Теплый шоколад на десерт

Сделав несколько глотков, она выплюнула трубочку и отвернулась в сторону

– Это сок.

– Тише, милая. Пойду, поищу медсестру и попрошу, чтобы тебе ввели успокаивающее. И не протестуй. Куда делась Джиллиан, которую я знал столько лет? Ты сейчас походишь на маленькую капризную девочку. Открыла птичью клетку, а улетевшего воробья, сожрала кошка. Я скоро.

Кэл ласково улыбнулся, поправил Джилл волосы и на секунду задержал ладонь на ее мокрой щеке и поцеловал, едва коснувшись губами виска. Фостер послушалась, закрыв глаза, она вытянулась на кровати, мелко дрожа пол легким покрывалом.

Я скоро,

повторил он.

Ему была нужна короткая передышка. А Фостер не помешает небольшая доза антидепрессанта. И вообще Кэла тревожило ее неуравновешенное состояние. Она пыталась держать себя в руках, подавляя страх и отчаяние, но минуту назад едва не впала в истерику. Пожар не прошел бесследно, и психика женщины требовала корректировки специалистом. Судьба порой так хитро издевается над людьми, подкидывая сюрпризы, ее ирония зловеща, если учитывать скольким людям ранее Джиллиан вправляла мозги, помогая справиться с депрессией и навязчивыми страхами.

Оказавшись в коридоре, Кэл в очередной раз отметил, как разительно отличается ожоговое отделение от общей хирургии. Ни многоместных палат, ни кроватей за пластиковыми раздвижными перегородками, ни криков и стонов, никакой лишней суеты. Чисто вымытый пол, искусственные цветы, и ряд бесконечных дверей, ведущих в отдельные боксы. Некоторые из них закрыты герметично во избежание попадания инфекции. И предупреждающие таблички. «Стерильно. Не входить». Там за широкими окнами, закрытыми жалюзи идет борьба за жизнь.

Кэлу пришлось повидать раненных, получивших ожоги разной степени. Обуглившиеся до черноты руки ноги, кровавые, почерневшие от сажи провалы вместо лиц, кожа свисающая лохмотьями, и закручивающаяся в спираль от жара. Он помнил их душераздиращий вой, отчаянные, умоляющие крики и тихие предсмертные стоны, помнил запах обгорелого мяса и жженой шерсти. Видел как здоровые мужики, превращались в скулящих от боли и страха беспомощных существ. Как сводило судорогой боли их тренированные тела и бесконечный ужас в их тускнеющих полных мольбы глазах.

Ему все еще было трудно поверить, что Джиллиан могла стать одной их таких жертв. В мирное время, в благополучном и респектабельном районе города, выполняя несложное поручение. Нелепая случайность и ее уже не было бы с ним. Его сердце пропускало удар, а по спине катились капельки липкого холодного пота. Потеряв Джиллиан, он бы потерялся сам. Это были эгоистические мысли, мысли собственника. Но он бы поставил памятник таинственному незнакомцу, что вытащил Фостер из огня. Не случись его там. Она бы уже лежала на столе в прозекторской, а в лучшем случае в одном из этих наполненных кислородом герметичных боксов, медленно умирая.

Только не это,

выдавил из себя Кэл, встряхнулся и фальшиво улыбнулся.

Современная медицина всемогуща, но также она и бессильна.

Сунув руки в карманы, Кэл с деловым видом подошел к сестринскому посту и крайне вежливо попросил об одолжении.

Медсестра, что приходила брать кровь у Джиллиан, без возражений согласилась ввести в капельницу Фостер легкое успокаивающее. По дороге в палату она ворчала, что пациентка попалась строптивая и отказалась от большинства положенных лекарств. Они видите ли на нее плохо влияют.

Плюхнувшись на облюбованный им диванчик, Кэл молча наблюдал за Джиллиан, она в свою очередь, лежала с безразличным видом, прикрыв глаза и изредка судорожно втягивала в себя воздух, сквозь сжатые зубы.

Лекарство начало действовать и Фостер перестала вздыхать, расслабилась и, чуть повернув голову в сторону Кэла, проговорила:

– Кэл, я выглядела безобразно, наговорила ужасных вещей, но лекарство, что закачивают в меня, не избавит меня от чувства вины. Не уверена, возможно, я фантазирую, но если бы не сумочка…

– Фостер, давай на время оставим эту тему.

Он вытащил из кармана мобильный.

– Ты кому-то собираешься звонить? Ты не оставил идею познакомить меня с отчетом о расследовании пожара? Не надо Локера,- взмолилась Джиллиан.

Кэл не сдержал насмешливой ухмылки.

– Вас же всегда связывала такая нежная дружба. Нет! Обойдемся без «мистера честность». – Сейчас я позвоню Эмили, и вы с ней мило поболтаете. Твое пребывание в этой уютной палате затянется. Ты скажешь, какие личные вещи тебе здесь потребуются, и главное не забудь указать тайник, где ты хранишь запасной ключ от дома.

– А код от сигнализации?- она натянуто улыбнулась,- Кэл я не хочу тебя обижать, большое спасибо за беспокойство, но я бы хотела, чтобы обо мне позаботилась подруга.

– Ты не доверяешь нам с Эмили?

– Кэл не разыгрывай обиженного. Конечно, доверяю и люблю. Но мне не хочется обременять вас лишними проблемами.

– Ладно,- он развел руками и поджал губы,- только ты сама скажи Эм, что не нуждаешься в ее помощи, не хочешь видеть и все такое…

– Притормози, Кэл. Я хочу видеть Эмили и не против, чтобы она заглянула ко мне.

– И о чем мы тогда спорим. Эм с самого утра жаждет пообщаться с тобой.

Очень аккуратно, чтобы не причинить лишней боли, Кэл вложил в забинтованную ладонь Фостер свой айфон. Приборчик идеально вписался между плохо сгибающимися пальцами.

– Нажимаю на кнопку, и ухожу,- он хитро ухмыльнулся,- а ты объясняешься с Эмили. Пока дорогая.

– Кэл так нечестно,- возмутилась Джиллиан, а из динамика телефона уже раздавался звонкий голос Эмили:

– Алло, папа, папа, почему ты молчишь?

Джиллиан закатила глаза, если бы могла, то обязательно погрозила бы кулаком уходящему Кэлу. А он со счастливой улыбкой пройдохи обстряпавшего сложное дельце, помахал ей рукой и растворился в коридоре.

– Ну, погоди, Кэл Лайтман,- пригрозила Джиллиан, вздохнула, поднесла телефон к уху, говоря с мягкой улыбкой, – Эмили, привет! Это я Джиллиан.

В самом конце перед выходом на лестницу длинный коридор расширялся, образовывая небольшой, но уютный холл, служащий залом ожидания для родственников пациентов. На мягких диванчиках сидели два злых, встрепанных мужика, переругивающихся между собой тихим шепотом, рядом с ними пожилая женщина, хлюпая носом то и дело подносила к глазам скомканный носовой платок размером с маленькую простынь. Кудрявый малыш, изворачиваясь ужом, пытался вырваться из цепких рук матери, разговаривающей по телефону.