Тепла хватит на всех 2

Это смотрелось дико, невозможно, как пацан десяти лет, весь обмазанный грязью для маскировки, припадает на одно колено, тщательно прицеливается и метко стреляет в лицо парню из охраны.

Я чуть не взвыл об беспомощности. Надо было поднимать боевые дроны-лезвия, а не наблюдательные! А ещё я время тянул в разговоре с Лэмом, не воспринимал его всерьёз…

«Вася, анализ! — мысленно воскликнул я. — Что им надо на станции?»

Тем временем на экране я увидел, как невидимый «Буран» выбежал на улицу. Послышалось несколько глухих ударов: «Бух-бух-бух!» — от его массивных ног, и модуль замер возле меня, раскрывая обитаемую капсулу.

Я скинул форму, оставив её прямо на тротуаре. Жаль с собой внутрь нельзя захватить огнестрел — но ничего, надеюсь, что индивидуального комплекта хватит… а потом я подумал, какая именно боевая работа мне предстоит. И замер.

Видимо, то же самое чувствовали парни внутреннем периметре. До них предупреждение дойти успело, но, готовясь к отражению нападения, они видели перед собой испачканные фигурки детей в свете прожекторов. Далеко не у всех хватило духу, чтобы открыть огонь. А те, что стреляли — старались попасть по ногам, и часто промахивались.

— Нужно что-то нелетальное! — вскликнул я вслух. — Чтобы их вырубить! У этой штуки есть что-то подобное?

— Нет, Женя, — ответил Вася, используя внутренние динамики модуля. — Кинетические дроны можно использовать, чтобы нанести несмертельные раны. Лучше бить по сухожилиям на ногах, это их обездвижит.

Я поморщился. Хороших вариантов не было — но это хоть что-то.

Потянувшись мысленно к соответствующему пункту меню, я выпустил «летающие лезвия». И всё равно за пару минут, в течение которых дроны добирались до места схватки, погибло ещё несколько охранников.

«Что с анализом цели?» — мысленно спросил я, активируя «Буран» и выдвигаясь на место.

«Мне нужен доступ к мощностям „Севера“, — ответил Вася. — Сам долго считать буду. Пока что не могу определить».

«Мы в зоне приёма?» — уточнил я.

«Да, приём уверенный через сеть зондов».

«Добро. Отправляй!», — согласился я.

Я, конечно, понимал, что эти дети, возможно, даже не люди. Но всё равно психологически было очень тяжело. Способность причинить вред ребёнку была той самой красной чертой, за которую я никогда не заходил. Больше того, я считал, что именно это отделяет добро от зла.

Несколько раз промахнувшись, я перевёл «летающие лезвия» в автоматический режим, указав приоритетные области поражения на схеме. Дело пошло лучше: один за другим существа, замаскированные под детей, выходили из строя.

Однако с десяток всё-таки сумели пробраться непосредственно в здание, где находился реактор. Среди охраны были новые потери. Убивали это недоросли-диверсанты на удивление профессионально и совершенно безжалостно.

«Есть данные анализа!» — воскликнул Вася, когда мы уже подбегали внутри модуля к периметру станции. Я не выходил из невидимого режима — только время потеряю на лишние согласования с остатками охраны.

«Ну?» — нетерпеливо спросил я, размышляя, как быть дальше. Внутри корпуса сам модуль задействовать бессмысленно. Разве что для того, чтоб разрушить все переборки, перекрытия, снести пару несущих конструкций и необратимо повредить важные коммуникации.

«Смотри, эта схема игольчатого реактора, — Вася вызвал перед моим взглядом цветное изображение, на котором находилась фигура, напоминающего морского ежа с многочисленными иголками. — Тут не используются стержни-замедлители. Вместо этого меняется пространственная конфигурация ТВЭЛов. Видишь? ТВЭЛы-стержни сближаются на минимальном внутреннем объёме, формируя цилиндрические кластеры. Вообще это чистая математика. На Земле до этого раньше не додумались, потому что у нас лишь недавно доказали гипотезу Какея для трёхмерного множества».

Я нахмурился, выуживая из памяти полузабытые знания по математике. Гипотеза Какея… что-то знакомое. Ах, да! Знаменитая задача про иголку, которую можно развернуть на неограниченно маленькой площади!

«Такая схема чуть сложнее технически, но зато более безопасна и эффективна, — продолжал Вася. — До этого я моделировал режимы работы реактора, которые могли бы вызвать катастрофу, но у меня ничего не получалось! Система безопасности слишком совершенна! А потом я подумал про математику, и….»

Вася прервался. Изображение изменилось. «Иголки»-ТВЭЛы внутри реактора встопорщились особым образом, формируя что-то вроде множества пересекающихся цилиндров, потом разбились на кластеры и замерли в виде сложной звёздчатой конструкции.

«Вот! — торжественным голосом сказал Вася. — Видишь?»

«Что именно я вижу?» — немного растеряно спросил я, отвлекаясь на данные от дронов, отображающихся на тактическом дисплее. Согласно им, передовой отряд детишек уже подходил к помещению, в котором даже без подсказок легко можно было опознать главный пункт управления реактором.

«Это четырёхмерная фигура, не имеющая объёма в четвёртом измерении, — ответил Вася. — Ещё один способ „пробить“ границу нашей браны».

«Поясни», — попросил я. Времени размышлять над абстракциями совсем не было — счёт шёл на минуты. Шустрые мальцы приноровились сбивать кинетические дроны пулями. Даже не представляю, какая для этого нужна реакция и глазомер — но факт. А это, блин, было больно!

«Способ, которым ты попал сюда, рассчитан на просчёте момента импульса в четырёхмерной системе, — сказал Вася. — Это можно сравнить с катапультой, которая не может работать вблизи мощного источника гравитационных искажений. А то, что ты видишь сейчас — это стационарная вышка. Или трамплин. Куда более стабильная. Больше того: наполненная под завязку энергией, которую можно использовать буквально для чего угодно! Например, для передвижения за пределами браны чего-то массивного. Оно может втянуть в нашу реальность проекции того, что находится с той стороны. Понимаешь?»

Я понимал. И мне совершенно это не понравилось.

Активировав индивидуальный комплект, я домчал внутри «Бурана» до входа в корпус. Потом, по-прежнему в невидимом режиме, рванул внутрь, ориентируясь на данные с дронов.

До пульта управления добежали четверо. Они успели снять одного дежурного техника — я опять замешкался с кинетическим дроном, глядя на детское лицо безжалостного убийцы. Потом я всё-таки подрезал ему сухожилия, и он рухнул на пол. Но продолжал ползти к пульту и вести огонь. При этом с задорной мальчишеской улыбкой на физиономии.

Я успел тогда, когда да пацана уже начали ковыряться возле пульта. Нет, никакой суперсилы, кроме реакции и отсутствия тормозов у них не оказалось. Так что я легко скрутил обоих. Нейтрализовал оставшегося одного, который, похоже, был предводителем.

— Дяденька, не убивайте! — взмолился один из пленников, брыкаясь у меня подмышкой. — Мы просто хотим всех спасти!

— Молчать! — ледяным тоном сказал я, глядя на труп одного из техников.

Пацан захныкал. Я не обращал на этот спектакль никакого внимания.