Тео. Теодор. Мистер Нотт

Кроме этих двоих больше никто не сопротивлялся. Словно бы не было сотни прихлебателей, пришедших вместе с ним.

— ААААААААА! — закричала Белатрисса, когда проклятье Молли всё-таки достало её. Она оплавилась, будто мороженное в жаркий день, и с жуткими криками растеклась по камням. Тёмный лорд в ярости выпустил сразу несколько зелёных лучей. Шепард и фиолеотвый маг осели, поражённые смертельными проклятьями, пока многие остальные прятались за обломками и меж телами.

— Я здесь, Том! — крикнул Гарри Поттер, всё так же нагой, кроме исподнего. В его руке был меч Гриффиндора, а на голове — подранная шляпа.

— ЭКСПУЛЬСО! ХАХАХААААА!

Все бойцы, наседавшие на Тёмного лорда, и всё, что его окружало, разлетелось в разные стороны, словно подброшенное ветром. Безносое лицо проклятой твари исказилось чем-то похожим на радость.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, А ПОТОМ КАЖДОГО ПРЕДАТЕЛЯ, — громогласно и яростно пообещал лич, зашагав вперёд. — АВАДА-

— ЭКСПЕЛЛИАРМ-

Два луча, красный, выпущенный из древнего клинка, и зелёный, выпущенный из узловатой палочки, столкнулись. Такой магии Теодор не видел раньше никогда — золотое солнце на несколько ударов сердца вспыхнуло меж двух лучей, а затем взорвалось, отбросив волшебников друг от друга в разные стороны.

Алая аура вокруг Тёмного лорда погасла, но Тео увидел, как она вспыхнула вновь — из-под камней, откуда стремительно начала выползать та чёрная змея, что до того обвивала мать Драко. Его обуяла ненависть. Даже живое существо стало хоркруксом в руках у Тёмного лорда, проклятого, презренного и презревшего законы мироздания колдуна, принесшего столько горести.

Мир оглох и замер.

Он вспомнил, как там же, полугодом раньше, Амикус Кэрроу сжёг беззащитную миссис Норрис, старую кошку Филча. Сжёг, чтобы продемонстрировать собственную мощь и внушить трепет, чтобы посеять ужас.

«Довольно ужаса. Кесарю — кесарево».

— Фиендфайр, — громко и чётко проговорил Теодор. Из палочки в его руке вырвался огненный феникс, зверь, что, словно ловчая птица, спикировал и пригвоздил чёрного червя, что чертил чумазый чернильный след по тёмной крови.

Истошный вопль ужаса, предсмертный крик, раздался под шотландским небом. Огонь фейерверком взделся ввысь, разбрасывая ошмётки твари, и вновь собрался в феникса там, под небесами.

Огненная птица издала трель и рассеялась, погаснув. Он никогда не видел такого, и не верящим взглядом уставился на палочку. Красная аура, что переползла с Тёмного лорда на его хоркрукс в змее, потеряла якорь, и взлетела ввысь.

«Победа?»

В небесах раздался звон, словно в серебряное блюдо кто-то ударил, словно в гонг, и что-то мгновенно неуловимо поменялось.

Задул восточный ветер.

И дышать даже стало как-то легче.

Тёмный лорд пал. С ним пал и его Барьер.

Глава 152

Силы покинули его. Голова гудела, и каждый удар сердца отдавался пульсом в висках, болезненным до хрипоты. От сажи и копоти першило во рту, кожа саднила, раны на лице неприятно щипали, а затылок пульсировал — и эта пульсация шла в антитакт пульсу в висках, довершая это разбитое состояние.

Теодор осел прямо там, на чудом целой зачарованной черепице, покрывавшей навесом галерею по периметру внутреннего дворика перед вратной куртиной замка Хогвартс, Школы Чародейства и Волшебства Магической Британии. Лучшей в Европе по некоторому мнению.

«Надо только… немного… отдохнуть», — прошептал он себе же под нос, прикрывая глаза и облокачиваясь на холодные камни замка спиной. Он вдохнул и выдохнул, и шум в ушах начал затихать, сменяясь шумом людей снизу.

Плачем. Криками горя. Восклицаниями боли. Радостными воплями.

— Мы победили! — крикнули в унисон вдруг два голоса, вызвав у Теодора болезненную гримасу. Он возжелал, чтобы они не шумели, но его желания, кажется, были совсем не интересны близнецам Уизли.

— Тот, кого нельзя называть, исчез! Ура, друзья! — присоединился к ним торжествующий голос декана Слагхорна.

Ликование там, снизу, на несколько мигов вытеснило все прочие звуки.

— Остановитесь, друзья! — воззвал вдруг другой голос. Кингсли Шеклболта, чернокожего колдуна, что многие месяцы был одним из лидеров сопротивления. Ордена Феникса. Теодор не думал останавливаться, пытаясь справиться с болью, хоть как-то отпустить её, расслабиться, чтобы найти силы встать и спуститься вниз. Но если бы те, кто шумел внизу, остановились бы, он был бы только за.

— Сегодня мы победили, — продолжил Кингсли, усиливший голос Сонорусом. — Волдеморт, — послышались сдавленные вскрики ужаса, — да, я не боюсь назвать его всуе, Волдеморт исчез. Его тела нет здесь, в Хогвартсе, но вместе с ним пропали и его Тёмные метки — вот, взгляните, уж у этого ублюдка она была.

Вновь возгласы. Теодор сжал зубы в раздражении от шума, и тут же пожалел об этом.

— Это — победа. Сегодня настал тот день, который все мы приближали, как могли. В лесах Шервуда и Ноттингема, в катакомбах Уэссекса, в горах Шотландии и холмах Уэльса. Мы сражались здесь, у нашего главного оплота, Хогвартса, и понесли потери. Мы никогда не забудем павших.

Раздался треск, как будто кто-то выпустил искры из кончика палочки. Треск повторился вновь и вновь, и Нотт, приоткрыв левый глаз, как бы ни было это тяжело, увидел сотни искр разных цветов, цветов Домов Хогвартса, в воздухе.

— Их жизни были отданы за нашу свободу. Вашу и нашу свободу. Свободу от рабского клеймо, от преследований за инакомыслие, от стремлений к мести. И Магическая Британия не забудет ту страшную рану, что нанесло правление Волдеморта и его грязной шайки. Это говорю вам я, Кингсли Шеклболт. Как лидер Ордена Феникса, как тот, кто сражался с ним две войны, как новый Министр Магии.

Слова Кингсли были встречены настороженными аплодисментами.

— Нас ожидают реформы. Я обещаю, мы сделаем всё, чтобы не допустить повторения событий этого века, чтобы устремить нас к процветанию. Как завещал директор Дамблдор, и как решим мы сами.

Волей-неволей Теодор вслушивался в слова Кингсли, и последние фразы вызвали у него возмущение. Жгучее возмущение. Директор Дамблдор, и Тео знал это наверняка, завещал нести Бремя Белого Человека, воспетое Киплингом, по всей Земле, поднимать уровень магглов, чтобы они могли принять магов. Ему вдруг пришло в голову, что Тёмный лорд шёл этим же путём: если магглы бы исчезли, они были бы как раз на том уровне, чтобы принять существование магического мира.

«И это же говорил Гриндевальд», — осенило его вдруг. Паззл в его голове сложился со щелчком: Геллерт Гриндевальд и Альбус Дамблдор действительно были ближе, чем хотелось бы многим.

Как ни странно, пролетевшие кавалькадой мысли чуть ослабили боль и неприятные ощущения. Теодор даже собрался с силами и оттолкнулся от стенки. Чудом удерживая равновесие, он на карачках пополз к краю черепицы, туда, где воспарил на камне — сам не помня, как.

— Сейчас… позаботьтесь о раненых. Почтите память павших. Мне нужны добровольцы, мне нужны ваши палочки. В Лондоне остались те, кто творил бесчинства против нас с вами — и мы должны их задержать, пока они не воспользовались шансом, этими так некстати исчезшими метками.