Тени прошлых грехов
Шрифт:
Хильда, на которую его недовольство не действовало, наградила их лучезарной улыбкой:
— Я сейчас!
— Монти, — сказала Джесс, когда Хильда ушла, — вы не очень-то справедливы к своей родственнице. Она ведь вам помогает.
— Дорогая моя, вы наверняка успели меня узнать, — чопорно ответил Монти, — и наверняка поняли: я терпеть не могу, когда мне помогают!
— А я, наоборот, люблю, — возразила Джесс. — И всегда благодарна людям за помощь.
— Все потому, — заметил Монти, — что вы молоды и еще можете многое сделать сами. Чужая помощь для вас — не необходимость. Когда вы
Он рывком встал и заковылял к буфету.
— У меня для вас кое-что есть. Мне оно не нужно, а что с ним делать, я не знаю. Так что берите.
— Монти, я не могу принимать от вас подарки! — встревоженно возразила Джесс.
— Да ведь вы еще не видели, что там. — Монти с трудом нагнулся и принялся рыться в буфете. Потом, прижимая свою находку к груди, вернулся на место и положил на старинный карточный столик круглую жестяную коробку, очень старую и поцарапанную, запечатанную клейкой лентой. На крышке был выбит герб, очень похожий на тот, что красовался над дверью «Балаклавы», только на коробке по бокам герба стояли самодовольный лев и пальма.
— Это знаменитый фруктовый кекс фирмы «Бикерстаф», — сказал Монти, взмахивая рукой. — Наверное, самый последний. Ему, по самым лучшим подсчетам, уже полвека… Настоящая редкость! Я не могу его выбросить. Берите. Только, ради всего святого, не пытайтесь его съесть!
Джесс, сержанты Мортон и Наджент, а также констебли Стаббс и Беннисон стояли вместе с Иеном Картером вокруг жестянки. Джесс невольно улыбнулась, когда заметила: они стоят в кружок, как сектанты из «Нью-эйдж», которые собираются водить хоровод. Да и старинная запечатанная жестянка сильно смахивала на тотем.
— Надо же, — сказал Стаббс, наконец нарушая молчание. — Ну и как, откроем? Пробовать-то не обязательно. Только взглянуть, убедиться, что оно действительно там…
— Кекс, наверное, в ужасном состоянии! — возразила Беннисон. — Представляете, какая поднимется вонь, когда мы снимем крышку?
— Не обязательно, — возразил Стаббс. — Моя мама до сих пор хранит в жестянке кусочек своего свадебного торта. Он совсем высох, раскрошился и стал несъедобным, но вонять не воняет.
— Зачем она его хранит? — удивилась Беннисон. — Зачем ей высохший торт?
— А нам это зачем? — перебил ее Картер.
Все замолчали и снова воззрились на жестянку.
— Выкиньте, — предложил Мортон. — Старик сам должен был выкинуть коробку много лет назад.
— Нельзя выбрасывать такие старинные вещи! — возразил Стаббс, входя в роль хранителя традиций. — В некоторых музеях хранят такие диковинки. Помню, когда я учился в школе, нас возили в такой музей. Он был сделан в виде продуктовой лавки Викторианской эпохи. На полках стояли ржавые жестянки, похожие на эту.
— Не помнишь, что это был за музей? — спросила Беннисон. — Мы могли бы отправить жестянку туда.
— Есть у меня одна мысль… — начала Джесс. Все выжидательно повернулись к ней. — Правда, все в духе того, что предлагает констебль Стаббс.
В компании, которая выкупила торговую марку у Бикерстафов, наверняка имеется архив, где собраны документы, жестянки из-под печенья и так далее. Можно написать им и спросить, нужна ли им наша коробка.— Отличная мысль! — одобрил Картер. — Пожалуй, я сам им напишу.
После того как все разошлись, в кабинете остались Картер и Джесс.
— Вы очень хорошо поработали, — заметил Картер.
— Нам, сэр, тут немного повезло. Том Палмер очень кстати вспомнил, что видел фотографию Тейлора в журнале, когда сидел в приемной зубного врача. Так что благодарите его.
— Но все улики надо было свести воедино. Вы очень быстро сообразили, что следы ведут на свиноферму Колли. Молодец!
— Спасибо, — ответила Джесс, краснея.
Картер тоже засмущался.
— Я тут подумал… Может быть, отпразднуем удачное завершение дела? Не хотите ли выпить вместе сегодня вечером?
Джесс покраснела еще гуще:
— Я бы с удовольствием, сэр, но я уже договорилась встретиться с Томом Палмером. Конечно, мы оба будем очень рады, если вы к нам присоединитесь…
Картер как будто испугался:
— Нет-нет, даже не думайте. Я просто так предложил. Желаю вам приятно провести вечер; передавайте привет Палмеру.
Он удалился с такой скоростью, что на ум Джесс пришла фраза «бежал со сцены».
Она подумала: надо бы окликнуть его, объяснить, что они с Томом просто друзья… Но он ей, скорее всего, не поверит.
— Билли! — воскликнула Терри Хеммингс. — Я ведь всего лишь сказала: тебе пора подумать о том, чем ты займешься, когда отойдешь от дел!
— Я не собираюсь отходить от дел, ясно? — рявкнул в ответ ее супруг.
Терри воинственно осведомилась:
— И когда же мы переберемся в Испанию? Ты обещал! Говорил: в один прекрасный день мы туда переедем. Когда настанет этот день? Ты уже почти пенсионер! В следующем году тебе исполнится шестьдесят четыре! Ты мог бы уже ездить на общественном транспорте бесплатно, если бы захотел!
Билли бросил на нее мрачный взгляд, и Терри тут же поспешила умаслить мужа:
— Ты, конечно, не выглядишь на свой возраст… Никто и не подумает, что тебе можно платить пенсию по старости! Но тебе, милый, надо подумать о своем здоровье. Ты ведь почти не отдыхаешь; только иногда ездишь на скачки. У тебя вечно работа. А теперь вот еще сделка с «Балаклавой». Ладно, она принесет много денег. Но ведь тебе снова придется работать с утра до ночи, и я тебя почти не увижу. Помнишь, мы уговорились поехать на свою испанскую виллу и понежиться на солнышке? Я уже начала собирать вещи.
— Ты-то можешь поехать, — ответил муж. — А я присоединюсь к тебе, когда сделка будет завершена. Сейчас очень сложный этап.
— У тебя будет сердечный приступ, — предупредила жена. — Для своего возраста ты слишком много работаешь!
— Прекрати напоминать мне о моем возрасте! — вскричал Билли, но потом, немного успокоившись, продолжал: — Не будет у меня никакого сердечного приступа. С какой стати? Я здоров как бык! А ты иди, собирайся на Марбелью.
Терри вышла, стуча каблуками и что-то бормоча себе под нос.