Теплый шоколад на десерт

— По-аккуратней, это все же моя морда и мне она еще пригодится, — сдвинул полотенце, чтобы видеть Джиллиан, видимо его мозг окончательно включился и к нему вернулись утраченные на некоторое время способности, потому что он разглядел то, что еще минутой ранее, оказывалось вне поля его видения. Джиллиан злилась, язвила, подшучивала над ним, но … она очень старательно сдерживала готовые прорваться наружу слезы. Ей губы улыбались, носик забавно морщился, а в синих, подозрительно темных, блестящих глазах застыла мука, а на ресницах подрагивали, не подчинившиеся воле хозяйки крохотные слезинки.

— Они его не поймали, — утвердительно протянул Кэл.

— Ушел, — ей хватило сил только на одно короткое слово, и голос сорвался. Она болтала пару минут назад, сама не зная что, какую-то чушь, первую пришедшую в голову, лишь бы говорить, лишь бы не разрыдаться.

— Со мной все в порядке, милая, — он потерся щекой о бедро Джиллиан, рука, безвольно свесившаяся с дивана, сама собой согнулась в локте, нырнув под юбку Фостер, и пальцы обхватили колено, — Мне и не такое приходилось переживать.

— Лежи и молчи, — со вздохом попросила его Джиллиан, — Сколько? — Перед его лицом замаячила растопыренная пятерня Фостер.

— Пятьдесят, — проворчал Кэл, приподнял голову и чмокнул в центр ладони, — Попал, — обрадовано удивился он.

— Доктор Хьюлард прав, чтобы тебе получить сотрясение того, что у нормального человека называется мозгом, нужно лобовое столкновение с танком.

— О! — Кэл закатил лаза, не забывая поглаживать колено Джиллиан, он бы пробрался и повыше, но мешала его собственная голова, — Безжалостная скотина, этот левый доктор.

— А ты как всегда чрезвычайно любезен.

Кэл всмотрелся — ее испуганное лицо, миниатюрные колечки сережек в ушах, и этот взгляд… все понимающий и всепрощающий. То, что произошло между ними в последние недели дней, было слишком. А если точнее — в последние три дня, последние несколько секунд. Это было чертовски неправильно. Лайтман выпрямил ноги, скрестив их в щиколотках, и вопросительно изогнул бровь, Это прозвучало немым вопросом: «Чего ты от меня хочешь?»

— Будь, пожалуйста, по-осторожней, — улыбнулась уголками губ Джиллиан, уловив его мысли.

— Я стараюсь, честно, я очень стараюсь.

Джиллиан выбралась из-под Кэла, заменив свои колени подушкой.

— Только попробуй вякнуть против, предупредила она его заранее, — Сейчас я тебе дам тайленол, чтобы снять боль и предотвратить воспаление. И ближайшие два часа ты будешь лежать.

— Уговорила, — он сморщился, — Джилл, вот только не надо этого «сам напросился» взгляда.

— Молчи и открой рот, — она присела на корточки рядом и протянула ему мерную ложечку с тягучей убийственно-розовой жидкостью

Особо не раздумывая, Кэл прищурился и прицельно ткнул пальцем в ложку, отводя её в сторону.

— Или ты пьешь, или я волью лекарство силой.

Кряхтя он сел на диване и скорчил такую рожу, словно ему предлагали проглотить живую змею.

— Ведь гадость, определенно гадость, — скривился он и приоткрыл губы, втягивая пахнущий малиной сиропчик, — Сладенько, — сглотнул, — Фу, я же говорил мерзость, — и, вцепившись в стакан с водой, зажмурившись, выхлебал его до дна, не заметив удовлетворенного выражения промелькнувшего по лицу Джиллиан.

— Хороший мальчик, — она потрепала Кэла по волосам и, опираясь на край дивана, выпрямилась.

— Женщины, такие женщины, — философски проворчал Кэл, стоит им предложить палец, они уже захватили тебя целиком.

— Тебе что-то не нравится, — она убрала в коробочку пузырек с лекарством, сунула туда же мерную ложку и, бросив взгляд на Кэла, ворочающегося на диване, опустила жалюзи. Кабинет сразу же погрузился в приятный полумрак.

— Прелестно, все просто прелестно.

Кэл попытался сесть, но тело вдруг перестало его слушаться, веки отяжелели, а Фостер, сидящая на краешке его стола потеряла, четкие очертания, ее улыбка жила сама по себе и полуоткрытые губы внезапно приблизились. Кэл отмахнулся, причмокнул, повозил щекой по подушке и диван, оторвавшись от пола, завис на мгновение, сделал плавный разворот, направляясь к распахнутому окну. Последнее, что запомнил Кэл — обнаженная Фостер, раскинувшаяся на его столе и Локер в костюме пирата что-то вопящий вслед ныряющему по волнам дивану.

День выдался не просто тяжелый, а слишком заполошный полный неприятных сюрпризов и неопределенностей. Правда большую его часть Кэл продрых, одурманенный снотворным, какую-то галлюциногенную гадость Фостер подлила в анальгетик, пользуясь его слабостью, беззащитностью и конечно по науськиванию доктора Хенка. Джиллиан не призналась, глядя на него честным взглядом, но при этом скромно теребя поясок на платье, врунишка, убеждала, что сонливость побочное действие тайленола.

Ага, счас! Можно подумать, что он его мало попил, эта сладенькая гадость на удивление хорошо снимала похмелье. И после полбутылки сиропчика Кэл становился бодрячком и мозг прояснялся. А тут. Едрид мадрид совершил кругосветное путешествие на диване. Надо же какая ересь может присниться под кайфом.

Башка все еще тихонько гудела, и от случайных сотрясений фоновый гул усиливался, раздваивался, выл на разные голоса и вибрировал за пределами сознания. Хотелось выпутаться из этой давящей на мозги и психику какафонии звуков, одотрать ее от тела как налипшую паутину, выковырять из ушей, а еще залезть под душ горячий, даже огненный, такой, что едва терпит тело и позволить сползти шкуре к чертям, а потом завалиться спать минимум на сутки.

Дверь открылась и в кабинет без стука вполз, по-другому не скажешь, агент Мартинес, небрежно бросил на любимый диван Кэла тяжелый кейс и сам рухнул рядом. Мужчины обменялись взглядами, в глазах Луиса мелькнул огонек интереса и тут же потух. Подбитая морда Кэла его волновала меньше всего. И без особых талантов можно было понять, что молодой человек вымотан вдрызг, выжат как использованная половая тряпка. Его щегольский костюмчик помят и испачкан, на брючинах внизу «темные пятна бурого цвета, похожие на кровь», как принято писать в полицейских отчетах. На ботинках слой пыли, нижняя пуговица на пиджаке болтается на одной ниточке, собираясь в любую минуту оторваться. Белоснежная рубашка около шеи посерела, галстук съехал в сторону, узел ослаблен.

Кэл предельно осторожно, чтобы лишний раз не сотрясать мозги, закинул ноги на стол, сползая еще ниже на рабочем кресле и поудобней устраивая болезную голову на его спинке. Даже простейшую гримасу не скорчить скула припухла и отсвечивала, а под глазом полыхал багрово-фиолетовый «фонарь», его сияние Кэл видел даже без зеркала.

— Ну, — односложное восклицание содержало в себе непропорционально большую долю сарказма, — сложил руки на макушке, их тяжесть оказалась приятной; и более приветливо поинтересовался, — Как я понял и от тебя хороших новостей ждать не стоит.

— Вы правы, — Луис неодобрительно тряхнул головой, и над его шевелюрой взметнулось небольшое облачко пыли, искрящееся в лучах заходящего солнца.

— Тогда давай по порядку, — как-то излишне лениво предложил Кэл, болезненно морщась и ерзая в кресле.

— Криминалисты закончили разбирать завалы в доме доктора Фостер, — он тихонечко вздохнул и облизнулся, — Все, что посчитали уликами, забрали, то, что пришло в полную негодность, вывезли «мусорщики», остальное сложили в комнате.

— Короче и по существу,— посоветовал Кэл, сонно прикрывая глаза.