Терновый венок надежды

***

Еще миг - и зайти в кабинет аббатисы. Я, Луи и Асканио. Адвокаты прибыли на суд.

Жадный, выслеживающий взгляд - и с замиранием (в облегчении) сердца уставила взгляд на свою Жо. Жива, хотя вид какой-то болезненный. Бледная, напуганная, казалось, вот-вот разрыдается.

– Что случилось? – резко, отчасти пренебрежительно изрекла я, стремительный шаг ближе к своей малышке и с жадностью обняла ее за плечи, взволнованно прижала спиной к себе.

– Рада, что все приехали, да так быстро. Нам она ничего не рассказывает. Читать мысли… не умеем. Потому – все надежды на вас. Добровольно или принудительно, девушка должна сознаться.

Тяжело сглотнула моя Жо, отчего ее страх и переживания разлились по мне - невольно напряглась я.

– Так в чем же, вообще, дело, вы хоть сами скажете? – не выдержал Матуа. Короткие, быстрые шаги в центр комнаты.

– Вы присаживайтесь, не стойте. Разговор наш будет длинным… и тяжелым.

Неожиданно Асканио саркастически рассмеялся (оторвался от стены и прошелся к свободному креслу).

– Нечего так драматизировать, Кларисса. Мы всегда готовы наше чадо забрать на Искью, коль сами не справляетесь.

(от подобного высказывания у меня аж лицо невольно вытянулось, но тут же совладала с собой - жеманное равнодушие взамен)

– Так мне всем вам мозги чистить и перебирать мысли? – злобно прорычала я, не выдерживая этой нелепой интриги и тягучести, - или все же… скажете, что происходит?

– Сегодня вечером у нас случилось чрезвычайное происшествие, - тяжелая пауза монахини, - Жозефина и Морена в теплицах устроили драку.

– Тоже мне… новость, - внезапно рассмеялся Асканио, отчего мы тотчас все в изумлении уставили на него взгляды.

И тут я осознаю страшную вещь: я отнюдь совсем не знаю эту девушку; прошлое ушло, забрав прежнюю Жо, а новую я даже не попыталась познать, нагло требуя от нее не меняться, а быть той, которой она была когда-то: такой, которой мы хотим ее видеть и поведение и мировоззрение угодное нам, нежели то, которое есть на самом деле.

Шон прав, мы не даем ей шанса, давим ее, душим, оставив наедине с самой собой. Не говоря искренне по душам, а глупо приказывая и требуя непоколебимого подчинения.

Что бы тут не произошло, мы - тому вина, а не она. Мы.

Аско молчал, не удосуживаясь прокомментировать свое прежнее высказывание. Лишь загадочно, коварно улыбнулся.

Кларисса, сделала очередной тяжелый вдох и повела свою речь дальше:

– Дело не в убытках. Дело даже не в факте драки, - и вновь колючая пауза.
– Если в теплице был кто-то еще, то отчасти будет понятно, что произошло. А… коль нет, как Жозефина и утверждает, да их было только двое, то…

– Вы же говорили, она ничего не рассказывала? – едко подцепил, уличил аббатису в лживости прежних заявлений Матуа.

Замялась. Нервно скривилась женщина. Секунды, дабы подавить внутри себя гнев, подобрать достойные оправдания...

– К сути! – не выдержала я уже этих соплей и гневно рявкнула.

– К сути? – тяжело вздохнула Кларисса, казалось бы, смирившись с чем-то неприемлемым для нее. – А суть такова. Либо там был еще кто-то, кто разгромил всю теплицу (а разбито там вплоть до стеклянной крыши). Либо… наша девочка… сама это сделала. Способностью. Ментальной способностью. А значит, - короткие, ядовитые мгновения, смакуя затишьем перед взрывом, - кто-то из Древних напоил ее своей кровью. И как результат – у нее скопировалась эта способность. Ну? Я вас спрашиваю, кто мог быть настолько глупым, чтобы малолетней полукровке доверить такую силу? Никто ж не знает, какая именно способность запечатлится в ее крови. А она, – затарахтела, как полоумная, - она, невежа с максималистским рассудком, разве справиться? Разве дано ей понять, что за мощь в этих умениях? Цену и опасность их? Это хорошо, что она только кольями «усыпила» Морену. Хорошо, что только теплица разлетелась вдребезги. А если бы убила? А если бы…

Виновато молчим, перебирая жуткие догадки и мысли.

– Вот и спрашиваю вас, - уже более спокойно продолжила та, - кто был настолько безрассудным? Да мало того, еще и не предупредил нас, что это содеяно.

И вновь наше пристыженное безмолвствие...

– Матуа?

Нервно хмыкнул мой друг. Взгляд в глаза монахине.

– Нет, конечно.

– Виттория? – ехидно улыбнулась женщина, с дерзостью намекая на мое безрассудство.

Гордо выпрямилась я, невольный, полный презрения взор ей в глаза.

– Не скрою, на этот счет я давно думала. Но решила подождать, пока Жозе станет мудрее и собранней. Так что… – нет.

Ухмыльнулась старуха, прожевала эмоции. Перевела очи на Колони.

– Асканио?

– Нет, - торопливо ответил тот.

– Ясно,- ядовито облизалась и повернулась к моей дочурке. – Тогда еще проще, значит, там был кто-то, кто тебе помог. И, Жозефина, ты должна назвать нам имя. Такие правила.

На мгновение замялась, сжалась в негодовании, но решилась на слова:

– Я, никого, не видела, - мерно отчеканила в глаза, словно мантру. – Мы были там, только, вдвоем.

– А если, - вдруг вмешалась в разговор матушка Жаклин, отчего мы тотчас перевели на нее свои взгляды, - а если… это Доминик ее напоил?

Выстрел. Прямиком в голову. Мой разум вмиг заледенел.

Живо уставили свои глаза "на подсудимую".

Боль прокатилась по душе Жозе, отзываясь эхом во мне. Тягучие, нервозные рассуждения тихо внутри себя.

– Я не раз замечала неоднозначные взгляды их друг на друга, - вдруг вновь осмелилась на слова монахиня.

– Жозефина? Так как? –отозвалась Кларисса.

Взвесить за и против. И вновь выстрел...

– Нет.

Резкий, пугающий звук – посыпались стекла.

Тотчас сжалась Жозе в испуге, дрогнули и стальные присутствующие от внезапности происходящего. Одна только я замерла в полном, четком понимании. Жгучем, жутком осознании всей целостности картины.

Я УБЬЮ ЕГО.

– ВИТТОРИЯ! – вдруг гневно зарычала Настоятельница.

Разжались мои руки, сплыли с девичьих плеч.

Нервно заходила из стороны в сторону.

– ЧЕРТОВ УБЛЮДОК! СУКИН СЫН! Как? Как он посмел к ней притронуться? Убью! УБЬЮ, МРАЗЬ!
– ненависть жидкой лавой вытекала из недр моей души. И всей той больной, безрассудной любовью, которой я любила эту чертову дурёху, я ненавидела его. Ненавидела Бельетони. Уж лучше бы ты меня тогда убил, чем сейчас вот так раздирал, кромсал сердце.

Подонок.

– Виттория Колони! Успокойся, - вдруг гневно, приказным тоном закричал Луи.