Теперь я Волан-де-Морт?
Шрифт:
— Остолбеней! Инкарцеро! — добавил я.
От Остолбеней одного из них зашатало — защита справилась едва-едва, а верёвки сгорели на подлёте. В меня полетели Сёко. Я ответил заклинанием потрошения рыбы — один из них вскрикнул, получив наполовину потрошённую левую руку. Наверняка он должен был валяться под болевым шоком, но они же не дилетанты — лезть в бой, не выпив зелий? От Круцио не спасёт, а вот кашу из руки пережить можно…
— Сектумсемпра! — сказал я.
Заклятие разработал Снейп, хорошее модифицированное режущее, оставляющее множество трудно исцеляемых ран, воздействует на энергетику, то есть Тёмное. Но это тело двигалось и произносило чары слишком медленно, они сумели закрыться и сразу же ударили в ответ. Впятером они ударили заковыристой
Мощный щит маны выдержал всё. Надо представить всё так, что, начиная с простых чар, я пробовал всё более сложные.
— Лансул! — ударное заклятие сильно надавило на их защиту.
Можно было, конечно, и невербально… Но «она же талантливая молодая девчонка», а не Тёмный Лорд? Ударное заклятие они удержали, как и последовавшее за ним Вспыхни, а вот следующее заклятие, высушенной плоти, свалило одного из Орденцев. К удивлению, он был жив, хоть и без сознания и его пытались прикрыть.
«Вот, что значит: неподходящая палочка», — подумал я. Видимо, щиты смогли смягчить удар.
За этим от меня последовал каскад Тёмных чар: обращение в прах, гниение костей, кипящая кровь. И несколько боевых, но не Тёмных — морозящее и таранное. Хоть всё было сделано не в полную силу — отбили и закрыли раненого. Шипы из-под земли — закрылись и раненого закрыли, маги попробовали сбежать. Кажется, они поняли, что это бесполезно — закопанные чудо-амулеты мешают, ни аппарацией, ни порталом не уйдёте. Купол, защищающий от перемещений, обнаружили? Сразу не сломаете…
Полетели новые чары — но теперь в купол, несколько амулетов не выдержало нагрузки и уничтожилось под землёй, — я это почувствовал. Амулетов предостаточно, а спокойно ломать защиту я не дам.
Новый каскад Тёмных заклинаний в Орденцев — взрыв костей, опухоли — отбито. В ответ в меня летят уже не совсем разрешённые заклятия. Я швыряю заклятие молнии, не поскупившись на него энергии — они блокируют с видимым напряжением, но один из них получает невербальный костедробитель. Вот этот точно труп. Их остаётся трое, и один раненый без сознания, которого тащат с собой. Я вижу в их глазах страх — девчонка за несколько минут убила шестерых опытных магов; один, неизвестно, выживет ли, и при этом только двоих из них задела Тёмными Чарами — это гордыня, пренебрежение? От отчаяния в меня летят Круциатус и Авада Кедавра. Уклоняюсь. Да, далеко вам до уровня Лонгботтомов — но тех учили и Альбус, и Грюм, и они представители священных 28. Я использую выворачивание наизнанку на одном — он не жилец, просто комок плоти, на втором Круцио — он кричит и падает. Пока тот воет на земле, провожу завершающий штрих: использование Адского Пламени. Ужас на лице последнего виден без легилименции. Но убивать и не оставлять свидетелей сегодня не входит в мои планы: Адское Пламя не выходит. Получается вспышка пламени, которая летит мимо и пробивает защитный купол, и тут же гаснет. Заклятие сорвалось. Такое иногда бывает, когда слишком мало магической энергии или недостаточно опыта — а ведь тут любой должен был солидно потратиться.
Безусловно, это лучше, чем призвать Адский Огонь, но не удержать контроль. Однако это шанс единственного Орденца, оставшегося в сознании: купол от перемещений осыпается, не выдержав контакта со вспышкой Адского Пламени (а защита от связи и блокировка магических возмущений по-прежнему работают.) Я, ругнувшись и сделав недовольное лицо, использую Сёко — вроде у меня мало энергии, на Аваду не хватит. Единственный оставшийся в сознании «герой», получив порез до кости на руке (можно было бы и руку отрезать, но ведь под конец боя у Елены Ивановой осталось «мало» энергии) аппарирует прочь, прихватив с собой раненного иссушением и воющего на земле из-за последствий Круцио товарищей. Я остаюсь один. Надо бы подчистить следы… Но чем больше улик, тем сегодня лучше. Я аппарирую прочь. Через несколько аппараций
я уже у Лестрейнджей, и вот мы выгружаем содержимое сумки в подвал, отдельная камера ждёт Олливандера…Вроде бы я нигде не ошибся: домовики — их не использовал Лорд никогда. Когда разберутся, что произошло в лавке Олливандера, их воздействие найдут. Бытовые заклинания? Необычно. Но когда победить ими не удалось, перешёл на боёвку вроде Экспульсо. Тёмные заклятия? Не сразу, причём есть Круцио, нет Авады, а Адское Пламя сорвалось? Это точно не Лорд, тот бы кидал Авады, и Адское Пламя не сорвалось, да и откуда домовики? И палочка не та… Так что, Лили, авроры при встрече с тобой будут бить на поражение сразу…
Я переместился в свой дом. Обдумывал планы. Повторял в подвале бытовые чары.
— Мой Лорд, Ваша Чаша у меня! На сейф было действительно совершено нападение! Позвольте мне поделиться с Вами воспоминаниями! — прямо в подвале моего дома меня нашла Беллатриса.
Она извлекла из кармана изолирующий контейнер, а оттуда немедленно достала чашу. Фонящую неизвестно чем, смутно похожим на дневник. Вероятно, её рассказ будет интересным…
Глава 10. Чаша Пуффендуй
— Время дорого, Беллатриса. Снимай все щиты и пусти меня в свой разум — я сам всё увижу, — сказал я, забирая себе Чашу с контейнером.
Из всех сотрудников моей организации без потери репутации такое можно было говорить только Лестрейнджам, Краучу-Младшему да, пожалуй, всё. Но сейчас именно такой случай.
Можно было использовать Омут Памяти. Но он у Лили. И вдруг кто-то просмотрит или выкрадет это воспоминание? И главное — я хотел заглянуть кое-куда ещё, а именно незаметно узнать, насколько ей дорог её муж, Рудольфус. Именно из-за таких возможностей впускать в свой разум посторонних не любят — это как оставить знакомого на час в своей квартире одного, а потом вернуться. Вынести ничего не вынесет, а вот заглянуть куда не следует — может.
Я усадил её в кресло, и когда она сняла защиту и пригласила меня — так будет проще и безболезненней для обоих — вошел в её разум.
— Легилименс! — сказал я.
Вот я усаживаю её в кресло, и она рада вниманию. Она, Хранительница Фиделиуса, является в мой дом и с удивлением видит меня за бытовыми чарами… Нужны более старые воспоминания… Беллатриса получает приказание забрать Чашу, и я предупреждаю её о возможном «нападении» на сейф. Она находит семейного юриста, а тот — оценщиков. Международным порталом они все вместе отправляются в Северную Америку — естественно, там мы тоже в розыске, но особых дел не ведём, местным не мешаем, и ищут нас там спустя рукава. Они находят американское отделение Гринготтса и, потратив кучу времени и бумаги, оттуда по внутрибанковской транспортной сети попадают в английский Гринготтс, — в принципе логично, гоблины на своей территории не потерпят авроров, да и драка в Гринготтсе плохая идея: банк обеспечивает безопасность клиентов внутри банка.
Беллатриса с иллюзией на лице, с сопровождающими заходит в центральный зал. Красивые люстры, высокий потолок, гоблины, пересчитывающие сокровища… Однако Беллатриса на секунду перешла в магическое зрение — странные узоры, яркие краски, мечущиеся пятна. Даже я не мог понять всю картину защитных чар Гринготтса.
— Чем могу помочь Вам, миссис Лестрейндж? — спросил Богрод.
— Я желаю посетить свой сейф, — ответила Беллатриса, когда осталась с гоблином наедине и сняла иллюзию с лица.
— У Вас имеется ключ? Вы можете подтвердить свою личность?
Гоблины придирчиво изучают ключ Беллатрисы. Потом палочку. Затем вертят вокруг неё странными железками, похожими на миноискатели.
— Все эти люди с Вами, миссис Лестрейндж? Они должны подождать здесь. К семейному сейфу допускаются только представители рода или сопровождающие несовершеннолетнего.
— Есть ли возможность взять этих людей с собой? У меня имеется информация, что мой сейф хотят ограбить или уничтожить мою собственность. Они здесь, чтобы оценить возможный ущерб.