Теперь я Волан-де-Морт?

Снейп не смог коснуться зелья рукой. Но ему нечего волноваться: даже если бы у него была палочка и полный резерв, он был бы беспомощен перед зельем — его можно только выпить.

Снейп взял наколдованный кубок и выпил. Нет изменений. Передо мной верный слуга.

— Мой Лорд, это зелье вызывает мучительные воспоминания. Я вижу смерть матери. Причём воспоминания усилены и субъективно растянуты. Я думаю, не стоит пить дальше — я сойду с ума, — сказал Снейп.

Я чувствую, что это правда. Но мне же нужно забрать медальон, не самому же пить?

— Продолжай пить, Северус. Я не дам тебе сойти с ума. А если ты выпьешь всё, зелье даст новый эффект.

Конечно, мои слова про новый эффект — это ложь. Если откажешься — волью силой. А ты мне не соперник. Тем более, здесь и в твоём текущем состоянии.

Второй кубок. Передо мной верный слуга, который выглядит отвратительно.

Третий кубок. Лицо его конвульсивно дёргается. Кубок выпадает из пальцев. Но я подхватываю его. Снейп наваливается на чашу и тяжело дышит.

— Мой Лорд, я не могу пить больше…

— Надо, Северус, — сказал я.

Вдруг ты ещё держишь окклюментивные щиты незаметно от меня? Если я зря тебя подозреваю… Я отобью тебя от мёртвых, и ты ничего не вспомнишь.

— Мой Лорд, я не могу… — его мысли говорят, что правда — не может.

Его настигает беспалочковая невербальная парализация тела. Она бы увязла в его защите — но ведь он её снял до прихода сюда. Я беру кубок и даю выпить лежащему на земле телу, ослабив чары, чтобы он мог управлять лицом и говорить.

Четвёртый кубок.

— Лили, прости меня… — сказал он.

«А вот это уже интересно», — подумал я. Ведь его мать не Лили… Эйлин, кажется?

— Я не хочу, не заставляйте меня… не надо… — пищал на полу он.

— Выпей, Северус, — я опять приблизил кубок к его губам, приложив его так, что тот выпил всё, что в нём осталось.

— Нет… — закричал он, когда я опустил кубок назад в резервуар и наполнил его для него. — Я не хочу… Я не хочу… Отпустите меня…

— Пей, — сказал я, подав Пятый кубок.

— Я убью тебя! — вяло говорил Снейп, выпив. А я уже ощущал поверх верности что-то вроде стыда, ненависти, презрения, гнева. Вероятно, мой зельевар что-то скрывает.

— Всё должно быть не так! — кричал Северус.

А я подал ему Шестой кубок. И когда он его выпил, видения самых жутких моментов, многократно усиленные, растянутые во времени, доконали его. И я увидел всё.

Снейп был талантливым не только в зельях. Вероятность, что кто-то может увидеть его мысли, ужасала его. И он работал над собой, особенно над окклюменцией. Его щит выглядел искусным, но всё-таки не сверхъестественным. А как описать то, что я увидел? Представьте себя вторженцем внутри сферы… Чтобы ты ни делал — как бы не перемещался, как бы не вертел эту сферу, — я видел только рисунки на её внутренней поверхности. Но сейчас эта сфера пошла трещинами, и я, наложив на себя ускорение восприятия, вошёл в его внутренний мир.

Вот что я увидел в его мыслях: «После трагической гибели Лили моя никчёмная жизнь потеряла всякий смысл. Великие планы, надежды, мечты — остались лишь пепел и боль. Жажду знаний и силы заменили Тёмная метка и безысходность. Я просил, я умолял: одного не трогать, а второго спасти, но этим бездушным тварям было плевать и на мои просьбы, и на мои мольбы. Ответ первого был виден в его глазах. Но на пути к своей цели Волан-де-Морт переступал через целые чистокровные фамилии, и что ему жизнь двадцатилетней девчонки, будь она хоть трижды чистокровной, а на магглорождённую… Лили повезёт, если Лорд просто убьёт её, не мучая Круциатусом полчаса перед смертью… А Дамблдор… я надавал клятв, и что я услышал — «они доверились не тому человеку»…»

И многое другое, например, он водил меня за нос, шпионил на Дамблдора… Особенно мне не понравилось, что его окклюменция оказалась сильнее моей легилименции.

Мой гнев не имел границ — передо мной предатель! Захотелось заавадить, скормить мертвецам, круциатить… Но кто знает, сколько продлится брешь в его защите? Надо копировать важную информацию…

Я наливал ему и поил его, продолжая исследовать его разум. Запоминал, копировал воспоминания и располагал их в наколдованных флаконах.

Что я могу сказать? Сверх ожидания. Этот идиот любил Лили хуже Ромео — бессмысленно, невзирая на отсутствие взаимности, совместимости, разные планы, разные политические лагеря… Первоначально служил мне, узнал пророчество и вошёл во Внутренний Круг. Даже радовался. Но когда решил, что Лили подходит под пророчество, переметнулся к Дамблдору и дал кучу клятв в обмен на обещание защищать её. Сразу после того как попросил меня не убивать Лили. Но самое смешное — когда я пощадил его девчонку и устраивал её в один из уже бывших домов Лестрейнджей, Северус плакал у Альбуса в кабинете об убиенной Лили. И давал новые кабальные клятвы — помогать Ордену Феникса, отомстить за смерть Лили, способствовать падению Тёмного Лорда… Он идиот? Ладно, первая серия клятв, а вторая? Хоть бы подошёл ко мне и спросил: «Повелитель, помните я заказывал Рыжую, вы её пощадили?». Давать клятвы Альбусу и мстить за Лили имело смысл после того, как он точно от меня узнает, что Лили мертва. Я что, должен был всех убить, а девчонку оставить там оглушённой? У нас же политика партии — убить грязнокровок, контролировать магглов? Или я должен был написать ему и послать девчонку в Хогвартс совиной почтой в подарочной упаковке с надписью: «Спасибо за верную службу Лорду Волан-де-Морту! Разверни, пока никто не видит, у себя в кабинете»? Он должен был предвидеть инсценировку её смерти! Давать клятву мстить, хотя нет тела?

Очень хотелось его убить… Или проверить, через сколько минут Круциатуса он сойдёт с ума.

Но это бессмысленно и расточительно — я теперь всё про него знаю и у меня есть, чем его шантажировать — Лили, его большая и светлая, но трагическая любовь. И эту его любовь надо использовать. Забавно, что Пожиратель Внутреннего Круга влюбился в магглокровку из Ордена Феникса, причём навёл на неё и её семью Хозяина, а сам переметнулся, чтобы спасти её… Оригинальный Лорд не стал бы возиться с девчонкой, но я не он — Лили у меня. Правильно всё подать — и верность Снейпа у меня. А дальше как минимум шпион в стане Дамблдора — обманул меня окклюменцией, обманет и директора Хогвартса. А вот ритуалы, по которым он давал клятвы, я скопирую, кое-что я не знал. Надо будет посмотреть, что можно сделать с клятвами: часть можно сбросить, с некоторых перенаправить откат на других, некоторые, вроде мести за Лили, легко сделать недействительными, а другие…. Что-нибудь придумаю. Ведь в чём проблема клятв? Формулировки. Можно легко дать Непреложный Обет быть сегодня в 18.00 дома. Но для двойного шпиона такие формулировки неприемлемы — Волан-де-Морт сделал срочный вызов в 17.59, и либо ты раскроешься, либо умрёшь. А чем больше неопределённости в тексте, позволяющей двойное толкование, тем лучше. Клятва Снейпа Дамблдору должна быть достаточно мягкой, чтобы Снейп мог убивать магглов и невиновных — иначе его быстро раскроют, как белоручку. А вот «помогать Ордену Феникса» и не допускать, чтобы «умер кто-то из тех, кого ты можешь спасти», можно трактовать по-разному. Например, я скажу — вот этого пленного из Ордена Феникса пытайте два часа перед смертью — мой Лорд, слишком сурово! — тогда один час 59 минут! — Ведь это помощь Ордену Феникса? С точки зрения клятвы — ответ да. И спасти он его не мог… Меня, правда, смущает формулировка «сделать всё от тебя зависящее для падения Тёмного Лорда», но и тут, я уверен, можно выкрутиться.

Я продолжал шерстить его разум и копировать воспоминания. Вроде просьбы к Альбусу спасти Лили. Или его истерики, когда Лили мертва.

Вот Снейп выпил уже десять кубков.

— Я хочу умереть! Я хочу умереть! Прекратите это, я хочу умереть!

Ты слишком полезный… Вот убьёшь Альбуса, можешь умереть, а пока рано.

А вот последний, Двенадцатый кубок.

«УБЕЙ МЕНЯ!»

Я вздохнул.

— Круцио!

Снейп даже не корчился. Он был где-то в своих мыслях.

А вот и потеря сознания. Пусть чуток полежит, а я заберу бывший крестраж.

Я подхожу к чаше. И вижу медальон. Но он другой. Меня заполняет ярость. Неописуемая ярость, жажда разрушения и убийства. Очень захотелось переместиться в центр маггловского города и наколдовать Адское Пламя — и смотреть, как его пытаются потушить водой и пеной…

С трудом беру себя в руки. Я использую диагностические чары и, не обнаружив опасности, беру его в руки…

Амулет был другим и не фонил ни смертью, ни чем-то загадочным, как чаша или дневник.

Я легко раскрыл его, забыв о Северусе. Если по крайней мере один из крестражей уничтожили, это не светит ничем хорошим мне… Я обнаружил записку: