Тео. Теодор. Мистер Нотт

— Или увеличить число жертв, — ответил в том же тоне Снейп. — Природа окаменения нам ещё не ясна. Я уверен, что мы подберёмся к решению загадки, и мистер Криви расскажет, как именно его заколдовали близнецы Уизли.

— Вы не смеете! — крикнул кто-то из гриффиндорцев, тут же выскользнув из учебной лаборатории.

Снейп лишь ощерился.

Покинув кабинет, Теодор вскоре вернулся в гостиную. Приближались рождественские праздники — и если большинство студентов стремилось разъехаться, то и он, и Арчи вновь не могли надеяться на спокойные рождественские каникулы. Вряд ли дома их кто-то ждал.

Дин же, напротив, собирался уехать.

— Вы меня простите, парни, — гундосил он, испуская небольшие клубы дыма из ушей, пока они шли по галерее внутреннего дворика Хогвартса, укутанные в зимние плащи. — Говорят, что магглорождённые в зоне опасности. Макгонагалл настояла, чтобы я уехал, ведь это и ко мне относится… надеюсь, что Кинжал отошёл. Я написал им письмо, но не знаю, что и думать.

Тео не был уверен, что поехать в Лондон — хорошая идея для Дина, но ни он, ни Арчи не могли предложить более хорошего варианта.

— Тем более, меня будет защищать подаренный вами амулет, — улыбнулся Дин. Амулет ему вскладчину купили Нотт и Гэмп, заказав его через мать Забини. Артефакт предназначался для того, чтобы снижать конфликтность именно у магглов, и его предназначение как нельзя кстати подходило Дину.

Так и получилось. В замке не осталось практически никаких студентов. Уехали повально все первогодки (кроме бедняжки Джинни), выпускники, но, тем не менее, и Поттер со своими друзьями, и Малфой с Крэббом и Гойлом, и даже Блейз остались.

Поэтому для Теодора практически ничего не поменялось. Гэмп и Забини составляли ему компанию в библиотеке каждый день каникул. Собственно рождество началось с того, что Теодора завалило подарками — в ногах кровати было два десятка разных писем и посланий, коробок со сладостями, подарочных наборов и всего прочего.

Наиболее важного послания, впрочем, Теодор не нашёл. Джинерва Уизли не поздравила его с Рождеством (что тут же натолкнуло на другую мысль — Поттер подарок от неё наверняка получил!). Зато подарочную открытку прислала тётушка, приложившая вновь билеты на квиддич, отдарились Яксли, которым Теодор направил зачарованные детские ёлочные игрушки для их малыша, отец прислал скупое послание и сувенир из Египта — застывший в смоле листочек неизвестного растения, светившийся в темноте неярким магическим светом.

Закончив со своими подарками раньше всех, Нотт пошёл по замку куда глаза глядели. На самом деле, до завтрака оставалось, если верить часам, ещё порядка сорока минут по расписанию выходного дня, которые все студенты наверняка проведут, разбирая завалы. Ускорившись, он решил забраться на верхние, необжитые, полузаброшенные этажи замка.

Кое-где двери классов были открыты. Мебель в них была изрешечена чьими-то отрабатывавшимися заклинаниями, побита молью или другими вредителями. Встречались самые настоящие классы с танцевальными росчерками для обучения танцам — в детстве у Ноттов были компактные, собирающиеся в коробку и вылетающие по активации чар элементы разметки. Их пришлось продать.

Смахнув непрошенную слезу тоскливого настроения, Теодор продолжил осмотр былой роскоши.

Тяжёлые портьеры явно клубных помещений, где первёрнутые вверх дном парты и проплешины на полу свидетельствовали об экспериментах с зельями. Кабинеты, полные испорченных, потрескавшихся артефактов. Белёсые, подёрнутые вечным сном картины…

Он дошёл до развилки коридора. Огромное полотнище с неприятного вида танцором и троллями в балетных пачках тоже было подёрнуто белёсой дымкой запустения. Подойдя ближе, Теодор прочитал замшелую табличку, до которой никогда не добирался мистер Филч, и очистил её заклинанием. Варнава Вздрюченный… какой вздор.

Теодор читал об этом Варнаве, и фамилия его по семейным хроникам была Нотт. Средневековый маг, умалишённый с детства, но одарённый магически и физически, он возглавил отражение атаки на Хогсмид горных троллей. Видимо, это и легло в основу сюжета на гобелене.

Ему вдруг подумалось, есть ли место, куда попадают потерянные в Хогвартсе вещи — и если есть, то что с ними делает администрация замка. За его спиной скрипнула половица — резко обернувшись, он увидел ранее неприметную дверь.

Дверь сверкала магией, как хрустальный бокал, что было странно и страшно.

Открыв дверь, Тео оказался в огромном зале, до самого потолка заполненном кучей самой разной всячины. Книги, игрушки, сломанные мётлы, скелетики птиц, светящиеся опасной, фиолетовой магией артефакты… Это место завораживало и пугало. Теодор вздрогнул, когда дверь сзади захлопнулась, и спешно открыл её вновь, выйдя наружу. Как только дверь хлопнула вновь, обернувшись, он её не увидел — словно никакой двери и не было.

«Рождественское чудо, не иначе».

Спустившись обратным путём вниз, уже не изучая кабинеты, Теодор едва не лицом к лицу столкнулся с мисс Джинервой Уизли. Заспанная, немного растрепанная девочка чудом устояла на ногах, лишь потому что Тео успел схватить её за плечи.

— Привет, — только и сказал он, резко отпуская её и краснея от неловкости. — Счастливого Рождества, Джинерва!

— Д-да, — ответила ему Джинни невпопад, ошарашенная этим неожиданным столкновением. — Счастливого Рождества, Тео!

Она пошла дальше по своим делам, а Тео расплылся в глупой улыбке. Ему оставалось несколько месяцев до тринадцати лет, и такие моменты давали странную, неожиданную для него самого реакцию организма.

Спохватившись, что он не спросил её о подарке, Тео обернулся, но лишь увидел, как Джинни становится на движущуюся лестницу. И вдруг ему почудилось, что в руке у неё нечто жуткое, видимое им как фиолетово-чёрный темномагический артефакт.

Глава 21

26 декабря 1992 года. Хогвартс, Шотландия.

Тео весь день был сам не свой. Младшая Уизли не появилась ни на одном приёме пищи — Артур подсказал, что видел её выходящей с кухни («КУХНИ?! В Хогвартсе есть кухня, где можно поесть в любое время суток?! И ты МОЛЧАЛ?!» — возвопил тогда Блейз), и в тот момент она была бодрая и весёлая. Это всё очень напрягало Теодора. Могло ли быть такое, что чёрно-фиолетовый артефакт в руках маленькой девочки и был тем окаменяющим инструментом? Могло ли быть так, что она боялась своей роли в этих событиях?

Казалось, что никто другой не видел особенности, происходившие с Джинни Уизли. Грейнджер неожиданно попала прямо в Рождество в Больничное крыло из-за употребления собственноручно сваренного зелья, из-за чего декан, которого в Хогвартсе утром не было, вернулся в замок. На ужине он громко отчитывал вслух тех идиотов, которые пытаются варить оборотные зелья вне лабораторий (видимо, это относилось к кому-то конкретному — но ни к кому напрямую). Его перекрикивали громогласные стенания Хагрида, жаловавшегося на гибель последних петухов в курятнике, несмотря на праздник.