Тени прошлого

— Ради моего блага?! — издевательски повторила я. — Нет, это было только ради твоего непомерного эго! Ты всё время считал меня своей куклой, всё время пытался спрятать, переделать под свой нрав! А я не кукла, чёрт побери, я живой человек! Я всегда любила алкоголь и пила его, пока ты не вмешался! Я курила десять последних лет, и никто, даже ты, не посмеет запретить мне это делать! Я…

— Да неужели?! А если в твою дурную башку придёт колоться наркотиками — я тоже должен буду стоять в сторонке и умиляться?! Это ты всегда думала только о себе! Ты никогда не думала о том, что чувствуют другие! Ты легко забыла меня и выскочила за Северуса, а я кровью истекал на твоей могиле!

— Мне уже пришло это в голову, — подойдя к нему вплотную, тихо процедила я, неотрывно смотря в угольно-чёрные глаза, но меня всё равно было хорошо слышно в звенящей тишине. — Целый год в ординатуре кайфовала от героина, ведь только так можно было вернуться в воспоминания… о… нас. И не смей мне больше говорить, что я легко тебя забыла, это не так. Я тогда чуть не умерла от передоза, и только благодаря Лестату я сейчас стою перед тобой…

И, положив сигарету в рот, я глубоко затянулась, а потом бросила окурок в сторону и резко выдохнула Тому прямо в лицо.

То, что произошло дальше будет описать довольно сложно. Одновременно все окна в лазарете разлетелись на мельчайшие осколки, больно ударяя по коже и царапая её. Том же резко схватил меня за правое предплечье, а потом притянул к себе и насильно впился в меня так, что прокусил мою губу. Хотя трудно сказать, кто кого поцеловал первым, потому что я почти одновременно дёрнулась к нему. Я сделала один судорожный вдох, а потом так же неистово ответила ему на поцелуи, вцепившись в сильные плечи. В этот момент было такое ощущение, что я была не в руках человека, пусть даже и очень сильного; я была в лапах зверя, опасного, дикого хищника, готового растерзать меня в любую секунду. Никогда ещё до этого Том не был так зол, как в тот момент, даже когда я скатилась полуголая и пьяная со склона Альп. И никогда ещё до этого я не могла прочувствовать его эмоции, как тогда.

Он действительно ненавидел меня в этот момент. Он действительно любил меня в этот момент. И я чувствовала всё то же самое. Мы как будто горели на костре, горели вместе, и никто не мог бы потушить это пламя. Даже мы сами.

— Ты больше никогда, слышишь, никогда не прикоснёшься к героину, — шёпотом, но чрезвычайно жёстко и властно произнёс он, отстранившись от меня на несколько сантиметров, а я вдруг почувствовала, что не могу жить без своего тирана. — Мне абсолютно наплевать, за кем ты сейчас замужем и кто твой муж. Ты меня слышишь, плевать! Но ты не посмеешь прикоснуться ни к героину, ни к сигаретам, ни к абсенту. Всё ясно?

— Да, — выдохнула я, совершенно потеряв силу воли, как будто он наложил на меня Империус.

— Повтори, — жёстко приказал Том, всё ещё испепеляя меня взглядом, и я послушно выдохнула:

— Я никогда я не прикоснусь к героину, сигаретам и абсенту. Никогда…

Том посмотрел на меня примерно минуту или около того, а потом неожиданно прошептал:

— Стерва, что же ты со мной делаешь?.. — и снова жадно впился в мои мокрые от крови губы. Подхватив меня на руки, он сделал пару шагов вперёд, а затем посадил на подоконник, усыпанный стеклянной пылью, и крепко обнял за талию. — Стерва, что же ты со мной делаешь?.. Я не могу без тебя, ты — это всё, что у меня есть. Я не могу без тебя…

Услышав это, я только сильнее ответила на очередной поцелуй, а из глаз брызнули слёзы. А причина была банальной до безобразия: я действительно была единственным родным человеком у Тома… так же, как и у Северуса. И от осознания своей никчёмности слёзы уже сплошным потоком хлынули из глаз, и Том, почувствовав их, снова отстранился от меня и с болью посмотрел мне в глаза.

— Прости…

— Я сама виновата, не ты, — выдавила я, глотая слова. — Ты тут ни при чём… прости…

— Я… надо вернуть окна… где палочка?..

— Это ты их выбил?..

— Да… я разозлился… не смей больше…

— Нет, никогда… — выдохнула я, а тут за спиной Тома появился Лестат и осторожно протянул палочку:

— Вот, Том, держи…

— Спасибо, — растерянно ответил он и отошёл от меня на безопасное расстояние, а я прислонилась лицом к холодной стене оконного пролёта и закрыла глаза, избегая смотреть по сторонам.

Как только стёкла вновь стали защищать больничное крыло от солнца и ветра (а я поняла это именно потому, что перестал дуть последний), вокруг послышались тихие шаги. Первым из лазарета вышел Том, потом исчез и Лестат. Кое-кто из моих друзей тоже ушёл, кое-кто остался, а я на негнущихся ногах подошла к столу, за которым продолжали сидеть Тонкс и Люпин, и, сев за него, сложила перед собой руки и обречённо опустила на них голову. И спустя совсем небольшой промежуток времени почувствовала чьё-то лёгкое касание в области плеча.

Выпрямившись, я посмотрела заплаканными глазами на Северуса, севшего рядом со мной, глаза которого были полны боли не меньше, чем у Тома, а потом прошептала:

— Я дрянь…

— Не говори так, — тихо проговорил он, прижав меня к себе, и я тут же перебралась к нему на колени и крепко обняла. — У тебя кровь идёт…

— Я знаю, — ответила я, подразумевая вовсе не укус на губе.

— Я так и думал, что это курил не Дамблдор, — с каплей иронии в голосе произнёс Северус, и я, вспомнив нашу самую первую встречу, тихо рассмеялась, постепенно успокаиваясь в таких родных объятиях. — Поэтому ты сбегала на Астрономическую башню? Чтобы покурить подальше от посторонних глаз?

— Поначалу — да, — вздохнув, согласилась я. — Но когда ты начал следить за мной, я уже бросила. Я действительно обещала Альбусу, что больше не буду… и попыталась сдержать его, пусть и было очень трудно. А потом просто выбиралась подышать свежим воздухом, так как это уже вошло в привычку…

— Всё ясно, — тихо проговорил он, снова и снова проводя руками по моей спине.

Я же, окончательно успокоившись, вдруг выпрямилась и, сурово посмотрев на Люпина, сказала:

— Простите, Римус, но вы последний дурак, если до сих пор отказываете девушке, которую любите, в том, чтобы быть вместе с вами. У вас же на самом деле нет никаких причин не быть вместе… вы можете позволить себе быть с ней… но почему-то этого не делаете. И поэтому вы не умнее меня. Если бы у неё появился другой, вы бы поняли, как она вам дорога…

— Я был бы счастлив, — с болью выдавил из себя Люпин, а Тонкс воскликнула:

— А я — нет! Я хочу быть только с тобой!

— Вы хотите своей любимой такого же счастья, как у меня, Римус? — ядовито поинтересовалась я, и он виновато потупил взгляд. — Что-то я не заметила, чтобы доктор Реддл был счастлив за меня… как и профессор Снейп… хватит издеваться над Тонкс, Римус, у вас есть возможность быть вместе, не будь идиотом… Невилл, давай вместе почитаем твой учебник, может, я чем и помогу тебе?

Чтобы хоть как-то отвлечься от всего произошедшего накануне, я легко поцеловала Северуса в щёку, а потом выпуталась из его объятий и подошла к Невиллу, сидевшему неподалёку. Он, конечно, не мог не понять, в каком я приблизительно состоянии была и как мне хотелось заниматься сейчас уроками, но мне нужно было чем-то занять себя, а Невиллу была нужна помощь перед экзаменами. Пусть и не моя, но всё же.

Так мы и проработали часа четыре или около того. Северус в это время сидел вместе со мной и поправлял меня и Невилла, а порой и сам кое-что объяснял. Римус же с Тонкс спустя непродолжительное время после нашего разговора вышли из лазарета, и я очень надеялась, что они вышли, чтобы поговорить с глазу на глаз и объясниться друг с другом. Я очень надеялась, что мой дурной пример поможет хоть кому-то сберечь отношения, а не разрушить их, как постоянно делала это я.