Тени Персея или Не будите спящую ведьму. Дилогия

– Не нравится мне этот рёв, – по общей связи сказал Дирк из кабины. – Вроде знаю, что ливень и ветер заглушают мотор, но всё равно впечатление, что сейчас на наш шум сбегутся все оборотни и "акулы". А маневренность ни к чёрту…

– "Акулы", скорее, сплывутся, – ответил я после паузы, поскольку никто не отвечал ему. – Кстати, узнаем, умеют ли чумовики плавать.

– Не оставляешь попытки переквалифицироваться в биологи? – усмехнулся Дирк.

– Почему нет? Тут такие условия для наблюдений – пальчики оближешь.

– Пока их не откусили, – хихикнула Бланш.

Жанна усиленно вслушивалась в мой разговор с Дирком. Ей дали наушники без микрофона. Понятно, в общем, почему. Я глянул на неё и отвернулся. В сборах и подготовке к "отплытию" был момент, когда я потерял её из виду. Буквально на минуту. Аж в жар бросило, когда понял, что не вижу её. Высматривал долго и никак не мог найти – и вдруг… Женщина появилась передо мной сразу в нескольких ракурсах. Сидела на скамье уже в грузовике. А я перетаскивал скутеры и находился вне машины. Как же?.. Оллфаги. Отдышавшись после погрузки, я снял своего крылана с шеи и посмотрел ему в глаза. "Да, я однажды раскрылся, но это не значит, что надо лезть в моё личное пространство. Чуть погодя я и сам бы нашёл Жанну". Оглянулся на меня Батис. Слышал? Или понял, что я мысленно разговариваю с оллфагом?

В фургоне уютно, несмотря на почти барабанный грохот по крыше и по бокам машины, несмотря на шквалистый ветер, от которого она трясётся, а внутри постепенно становится прохладно и сырость вкрадчиво влезает изо всех углов. Но – уютно. Может даже, из-за того что внутри всё-таки светлее, чем на улице: приборы внешнего наблюдения достаточно яркие, чтобы мы отчётливо видели всё вокруг.

– Ага! – закричал Барри.

Бланш вздрогнула и выругалась так крепко, что сириусец обиделся. Рта открыть не успел, как ему объяснили, что орать не надо бы. Народ в фургоне из-за последних событий и так достаточно нервный. Вопля хватит, чтобы крикуна пристрелили.

– Я тут вон чего нашёл, – проворчал Барри, – а они ещё ругаются.

– Что там у вас, Имбри? – спросил Дирк.

Склонившись над мониторами, я пригляделся. И улыбнулся.

– Лис. На цоколе здания справа от нас сидит.

Зверёк явно спасался от наводнения. Прижавшись задом к дому, он стоял полубоком, почти на "цыпочках", опираясь передними лапами на стену же: волны уже захлёстывали его задние лапы. Мокрый – до чёткого рисунка торчащих рёбер исхудавшего тельца. Увидел нас – замер.

– Брент, у нас тут бедолага от воды спасается. Давай возьмём, – сказала Бланш, потеснив меня у мониторов. – Маленький. Жалко.

– Некогда.

– Брент! Ты зверюга! – возмутилась брюнетка. – Нам всего-то подъехать ближе и взять за шкиряк. Как чуть что – так в воду за чем угодно кидаться приходится, а здесь – всего-навсего руку протяни – и вот тебе милосердие.

– Бланш! Время не терпит!

– Всё. Пошла в воду бросаться! Ещё потом думать буду, вдруг смоет зверюшку!

Рык майора слышали все. Но улыбались тоже все. Разве что за исключением Жанны. Та сморщилась и демонстративно отвернулась.

Грузовик уже поворачивал к зданию. Батис удивлённо улыбался, глядя на Бланш, а та горела восторгом и предвкушением.

– У нас дед Илларион есть. У него такая зверюшка уже имеется. Вот ему на воспитание ещё одного и отдадим.

Остановившись, машина чуть развернулась и дала задний ход.

Бланш уже стояла у дверей, собираясь открыть их, когда грузовик подойдёт на полметра к цоколю.

Лис на экране монитора оцепенел. Судя по всему, он растерялся и не знал, что делать: то ли оставаться на месте в попытке втиснуться задом в каменную стену, то ли броситься в бушующую ледяную воду, лишь бы они, его перепуганные глаза, не видели того гудящего по ревущей воде чудовища, что медленно, но верно приближалось к нему.

– Бланш, ты серьёзно настроена спасать этот зубастый мешок с костями?

– А ты против, Ник? – насторожилась брюнетка.

– Да нет. Только, пожалуйста, надень вторую пару перчаток – вот эту.

Недоверчиво приняв почти негнущиеся рукавицы, Бланш осторожно понюхала их.

– Нет, за давностью лет они, конечно, уже не воняют, но…

– Бланш, ты спасаешь не благодушную кисоньку, когда выбралась из квартиры из-за нечаянно открытой хозяевами двери. Я не хочу, чтобы твои пальчики были украшены боевыми шрамами от лисьих укусов.

– Имбри, я всего лишь возьму зверя за шкиряк и…

– … после чего лейтенанту придётся целый месяц любоваться твоей шикарной попой, делая тебе прививки от бешенства. Бланш, это дикий зверь!

– Имбри, ты зануда, но меня уговорил. Так, а это ещё что?

– Верёвка. Подними руки.

– Имбри, вы ещё долго будете возиться? Мы выезжаем на проспект.

– Да выезжайте! – удивилась Бланш. – Мы чё – мешаем вам, что ли?

– У нас слева по курсу, на лестнице в магазин, оборотень. Нужен Риверс.

– У вас там Луис есть, Гилл который. Тоже неплохой стрелок. Вот пусть он его и снимет. Луис, я в тебя верю! – сказала Бланш, поднимая наконец руки, чтобы я закрепил петлю вокруг пояса. – Имбри, ты псих, да?

– Что у вас там?

– У Ника бзик на моей безопасности. И вообще он мне не доверяет. Считает, стоит мне только открыть дверь, как я сразу вывалюсь в воду и утопну.

– Как будто он один так считает, – пробормотал кто-то – кажется, Дирк.

– А побыстрее нельзя? – жёлчно уточнил майор.

– Тише едешь – дальше будешь, – философски отозвалась Бланш и ойкнула, когда я крутанул её вокруг оси, проверяя все петли по телу.

– Брент, я делаю всё, чтобы мы через минуту-другую оказались рядом с вами.

– Всё, открываю дверь. Лис – это кошка или собака? Свистеть ему или кискискать?

– Скорее – собака, – сказал Снайпер. – Скажи, когда остановиться.

– Так, давай ещё немного. Так. Ближе, ближе. Ещё чуточку – и я его достану.

Здесь, под защитой открытых дверей и рядом со стеной, ветер не такой пронизывающий, хотя дождём всё-таки в фургон хлестанул так, что все поёжились. Только Бланш открыла двери, а я их зафиксировал, как оллфаги немедленно облепили проём. Остановившийся было взгляд лиса оживился, несмотря на Бланш, заметался по крыланам, а острый язычок быстро облизал края пасти.