хотелось пить. Ломка была еще не такой сильной, но уже немного потряхивало. Он сунул в рот маленький кубик мятной жвачки, надеясь этим хоть на время заглушить жажду. Во дворе дома, за которым он следил уже два часа, постоянно ходили люди. Вот какая-то мамаша с трудом толкает перед собой коляску на уродливых маленьких колесиках, которые постоянно норовят соскользнуть с тротуара. А вон мужик в светлом пальто вылезает из роскошного автомобиля и волочет с собой охапку белоснежных роз. Интересно, он что, тут живет? Не похоже. Обычная панельная коробка, а мужик явно не из бедных. Может, к любовнице приперся? Две бабки в одинаковых вязаных беретках остановились перед входом, чтобы обругать коммунальщиков, которые «совершенно обнаглели». Они важно, синхронно и с чувством кивают друг другу головами, напоминая двух марионеток. Однако объект пока не появлялся. Человек машинально нащупал в глубоком кармане куртки небольшой глянцевый снимок. Высунув руку, он на минуту подставил его под рассеянный свет фонаря, а затем вновь убрал. Нет, он не мог ее пропустить. Окна нужной квартиры все еще чернели безжизненными прямоугольниками. Он с отвращением выплюнул жвачку. Черт, как же хочется пить! И к тому же, кто сказал, что объект появится именно сегодня? На самом деле девка сегодня вообще не должна прийти домой. Но в любом случае не будет лишним присмотреться к дому и его обитателям: кто когда уходит, кто когда приходит. Деньги обещаны немалые, можно и расстараться. Однако, вряд ли что-то случится, если он на минуту отойдет к ларьку. Он заприметил его, когда шел сюда. Лучше бы, конечно, пивка дернуть, но пока рано, сейчас достаточно будет и минералки. Представив себе на секунду, как приятная колючая вода льется в пересохшее горло, человек решительно развернулся и широкими шагами зашагал к оживленной улице. Последнее, что он успел заметить, прежде, чем завернуть за угол, как высокая рыжеволосая девушка, цокая острыми, как иголки, каблучками черных лакированных сапожек, скрылась в дверях того самого подъезда. Он отсутствовал минут десять, но вернувшись, с удивлением обнаружил, что в окнах нужной ему квартиры зажегся свет. Ну, вот и все. Это даже хорошо. Чем быстрее, тем лучше. Заказчик обещал доплатить, если заказ будет выполнен досрочно. Глубоко вдохнув, человек не спеша проверил глушитель и направился к дому.

* * *

Ленка влетела в квартиру и, не разуваясь, кинулась на кухню. Именно там, в ящичке для газет и разных счетов, Полина хранила то самое письмо. Вытряхнув все содержимое, Куприянова стала поспешно перебирать бумаги. Но знакомого белого конверта без адреса там не оказалось.

— Черт тебя возьми, Колобова! Все у тебя не как у людей! — выругалась она в сердцах.

Достав телефон, она попыталась связаться с подругой, но та, как назло, опять не взяла трубку. Лена нехотя скинула сапоги, прошла в комнату и огляделась. На низеньком журнальном столике валялось несколько глянцевых журналов. Полинка частенько покупала эту гламурную чушь. Куприянова просто приходила в ярость, когда та пыталась ее тестировать на предмет «Сможете ли вы вернуть ушедшую любовь» или «Кем вы были в прошлой жизни». Перетряхнув разноцветные страницы, она не обнаружила ничего, кроме нескольких записок, с неизвестными ей номерами телефонов.

— Блин, Поля! Куда ты могла его засунуть-то?

Письмо почему-то нашлось в платяном шкафу под стопкой летних платьев. Ленка вся взмокла, пока искала его, и тут же решила, что непременно устроит Полине хорошую выволочку за это. Слава Богу, что хоть карта была в телефоне. Сунув доказательства в сумочку, Лена забежала в кухню, где залпом выпила полграфина воды и вышла в коридор. Затылок был совершенно мокрый. С такой головой только выйти на улицу — и ангина обеспечена. Пришлось надеть старую Полинину шапку, спрятав под нее непослушные волосы. Ничего, только до машины добежать, а там можно будет снять. Пыхтя возле зеркала, Лена не услышала, как дверь квартиры бесшумно приоткрылась, но уже через мгновение она почувствовала, как что-то очень горячее и острое вонзилось ей в спину. В глазах потемнело, как будто кто-то невидимый внезапно выключил свет, и последнее, что она услышала, были два тихих щелчка. Человек опустил в карман телефон и аккуратно прикрыл входную дверь.

VII

— Эх, Поля, Поля! Ну как же так-то? Убежала, цветы в вазу не поставила! Пока я их обнаружила, они уже успели подвять. Это же лилии, к ним надо бережно относиться, они капризные — жуть! — Проскурина, причитая, поправляла в широкой красного стекла вазе букет, не забывая при этом отчитывать Полину. — На твоем месте я бы умерла от восторга, а ты даже не подошла ни разу, не понюхала. Пусть здесь на виду стоят. И нам радость, и детям приятно!

С этими словами она в который раз засунула курносый нос в белоснежный колокол, и его кончик моментально окрасился желтой пыльцой.

— Красота! — блаженно протянула она и, наконец, взглянула на Полину, которая вот уже полчаса сидела на посту и неотрывно смотрела на темный экран выключенного компьютера.

— Ты чего молчишь-то? Случилось чего? — обеспокоилась начальница.

— Нет, Валентина Игоревна, ничего не случилось. Просто устала я как-то… — рассеянно отозвалась Полина.

— А чего от тебя этот ферт в пальто хотел? Небось на свидание приглашал?

Полина медленно покачала головой и ничего не ответила.

— А он у тебя ничего, красивый, представительный такой. Только приторный какой-то, как сахарная голова на ярмарке, ей-Богу! Чистый мед! Я таких побаиваюсь, если честно. Эй! Колобова! — Валентина Игоревна легонько потрясла Полину за плечо и пристально посмотрела в глаза. — Ты прям на ходу засыпаешь! Знаешь что, милая, пойду-ка я нам с тобой кофейку сварганю. Ты давай минут через десять в сестринскую приходи, ладно? Вполне успеем до вечернего обхода. Я там сушки свежие купила, как ты любишь.

— Спасибо, Валентина Игоревна, но мне надо сделать пару звонков, — вяло отозвалась Полина. Ей вовсе не хотелось ни свежих сушек, ни кофе. Однако, если она откажется, начальница обидится, а это тоже нехорошо…

— Так я и говорю, — через десять минут. Заканчивай побыстрее свои переговоры, и я тебя жду, — Проскурина проворно поднялась и побежала по коридору. В детстве у Полины была заводная игрушка: маленький толстенький смешной человечек в длинном клетчатом пальто и с чемоданчиком в руках, который быстро-быстро перебирал коротенькими ножками. Так вот Валентина Игоревна была точной его копией, но в отличие от игрушки, в ней завод не кончался никогда: она всегда была бодра и энергична.

Как только дверь за ней закрылась, Полина вытащила из кармана халата телефон. Вот уже два часа она не могла дозвониться до Куприяновой. Правда, она говорила, что у нее запланирована какая-то важная встреча, но Полина так была погружена в свои проблемы, что даже не удосужилась поинтересоваться с кем и зачем она должна увидеться. Полина снова набрала номер и опять из трубки полетели длинные гудки. Странно все это. На переговорах Куприянова обычно отключает телефон. Не зная ее, можно было бы предположить, что она просто забыла аппарат в машине, но Полина очень в это сомневалась: Ленка брала мобильник даже в душ. Ни в Ясенево, ни у Ленки дома тоже никого не было. А Полине просто необходимо было поговорить с подругой. Все, что произошло сегодня, напоминало вязкий, нереальный и очень неправдоподобный сон. Она чувствовала, что окружающие ее люди ни с того ни с сего затеяли какую-то игру, и в этой игре ей, Полине Тимофеевне Колобовой, отведена центральная роль. Но что это за пьеса, кто режиссер?! Минутное наваждение, которое накрыло ее с головой при прощании с Денисом, опять сменилось тревогой и сомнением. То, что всего несколько дней назад казалось таким естественным — создать семью, родить детей и жить-поживать, добра наживать — стало казаться нелепым и неуместным. Почему? В самом деле, ведь именно этого она так долго ждала. Но она ждала настоящего, своего родного Дениса, который не имеет ничего общего с той «сахарной головой», как выразилась Проскурина, которая так настойчиво уговаривала ее сегодня выйти замуж. Разве может человек поменяться настолько сильно за сравнительно короткий период времени? А если нет — то к чему весь этот маскарад?!..

Мысли, как рассерженные пчелы роились в голове, натыкаясь друг на друга, толкаясь и раздраженно жужжа. С кем бы посоветоваться? Не с Валентиной же, в самом деле! И вдруг телефонный звонок прервал тяжкие раздумья. Полина схватила трубку:

— Ну, наконец-то! Я тебя уже совсем потеряла! — закричала она с отчаянием.

— Эй, Колобок! Ты с кем разговариваешь-то? — послышался знакомый насмешливый бархатный голос Сабуровой. — Это я! Прости, что не оправдала твоих надежд. Видимо, ты ждала звонка, но явно не от меня. Угадала?

— Ой, прости, Оленька! Как хорошо, что ты позвонила! Как ты там? Обустроилась? — отозвалась Полина, стараясь скрыть свое разочарование: она была уверена, что звонит Ленка.

— Да все нормально, вот даже в магазин сегодня забежала. Может, заскочишь после работы на полчасика? Чай, кофе, потанцуем!

— Нет, боюсь, ничего не получится. Дело в том, что я дежурю два дня подряд.

— Да-а! — протянула Сабурова, — А Куприянова-то права. Ты на всю голову больная! Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?