Теперь я Волан-де-Морт?

Я подал ему несколько бутылочек.

— Выпей. Это даст побочный эффект Марибора.

Если выпить несколько не совсем сочетающихся зелий, возможен неожиданный побочный эффект. Побочный эффект Марибора временно занулит восполнение магии. То есть теперь, с пустым резервом и нулевой скоростью восполнения, Снейп не представляет угрозы даже теоретически.

— Отлично, Северус. Твоя верность будет вознаграждена. А теперь мы выходим из поместья и отправляемся ко мне в лабораторию.

Самым очевидным вариантом было бы показать ему Лили. Но это глупо: я не знаю, верен ли он мне. Он может забрать награду и продолжать работать на Альбуса. Был вариант грубо потрошить его мозг в поисках второго дна, но это почти гарантированно приведёт его к сумасшествию. А если он мне верен, я потеряю шпиона в стане Альбуса… Так что сейчас будет последняя проверка его лояльности. Пора совместить два дела — проверку лояльности Снейпа и забрать амулет Слизерина.

Я с ним переместился очень далеко, на утёс, а вокруг — бушующее море. На меня накатили чужие воспоминания, хотя теперь уже, наверно, мои…

Давно, в тридцатых годах ХХ века, в небольшую деревушку невдалеке от прибрежных скал привезли «на природу» воспитанников лондонского приюта. Среди сирот был и я, только входящий во вкус открывшихся у меня сверхчеловеческих способностей. Облазив окрестности, я нашёл обрыв, в стене которого скрывалась большая пещера. К ней было опасно подбираться с суши и уж совершенно невозможно — со стороны воды, но я ухитрился не только сам залезть туда, но и сводить туда Эми Бенсон и Денниса Бишопа. Они всегда мне не нравились, даже ещё больше, чем остальные… Пара болевых воздействий — не Круциатус, конечно, даже не полноценное пыточное, но для мальчика без палочки, что не знает о своих волшебных способностях, очень неплохо. Случайный труп моряка, принесённый течением и слегка анимированный усилием воли… И вот у Тома есть одно из самых счастливых воспоминаний — упоение своей властью над беззащитными магглами, первый труп будущего некроманта пугает детей… Настолько счастливых, что Том при помощи этих воспоминаний вызывал Патронуса в Хогвартсе… Жаль только пришлось вернуть их живыми — конспирация… Однако это простое шоу сделало детей слегка «пришибленными», но меня они больше не напрягали и на все вопросы воспитателей говорили лишь, что ходили с Томом осматривать окрестности.

Труднодоступность пещеры и приятное воспоминание о первом опыте полной власти над другими людьми сделали это место притягательным для меня. Я решил спрятать тут Медальон Слизерина, будучи в полной уверенности, что крестраж невозможно ни найти, ни, тем более, достать. Я устанавливал защиту: для входа нужно пролить чью-то кровь, причём владельцу этой крови придётся несладко, к тому же трансгрессия, портал, полёты и прочее в пещере невозможны. Сам крестраж покоится на острове посреди пещерного озера, на дне чаши, доверху заполненной зельем, которое нельзя ни вылить, ни вычерпать, ни уничтожить, а только выпить. И пьющему будет нелегко допить эту гадость до конца: он будет испытывать жуткую боль и видеть самые ужасные свои страхи. Но и это не всё. Выпив, человек ощутит непреодолимую жажду, которая либо убьёт его, либо он сможет утолить её только водой из озера, ведь заклятия, вызывающие воду, в пещере не действуют. Как только покусившийся на крестраж Тёмного Лорда приблизится к воде, его встретят плавающие там инферналы. Уж они-то позаботятся, чтобы дерзкий некто не ушёл живым из пещеры. Больше двух пещера не пустит, а вечно отбиваться от инферналов, защищённых зачарованной водой, не сможет никто — убежать не удастся: трансгрессия не сработает, а лодка довезёт туда, но не обратно, если ты не Волан-де-Морт. Причём там проверка не на тело, что можно было обойти обороткой, не на кровь, не на магию, а на отпечаток души — это не обойти.

— Здесь находится моя лаборатория, Северус. И она хорошо защищена. Чтобы пройти, ты должен выполнять все мои приказы, ты понял?

— Да, мой Лорд.

Я наколдовал большой воздушный пузырь, в который поместил себя и Снейпа. Высушил его одежду. И мы нырнули под воду. Своей «подлодкой» я управлял телекинезом. Вот мы прошли через подводный вход в малую пещеру — ни к чему ждать отлива.

Я изучал свои чары. Вроде всё цело. Проверил свои возможности. Мой «отпечаток души» был принят — во мне многое от оригинального Лорда, а возможность некоторого изменения себя Том предусмотрел — ведь забирать Медальон Слизерина можно и создав больше крестражей, чем когда клал сюда Медальон.

— Северус, сейчас ты порежешь руку и своей кровью окропишь вот этот камень, — сказал я, накладывая подсветку на камень.

Эти чары были гордостью Реддла: используя образец энергетики мага, они высасывали магию у жертвы, создавали постоянный физический и энергетический дефект, а в перспективе вели к упадку сил и быстрой, но крайне болезненной смерти. Том считал, что это нельзя было обойти. Однако как создатель этой системы, и находясь среди своих чар, я мог сильно подкрутить интенсивность и продолжительность воздействия — смерть или инвалидность Снейпа мне ни к чему, а вот магическое истощение у него будет долгим и болезненным… Как я этого добился? Во-первых, «права администратора» — лазейка для себя, во-вторых, у Снейпа сейчас, как у того эльфа, на котором я пробовал защиту — нет восстановления магии.

Снейп проделал необходимое, и мы вошли во вторую, большую пещеру.

— Это ваша лаборатория, мой Лорд? — спросил он. И опять нет сомнений и страха за свою жизнь в эмоциях. Безусловно, оригинального Реддла сомнения бы разозлили и послужили бы поводом для Круциатусов, но меня такая верность уровня Крауча-младшего и Беллатрисы удивляла.

Зрелище открылось жуткое: мы стояли на берегу чёрного озера, такого большого, что другой берег увидеть не удавалось. Озеро находилось в очень высокой пещере, потолок её терялся из виду. Далеко, в самой середине озера, различался мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде. Память Реддла подсказывала мне, сколько кладбищ по миру он разорил, чтобы набить телами многих тысяч волшебников и магглов озеро. А ведь и новых жертв (уже лорда Волан-де-Морта) тут было немало — кинь труп, и зачарованная «вода» сама со временем превратит его в инфернала или зомби. Том иногда добавлял новых стражников… Крупными партиями…

Вместо ответа я запустил освещающие чары к центру озера.

— Вот там нас ждёт зелье.

Память Тома говорила, что пещера зачарована идеально — больше двух особей здесь не может находиться в принципе. Преодолеть озеро с таким количеством мертвецов и зачарованной водой вдвоём — не сможет никто. Единственный путь — лодка. Но она может нести только могучего мага и его жертву. Тот, кто пил зелье — дань инферналам, а второй, в случае если это Лорд Волан-де-Морт, не заинтересует инферналов. Для других это гарантированная смерть — выбраться отсюда нельзя, как нельзя вечно сдерживать армию мёртвых, тем более силами максимум двух человек. Так что болезненная смерть умнику, явившемуся за крестражем, гарантирована. Предположение, что кто-то сумеет перехватить контроль над лодкой, смехотворна. Сжечь чашу с крестражем в центре озера Адским Огнём также невозможно — она слегка сдвинута в подпространство, почти как Фиделиус.

Каков мой план? Когда Северус будет пить моё особое зелье, у него слетит его окклюменция и я узнаю всё. Заодно заберу свой бывший крестраж. А потом… Я либо отобью у инферналов своего верного слугу, если он не врал — сил сдерживать их, пока меня увезёт моя лодка, мне хватит, хоть это и не планировалось при создании защиты; либо скормлю его мёртвым, если он разочарует меня, хотя лучше будет использовать его в тёмную против Дамблдора, сливая дезинформацию. Если уж это зелье его не сломает… Он либо мой самый верный слуга, либо надо проситься в свиту нового Тёмного Лорда.

Зачем я временно занулил магические возможности Снейпа? Во-первых, чтобы не было сюрпризов с его стороны. Во-вторых, чтобы лодка смогла его везти вместе со мной — там главное не вес, а магическая сила, а его магическая сила намного превосходила среднего домового эльфа, и ей нельзя было пренебречь: могли возникнуть проблемы при транспортировке вместе со мной на лодке — лодка могла отказаться плыть, и хорошо если остановится, а то утонет в самый неподходящий момент (а летать здесь нельзя). И вот когда у него почти ноль магической энергии, лодка примет нас двоих. Можно было, конечно, взять вместо Северуса домашнего эльфа, но тогда я бы только смог забрать крестраж, а не проверить лояльность своего зельевара.

Мы плыли в лодке. Сверху — тёмный потолок, снизу — тёмная вода.

— Мой Лорд, там инферналы?

— У моей лаборатории надёжная охрана, Северус.

Я смотрел его мысли. Нет страха. Нет сомнений. Одна верность. Странно это… Но из лодки он меня не выкинет — я под щитами. И выкинуться я ему не дам — удержу, если что.

Мы причалили к крошечному островку.

Остров оказался не больше маленькой комнаты: крошечное пространство тёмного, плоского камня, на котором не было ничего, кроме источника зелёного света, ставшего вблизи гораздо более ярким. Это не лампа: свет струится из стоящей на небольшом постаменте каменной чаши, немного напоминающей Омут Памяти. Я осматриваю Чашу с зельем — на дне виднеется мой медальон.

— Осмотри зелье, Северус.

— Светящаяся изумрудная жидкость без запаха, мой Лорд. Но как мне его исследовать? Тут нет инструментов, реагентов, непонятно, в чём его хранить — трансфигурированная тара может на него плохо повлиять.

— Не может, — сказал я, сотворив из воздуха кубок. — Пей.

— Мой Лорд, оно не смертельно? — спросил Снейп.

А в мыслях по-прежнему трансляция уверенности и верности…

— Нет. Пей.

Я внимательно изучал его мысли. Там виднелась только верность. Странно это… Может, он подсовывает мне то, что, как он думает, я хочу увидеть? Но это не главное — ему некуда деваться, надо — волью силой. Гордись, Снейп: я восстановил напиток Отчаяния по полузабытым упоминаниям. Уверен, если бы я это показал — меня сделали бы мастером зельеваром. Хотя… учитывая состав, и даже не принимая во внимание технологию изготовления и самовосполнения и воздействие на жертву, меня бы приговорили даже не к пожизненному Азкабану, а к Поцелую Дементора. Во время сожжения на костре…