Теория заговора
Шрифт:
Я быстро оглянулся. Сзади два крепких гренадёра в режиме «бегом марш» замуровывали ворота. Т-а-а-а-к… Понятно… Непонятно только, можно ли их убивать, или нужно было действовать деликатно…
— Слушай, земеля, — нагло, с чувством превосходства разулыбался Васёк. — Пошли в дом зайдём. На секундочку, я обещаю. С бабой своей познакомлю.
К двери подбежал ещё один здоровяк и рванул ручку.
— И это… Лучше без фокусов, — подмигнул мой брат десантник, и я снова обратил внимание на его холодные глаза, безразличные, как у животного.
13. Горизонты сотрудничества
Всего
Шабашников было восемь, а этих шестеро. Но шабашники были с арматурой, не организованы и не умели нифига. Да и, к тому же, у них если главаря убрать, остальные сразу отступают. А здесь всё наоборот.
Дверь открылась.
— Выходи, — кивнул здоровый, как Шварц чувак.
— Давай, земеля, выползай поманеньку, — подбодрил меня и «шoфер».
Он был тоже немаленьким, покрупнее меня, потяжелее. И со стволом, сто процентов. Можно было попытаться его вырубить, секретная точка около ушной раковины на виске, например… Правда, шансов попасть в эту точку было немного. Вряд ли бы он замер и ждал, когда я ткну, куда мне надо. Вот только он бы мог уже не очнуться, а труп на себя брать пора не пришла…
Протянуть руку, нажать на точку, перегнуться открыть дверь выпихнуть Васю из кабины, завести мотор и задним ходом высадить ворота, расплющив к херам всех, кто окажется на пути. Это отдалённо напоминало план. Правда вот этот Шварценеггер у двери… дать бы ему носком ботинка по роже, но хер, он держался на расстоянии. Кот, бля, учёный…
А пока бы я разбирался с Васьком, он забрался бы в кабину и попытался меня остановить. Тем или иным способом. В общем, заберётся и разберётся. Вариант был так себе. Но был и ещё один, не стопроцентный, конечно, но имелся. Усыпить их внимание и попытаться уйти в самый неожиданный момент.
Сейчас они вон какие все собранные, настороженные и, сука, боеготовые.
— Что происходит? — недоумённо спросил я, повернувшись к Васе. — Денег у меня нет, на чёрного трансплантолога ты не похож вроде. Вась, тебе чего надо от меня? Я ж студент простой.
— Выходи, студент. Не бойся, просто поговорим и всё. Я даже до общаги тебя подброшу потом.
— Ты что, не наговорился ещё? — пожал я плечами. — Всю дорогу ведь языком чесал.
— Так, ты не зли меня, понял? — моментально стал он суровым и сердитым. — Выметайся, сказал. Конечная, приехали! Пошёл, говорят тебе.
— Да хер там! С чего бы мне выходить? Завёз, непонятно куда. Может, у вас тут притон, какой.
— Ну, долго там? — раздражённо бросил от двери Шварц. — На выход!
Все они, кроме Васи, явно походили на силовиков. Сомнений не было. Вот только из какой они конторы?
— Так, всё, не хочешь по-хорошему! — рыкнул Вася и выхватил ПМ из кобуры, спрятанной под рабочей курткой.
Выхватил, это слишком сильно сказано, конечно. Дёргал два раза, искал, расстёгивал. В общем, не менее трёх секунд потратил. Я бы успел его наказать за эти оплошности, но оценил шансы и решил ждать более подходящего
момента.— Ты чего, Васёк? — сделал я удивлённые глаза. — Долбанулся что ли?
— Хайло захлопни и выпуливайся!
Рассердился, уже неплохо. Я покачал головой, будто получил одно из наибольших разочарований в жизни и выпрыгнул из кабины. Инстинктивно стиснул зубы, ожидая резкой боли, но спина даже не скрипнула. Никак не мог привыкнуть, что здоровье у меня теперь очень даже ничего. Мгновенно промелькнуло воспоминание о ночи с Дориш и я улыбнулся.
Бойцы сгруппировались вокруг меня и встали очень даже грамотно, из чего я сделал вывод, что это, скорее всего, контора. Предположил и ошибся. С крылечка подошёл плотный дядя с обманчиво добродушной физиономией и показал мне красные корочки… МВД СССР.
О, как… Этого я не ожидал, поскольку инцидент с лесовозом и вертолётом связывал не с собой а, естественно, с Весёлкиным. В моей личной истории ни до, ни после сегодняшней даты проблем с милицией не имелось.
— Полковник Сёмушкин Иван Трофимович, — представился благодушный дядечка.
Представился, уже хорошо. Значит сразу беспредельничать не станут. Дальше — как пойдёт, конечно, но пока есть надежда разойтись по-хорошему.
— Моя милиция меня бережёт, — кивнул я. — А на каком основании…
— Да ладно, — перебил он и подмигнул. — Мы же не в суде и не у прокурора. Просто поговорим, да и всё, какие для этого нужны основания?. Пять минут. Ну, может, двадцать пять. Ты не торопишься?
— Тороплюсь, конечно, — нахмурился я.
Иван Трофимович был плотен, невысок и лыс. Длинные седые пряди зачёсанные так, чтобы прикрыть плешь, выглядели неважнецки. Лицом он напоминал милого бульдожку с набрякшими веками, но глаза смотрели совсем не флегматично. Они были умными и цепкими.
— Значит, ничего не поделать, дело-то у нас государственное, — развёл он руками. — Не ради личной выгоды, сам понимаешь. Ладно, чего на дворе топтаться, пойдём в дом. Там и чай уже готов. Чай, баранки, сухари…
— Ну, вы прямо с сухарей разговор начинаете?
— Что? — он недоумённо хлопнул пару раз веками, а потом рассмеялся, как Мюллер из «Семнадцати мгновений», мелко и сухо. — Насмешил, насмешил, брат, хвалю. Но это, как пойдёт, конечно, а то бывает и безо всяких сухарей, и даже без права переписки, слыхал, небось, про такое?
Он снова подмигнул мне, и кивнул парням. Мы вошли в дом. Обстановка была обычная, деревенская. Круглый стол, старые стулья, диван, печь, крашеные коричневой краской половицы. На столе стояла вазочка с малиновым вареньем и миска с сухарями и баранками. Застарело пахло дымом и копотью.
— Присаживайся, — кивнул полковник и сам уселся на жалобно скрипнувший стул.
Я шагнул к столу, но путь преградил один из сотрудников. Он молча обыскал меня, достал паспорт и передал его шефу.
— Я хочу с тобой по душам потолковать, по-приятельски, понимаешь? — кивнул шеф, перелистывая страницы. — Да не держи ты его, пусть присаживается. Значит… значит… Стрелец, Григорий Андреевич, пятнадцатого апреля пятьдесят второго, Пушкин, Ленинградской. Твой паспорт?
— Да вроде мой, — пожал я плечами, садясь к столу.