Тепла хватит на всех 2

Я промолчал. Лишь молча подошёл к нему и коснулся локтя. Айтен посмотрел мне в глаза.

— Хорошо, что ты с нами, — сказал он. — Мы будем жить. Теперь я уверен.

Я кивнул, прижал подмышкой пакет с формой и пошёл к выходу из ангара. Маскировку модуля активировать я не стал. Если надо — Айтен итак не допустит, чтобы его увидел кто-то посторонний.

«Знаешь, где первый корпус?» — спросил Вася, когда мы оказались на открытом воздухе.

«Нет. Но разберусь».

«Да ладно, я уже разобрался!»

На земле передо мной появились зелёные стрелки, заворачивающие за угол. Я не стал спорить с Васей и просить его убрать подсказки — слишком устал. Вместо этого я спокойно двинулся вдоль улицы.

Тут были люди. В основном в обычной, рабочей одежде. Но попадались и безопасники. Они глядели на меня с любопытством и делали круглые глаза, когда замечали свежий звание-статус на моём плече. Надо было закрыть его повязкой в ангаре, но мне не хотелось там задерживаться.

В моём номере, вполне приличном, надо сказать, с универсальным санузлом и большой кроватью, меня ждал приятный сюрприз. Мои вещи. Всё то, чем я успел обзавестись с момента своего появления на Нарайе. Включая жестянку с головой моего двойника.

«Вот тобой-то я сейчас и займусь! А уже потом в душ», — подумал я и попросил Васю вызвать ближайший зонд. Пришло время забрать образец ДНК на анализ.

Озеро

Я воспользовался ножом, который был в комплекте с формой, чтобы отрезать кусочек ткани головы моего двойника. Для этого мне пришлось вытащить её из ёмкости и положить на стол, куда я предварительно постелил одно из полотенец. Теперь в комнате резко пахло алкоголем и чем-то ещё, неприятным и сладким.

Голова за время путешествия приобрела бело-синий оттенок. Даже не верилось, что это когда-то было живым. Скорее, теперь останки были похожи на скульптуру, из тех, что выставляют в центрах современного искусства.

Я открыл окно — не только, чтобы проверить помещение, но и для того, чтобы дать возможность зонду приземлиться на подоконник. На внутреннем дисплее, синтезированном Васей, я видел, что он уже на подлёте.

В тот момент, когда я отложил в сторону образец, чтобы приготовить его для транспортировки на зонде, в дверь постучали. Я вздохнул, цокнул от досады языком, и накрыл голову свободным концом полотенца. После чего пошёл открывать.

На пороге стояла Лаймиэ. В обычной форменной одежде. Она широко улыбалась, глядя на меня.

— Привет! — сказала она. — Я напросилась тебя навестить. Ринэл дал добро с медицинской лабораторией, вот, хочу тебя проводить. Вижу, ты как раз этим занимаешься, да?

За спиной послышалось едва слышное гудение. Зонд приземлился на краешке подоконника и замер.

— Да, пора, — кивнул я, отступая в сторону. — Проходи, я быстро.

Лаймиэ вошла в комнату. Огляделась.

— У тебя тут уютно!

— А тебя где поселили? — спросил я, снова открывая ёмкость с дистиллятом, чтобы положить голову обратно.

— В этом же корпусе, на третьем этаже. Комната такая же — но стены кто-то додумался выкрасить белой краской. Я такое не люблю!

Я улыбнулся, потом снял полотенце с головы. Аккуратно взял её за уши и, стараясь не закапать стол, помести обратно в контейнер. Лаймиэ молча наблюдала за моими манипуляциями.

— Всё-таки интересно — кем он был… — произнесла она, когда я прилаживал на место крышку.

— Хотел бы я знать! — сказал я, пожав плечами. — Есть даже теоретическая возможность, что это я сам.

«Исключено», — вдруг вмешался Вася.

«Почему это?» — мысленно спросил я.

«Звание-статус. У него на плече ничего подобного не было. Даже следа, — ответил тот. — Так что это точно не ты».

— Хотя нет, такой возможности уже нет, — добавил я, обращаясь к Лаймиэ.

— Это хорошо… наверное, — несколько растеряно проговорила она. — Ладно, ты готов?

— Сейчас, — ответил я.

Забрав со стола образец, я подошёл к зонду и закрепил его в специальном крошечном контейнере, предусмотренном в его корпусе. Крылатое устройство тут же загудело и вылетело в открытое окно. Теперь ему предстоял долгий путь до «Севера».

Я наблюдал за вскрытием через стекло. Внутри прозекторской находился эксперт-хирург, которого назначил лично Ринэл. Это был пожилой человек, на вид за семьдесят земных лет, однако активный и жизнерадостный, с весёлыми серыми глазами. Ему ассистировала молодая помощница, с отличной фигурой и грудями, которые не мог скрыть даже бесформенный медицинский халат.

Всё время процедуры доктор комментировал свои действия. Я знал, что ведётся протокольная запись, с которой потом ознакомятся Айтен и Ринэл.

«…я бы сказал, что при жизни этот человек был интеллектуально развит. Об этом говорит строение лобных долей…» — говорил он.

Вскрытие подходило к концу. Я не вмешивался до последнего. Вася уверял меня, что структуры, подобные ему, любой специалист обнаружил бы без труда. Однако доктор ничего подобного не заметил. Как не выявил вообще ничего необычного.

«Вероятная причина смерти не связана с обнаруженными травмами исследуемого фрагмента…» — говорил он, рассматривая в микроскоп только что приготовленный препарат среза мозга, который, располосованный на тонкие листки, лежал рядом на весах.

Я всё-таки не выдержал и воспользовался микрофоном, который находился в помещении.

— Доктор Тринглан, — обратился я. — Было ли что-то необычное в околомозговых структурах? Может, на внутренней стороне черепа? Или у основания позвоночного столба?

Внутри прозекторской мог голос прозвучал, усиленный динамиками.

Хирург отвлёкся от микроскопа. Посмотрел на меня. Потом подошёл к микрофону, который висел над столом для вскрытий.

— Нет, уважаемый. Совершенно обычная голова. Без патологий. Ему бы ещё жить да жить! Удивляюсь только, как такой умный человек мог позволить себя загнать в такое безвыходное положение! — он цокнул языком, и вернулся к микроскопу.

«…деградация нервной ткани соответствует предполагаемому сроку наступления смерти и выбранному способу сохранения образца…» — продолжал он.