Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Он стоял в дверях, словно не решаясь переступить порог. Небрежно привалившись плечом к дверному косяку и чуть склонив голову вбок. Взъерошенные волосы торчали дыбом, и он как никогда походил на нахохлившегося, распустившего иголки ежа. Милого, встревоженного и немного напуганного.
— Кэл, я не кусаюсь, — едва слышно проговорила Джиллиан, — Заходи.
Голос звучал ровно и доброжелательно, а взгляд её нервно метался, словно не находя объекта для наблюдения, и даже из-под полуприкрытых век было видно это лихорадочное метание.
Оттолкнувшись от стены, Кэл своей плавной свободной походкой подошел к кровати. Эта его манера двигаться всегда сердила и смешила Джиллиан — она еще называла её клоунской. Он ухватил длинными гибкими пальцами спинку стула, развернул его, пододвинул поближе и плюхнулся на жесткое сиденье. Подавшись корпусом
— Правда, я не шучу, ты ужасно выглядишь. Тебя словно кошки драли.
Большинство свежих, и от этого бросающихся в глаза царапин и ссадин Джиллиан заработала вчера вечером в неравной борьбе с интернами и продираясь сквозь кусты, сбегая от своих спасителей.
Доктор оказался прав, Фостер не выглядела так, словно её регулярно избивали. Фонарю под глазом максимум дня четыре — она могла упасть, ходить скованной наручниками не самое увлекательное занятие — а длинная от виска до подбородка ссадина, только выглядела устрашающе, багровая отечность почти рассосалась и сама рана уже начала затягиваться и покрылась коричневой корочкой.
Но Кэл не видел, что скрывает рубашка, а задрать её у него не хватило наглости, вернее наглости было предостаточно, он опасался реакции Джиллиан, не желал усугубить её неприятие, по её настороженному поведению он понял, что она не позволит ему просто дотронуться до себя, а раздевать…
А вот шея… Кэлу было больно смотреть на россыпь разноцветных синяков и ссадины лунообразной формы, оставленные ногтями душегуба. От его цепкого взгляда не ускользнуло, что Фостер глотает с трудом. Ему сказали, что ни разрывов связок, ни смещения хрящей КТ не показала, небольшая припухлость гортани, но и она должна пройти в ближайшие дни.
— Рентгеноскопия прошла успешно? — шутливо поинтересовалась Джиллиан, выводя Кэла из задумчивого созерцания своей особы, внезапно она словно вернулась в прошлое, стало удивительно легко и свободно, и даже захотелось потрепать Кэла по взъерошенной макушке, — Меня сегодня вечером отпустят домой, — Джиллиан уже протянула руку, касаясь кончиками пальцев волос Кэла, и замерла. Горло перехватил спазм, она затрясла головой, желая избавиться от нахлынувших воспоминаний. «Ли, почеши за ушком, сильнее, теперь макушку, помассируй. Что ты такая вялая».
— Извини, — невнятно пробормотала она, сжимая пальцы в кулак.
Уголок рта Джиллиан дернулся, и она рассмеялась странным каркающим смехом, резко оборвала его, эта столь свойственная ей эмоция, вызывала щиплющую боль, раздраженная кожа лица давала о себе знать.
— А не слишком рано? — озадачился Кэл, излишне широко улыбаясь, словно не заметил побледневшего лица Джиллиан и подавленного гнева.
Она смогла спрятать эмоции и справиться с отвращением.
— Ты как всегда добр и крайне милосерден, — язык чуть заплетался, но конец фразы она произнесла четко и даже чуточку игриво.
— Шоколадку хочешь? — неожиданно предложил Кэл.
— Ммм… — она свела брови к переносице, не понимая, шутит он или серьезен, но была рада, что Кэл не поднимаясь со стула, немного отъехал назад.
— Солнце светит в морду, — буркнул он, сунул руку в карман пиджака, пошебуршил там и достал блеснувший на солнце золотой кругляш, похожий на монетку.
— И чертовски щедр!
Смачно произнесла Джиллиан, и сделала это с потрясающей искренностью. Настроение у неё менялось, как направление ветра в шторм. Не поймешь, с какой стороны дует.
— Дали на сдачу в баре, — недовольно насупился Кэл, изображая обиженного. Он ей шоколадку принес, а она его оговорила.
Кэл протянул «медальку» Джиллиан, их пальцы соприкоснулись, и от внимательного изучающего взгляда Кэла не ускользнул мелькнувший по лицу Фостер страх, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отдернуть
руку, а принять от него шоколадку.— Все в порядке? — перестав играть, он резко наклонился вперед и дотронулся до тыльной стороны кисти другой руки Джиллиан, она напряглась, и медленно сгибая локоть, избавилась от тактильного контакта.
— Не совсем, — наклонив голову, она спрятала лицо за завесой волос, — Не стоит торопить события. Ммм… — она откинула волосы назад, виноватая улыбка скользнула по губам, но так и не отразившись в глаза. Взгляд остался испуганным и даже затравленным.
Между ними повисло неловкое молчание. Наконец Кэл сказал:
— Ты гораздно сильнее, чем тебе кажется, Джилл. Ты всегда была сильной. И ты обязательно выкарабкаешься.
— Знаю… — она сказала это, понимая, что именно такого ответа ждет Кэл. Она также отлично понимала, что он легко читает правду в её глазах. А правда заключалась в том, что Джиллиан была подавлена и сильно напугана своим неприятием Кэла, она не ожидала, что отторжение окажется таким острым и болезненным. Что его касания буду вызывать желание завизжать и спрятаться, что она будет так реагировать на человека, которого любит. Умом она понимала, что рядом с ней сидит Кэл, самый добрый и заботливый, самый близкий и родной человек, а где-то на уровне подсознания жил страх и её тело отвергало любую близость с мужчиной.
— Поправляйся, — Кэл поднялся со стула и чисто инстинктивно наклонился, над ней собираясь поцеловать, но она резко выставила руку вперед, отталкивая его голову.
— Прошу не надо.
Эти невинные слова ударили Кэла, он отпрянул назад и, растянув губы в подобие улыбки, вышел из палаты.
Джиллиан была готова расплакаться, но не была готова объясняться. Болезненное ощущение дежа вю не отпускало, терзало. Больница, Кэл выспрашивающий о самочувствии, и жуткое ожидание. Услышав шаги за стеной, она сжималась от страха, во рту пересыхало, а сердце колотилось о ребра как бешеное и, натягивая на лицо улыбку, она смотрела на дверь, чувствуя, как холодеют пальцы, ожидая, что она распахнется и в палату войдет Дин. Довольный с хитрой ухмылкой и огромным букетом цветов, забавной плюшевой игрушкой и шоколадом. Он так частенько поступал, влезая в самый разгар их с Кэлом беседы, и клал на постель цветы, под бешеным ревнивым взглядом Кэла хрустко вскрывал упаковку конфет и, развернув фантик, подносил шоколадку ей ко рту. Его теплые пальцы касались губ, Джиллиан довольно жмурилась, наблюдая за презрительно—равнодушным Кэлом, и с хрустом раскусывала орешек. Кэл дергался, а она смеялась. Таннер целовал ей руку и, бормоча извинения, удалялся. Джиллиан знала, что Дин специально поддразнивает Кэла и подыгрывала Дину, восхищаясь букетом и, лопая конфеты. И как всё обернулось. До сих пор ей с трудом верилось, что мужчина, продержавший её взаперти двадцать три дня ни кто иной, а Дин Таннер. Он настолько крепко въелся в их с Кэлом жизнь, что она даже сейчас ощущала его близкое присутствие. Даже будучи уверенная в его смерти, постоянно чувствовала его запах и слышала далекий смех.
Выскочив из палаты, Кэл подшвырнул, попавшийся на пути стул, подгоняемый злой обидой, промчался по коридору и притормозил около стойки рецепш, внезапная мысль, словно ударила в грудь, замедляя бег. Ни он, ни Джиллиан во время общения не упомянули о «гормоне ХГЧ». Получается, она еще не знает о своей беременности или… у Кэла заломило зубы от досады, или не пожелала даже намекнуть ему об этом чертовом «гормоне ХГЧ», к которому он, Кэл имеет непосредственное отношение.
Словив солнечный зайчик, Кэл скривил недовольную гримасу и бросил случайный взгляд в широченное, раскинувшееся во всю стену окно. На стоянку для посетителей заруливал хищного вида, сверкая на солнце хромированными деталями и бликуя тонированными стеклами шикарный « майбах». Немецкая тачка с трудом втиснулась между микроавтобусом и живой изгородью. Водительская дверка распахнулась, и Кэл увидел женскую ножку, обутую в элегантную туфельку на шпильке. Странное и нехорошее предчувствие не давало бросить наблюдение. Выбравшаяся из машины женщина, показалась смутно знакомой. Прищурившись, Кэл изучал её, всю такую стройную и изящную, совсем не вяжущуюся с таким мужским авто. Она вытянула с заднего сиденья увесистую спортивную сумку, переложила её из руки в руку и направилась ко входу в здание больницы. Затем, на полшаге остановилась, покопалась в кармане, распахнуто пиджака, в руке блеснула какая-то вещица, а «майбах» мигнул фарами, словно попрощался с хозяйкой.