Теплый шоколад на десерт

Тяжело отдуваясь ординаторы, закинули Джиллиан на каталку, и для предосторожности пристегнули ремнями. Она дергала плечами, делая слабые попытки встать, билась затылком, как в эпилептическом припадке, но к тому моменту, когда её вкатили в приемное отделение, она затихла и лишь хрипло дышала, переводя яростный, невидящий взгляд с лица на лицо обступивших её людей.

Кэл склонился над Джиллиан, потратив все силы на сопротивление, она безвольно лежала на каталке, на бледно-серой коже, покрытой испариной, резко выделялись веснушки, впавшие глаза непривычно темные из-за расширившихся зрачков, были открыты, но она его не узнала.

— Фостер, — тихонько позвал её Кэл, — Джиллиан, милая, — ласково проговорил он, давя зарождающийся ужас и желание разнести чертову больницу в клочья. — Джилл.

Она все так же, не моргая, смотрела в одну точку, лишь пару раз облизнулась и трудно сглотнула.

— Извините, сэр, — его бесцеремонно оттеснил один их интернов, — Мы должны её осмотреть немедленно. И взять кровь на анализ, и определить чем её накачали, чтобы найти верный антидот.

Он быстро и ловко перетянул плечо резиновым жгутом, чтобы вызвать умеренный гемостаз, с треском вскрыл пакетик с дезинфицирующим тампоном.

Почувствовав дискомфорт, Джиллиан шевельнулась, попыталась согнуть руки в локтях, но удерживающие запястья ремни, не дали ей этого сделать, она повернула голову, на её лице отразились страх и смятение. Встретившись взглядом с Кэлом, она нахмурилась, затем складочка между бровей разгладилась, она узнала его. Моргнув несколько раз, начавшими тяжелеть веками, она пробовала сфокусировать взгляд.

— Джиллиан, — Кэл исхитрился и выдавил из себя вполне адекватную улыбку, и невольно дернул губой, заметив краем глаза, как игла проткнула вену на локтевом сгибе Фостер и темно-алая густая жидкость начала заполнять вакуумную пробирку.

Джиллиан повернулась к нему, сосредоточилась. Он неловко улыбнулся и коснулся пальцами исцарапанного запястья, сжимаясь от страха, что она вот-вот отпрянет. И оказался прав, её пальцы сжались в кулак, и она рванулась, норовя освободиться от пут.

— Джиллиан, милая, все будет в порядке, — еле выдохнул Кэл.

Она затихла, словно прислушиваясь, и внезапно улыбнулась. Широко и доверчиво, словно на миг вернулась его Джиллиан. Разомкнула пересохшие, растрескавшиеся губы, облизнулась и каким-то не своим голосом произнесла:

— Я… тебе… верю.

Заметив маячившего за спиной Кэла полицейского, Фостер смешалась, её дыхание участилось. Потом она вдруг закрыла глаза, и её лицо исказила жуткая гримаса.

— Майкл? — прошептала она, — Что с ним?

— Все хорошо, — успокоил её Кэл, — Он мертв.

— Кровь, там было много крови, — Джиллиан приподнялась на локтях, рассматривая платье, покрытое бурым разводами свернувшейся крови, — Кровь… — она бессильно упала на спину, её голова запрокинулась, и плотно смежив веки, она лишь открывала и закрывала рот, не произнеся ни звука.

Распахнулась дверь, ведущая вглубь здания и в приемный покой ворвался светловолосый мужчина, неопределенного возраста, на ходу стаскивая и комкая в руках испачканный кровью одноразовый хирургический халат. Все кто суетился около Джиллиан, заметно подобрались и ускорили свое движение, проявляя некую активность, и расступились перед врачом. Ничего не говоря, он пружинящим шагом подошел к Джиллиан, и жестом попросил Кэла отойти в сторону. Ловко натянув свежие перчатки, он тихим голосом раздал несколько распоряжений и наклонился над Фостер. Обхватил её за голову, чуть приподнимая, и ловкими отточенными движениями ощупал. Удовлетворенно кивнул и, вынув из нагрудного кармана халата фонарик, приоткрыв веки, посветил Джиллиан в глаза, точно так же четко и размеренно, не отвлекаясь на разговоры, проверил носовые проходы, повернув голову вправо, влево осмотрел ушные раковины. Озадаченно покачал головой, пальпируя шею.

— Режьте, — бросил он, указывая на платье, — Стефани, — врач окликнул пробегавшую мимо докторшу, — Кровь на анализ взяли?

Девушка кивнула головой.

— Готовьте процедурную. Потом КТ. Ну, что я тебя учу, ты и так всё отлично знаешь. А пока физраствор.

Врачу помогала молоденькая, но очень серьезная девушка. Она поставила Джиллиан капельницу, прикрепив её специальным зажимом к каталке и вместе с медсестрой раздела Фостер.

Измазанное кровью, дорогущее платье пришлось разрезать, и по просьбе копа, наряд засунули в пакет для мусора.

— Простите, сэр, — врач обратился к Кэлу, — но мы должны провести более тщательный осмотр, чтобы исключить все возможные варианты. Внешние повреждения незначительны, но могут быть разрывы внутренних органов. Бледность кожи и потливость характерный признак внутреннего кровотечения. Но живот мягкий… — он замолчал, и развернулся к своим подчиненным, — Какого хрена спим?

— Да, конечно, — буркнул Кэл.

Джиллиан шевельнулась под голубой простыней, её лицо исказила мука. К ней возвращалась возможность чувствовать и более- менее соображать. Губы дрожали, и ей было сложно совладать с языком, но Кэл услышал неразборчивый шепот и пошел рядом с каталкой.

— Что? Что ты сказала?

— Уходи…

— Джилл, что я сделал не так?

— Пожалуйста…если ты любишь меня… — каждое произнесенное слово ей давалось с трудом. — Дай мне отдохнуть…Я должна побыть одна… Не приходи…

— Я не могу оставить тебя.

— Да… — она кивнула, — Но ты сделаешь это, потому что я прошу… Я должна…подумать.

Джиллиан с трудом вытянула руку поверх простыни и тронула Кэла, тотчас отдернув пальцы, словно обожглась. Кэл не мог смотреть ей в лицо и, отведя взгляд, увидел, как слабо пульсирует вена в том месте, где в нее была воткнута игла от капельницы.

— Пожалуйста, — прошептала Джиллиан, — Так будет лучше.

Отдаленный голос произнес: « Вторая процедурная готова». Джиллиан закрыла глаза и отвернулась от Кэла. Сознание было как в тумане. Она не могла определить, сколько времени находиться здесь. Было лишь одно жгучее воспоминание — удивленный, даже обиженный взгляд Майкла, словившего пули, и кровавый фонтан, под которым она искупалась. Её соленый теплый вкус на губах.

Джиллиан не ощущала боли, она вообще ничего не ощущала, словно вместе со смертью Майкла она утратила и собственную жизнь.

— Достаточно, сэр, — врач положил ладонь Кэлу на плечо, — Стоп, вам туда нельзя, — остановил он Кэла, дернувшегося вслед за каталкой. — И приготовьтесь к тому, что очнувшись, станет противиться общению с вами. Жертвы насилия, неважно морального или физического, отгораживаются, замыкаются в себе.

— Она те такая, — не согласился Кэл, но скорее из чувства противоречия, — Она смогла выжить, она сопротивлялась. Она не из тех, кто поддается чужому влиянию.

Недоверие, отразившееся на симпатичной физиономии доктора, разозлило, но не пускаться же в объяснения, что его слова не блажь, а неоднократно апробированы на практике. Упертости Фостер мог позавидовать даже такой упрямец, как он сам.