Терновый венок надежды

– Прошу, не перебивай. Я так долго собиралась с духом, чтобы тебе сознаться во всем.

Обмер, не шевелясь. Пристальный, тревожный взгляд.

– И в самый последний момент, когда уже начала принимать мысль неминуемости участи. Я... я думала только о тебе. И о том... что...
– застыла, боясь договорить. Черт, как же страшно!
– Крег, - пытаюсь другим путем выйти на нужную дорогу.
– Ты никогда не спрашивал, почему я не хочу торопиться с тем, чтобы мы завели своих детей. Почему... я довольствуюсь... отроками Матуа, Дейнли и Смита. П-почему... я не хочу родить тебе сына или дочь.

Тяжело сглотнул. Побелел. Взгляд в сторону.

Жую, жую несказанные слова, боясь неверным ранить.

– Или... ты сам, просто, не хочешь. Тебя до сих пор гложет то, что было с Майей... или?

– нахмурилась.

– Что?
– резко дернулся, взгляд в очи.
– Вот только не надо говорить, что я не хочу, - грубоватым тоном изрек Шон.
– Это ты просила повременить. Так?

– Да, - живо киваю головой, дабы не вызывать еще большего его негодования.

Молчим. Но еще секунды - и решается.

– Я не настаивал, потому что мне важно твое желание. Я не мог тебя принуждать к этому, не мог настаивать, потому что понимал, что сему твоему решению, просьбе, есть свои причины. Я много чего в голове наворотил, пытаясь найти тому объяснения. Что-то... успокаивало меня, а что-то будоражило, обижало. Но так или иначе - что есть, то есть, - пожал плечами.
– Я знаю, что тебе многое пришлось пережить за свою долгое существование. И помимо радости, тебе не раз делали больно, предавали. А потому я понимаю все... и не давлю. Верю, искренне верю, что непременно придет тот день, когда ты, наконец, уверуешь в меня, мои чувства к тебе и то, что не отступлюсь, не предам. Смогу защитить тебя и наших детей. Пусть я не... волшебник, как вы тут, с вашими способностями, но... у меня есть еще время, так что... чему-то да научусь. А в остальном - даже сейчас я всегда готов отдать свою жизнь за твою.

Ухмыльнулась, покраснела я от стыда.

Невольно задрожала.

Дура. Какая же я дура...

Тяжелый вздох.

Резко встала со своего места и подошла к Крегу ближе. Мило, криво улыбнулась.

– Позволишь?
– махнула в его сторону рукой.

– Конечно, но только если сломаешь - будем за земле валяться.

– Не бубни, - робко усмехнулась - и легла рядом, в его объятия. Крепко сжал и поцеловал в висок.

Глубокий, звонкий вдох - и выдать правду, как на ладони.

– Дело не в тебе, мой любимый, - замерла я, подбирая слова, дабы вложить в это название ему всю полноту смысла, как его вижу, но ничего не нашла ярче, нежели привычное, местами, может, банальное, - МУЖ. Выходя замуж, я давала клятву не на год, и не на десять. Я давала на всю жизнь, - провернулась, голову неловко задрала вверх, дабы взгляды наши встретились.
– Я выходила замуж за взрослого, дорогого сердцу, мужчину, который не просто мог меня защитить и был достоин того, чтобы ему посвятить всю себя. Я выходила замуж за того, без кого вообще не смыслила свое последующее существование. Шон, дети от тебя - это самое большое счастье, на которое я могла бы когда-либо рассчитывать. Но ты прав, - опустила я взгляд, утопая уже в прошлом, - мне многое пришлось пережить. И дело не в предательстве или сомнениях в тебе. Отнюдь...
– тяжелая пауза, собирая по закромам силы, на самые жуткие слова, которые произнести я боялась сильнее, нежели встретить демона лицом к лицу: казалось, пока это никто не знает, пока это в мыслях - оно нереально, его не было. Сего не случалось...

И вновь глубокий вдох, подавляя боль:

– Как ты уже знаешь, когда-то я была уже замужем. Ферни... Его звали Фернандо, - чувствую, как напрягся Крег, но не перебивает. Пытается совладать с собой. Игнорирую, веду свою речь дальше.
– Обручили нас еще, когда мне было четыре года, - криво улыбнулась.
– Сейчас такое смешно даже вообразить. И тем не менее. Меня отдали роду Авалосу, как вещь. Но мне повезло - пару сыскал мне мой отец отличную. Вначале - отличный друг, затем - верный, нежный супруг. Не злись, Шон. Прошу, не ревнуй, - сжала его за руку, молчит, но напряжение так и не спадало.

– Давно это было. Очень давно. Едва ли, что уже помню... Да и встречи наши были с ним редкими. Герцог, вице-король, генерал... Ему было не до любви, не до жены. Походы. Военные походы месяцами. Все наши чувства - редкие дни затишья, встреч, пылкие письма. Да и только... но судьба была ко мне благосклонна. И она мне... однажды подарила...
– замерла я, готовясь проглотить дальнейшее, как лезвие, вдох - и решилась.
– Дитя. Да только я так и не смогла его выносить. За мои проступки, за ... мою нелепую попытку помочь... в общем, неважно, Господь... или я не знаю... кто что и почему. Но меня лишили радости материнства. Сначала погибли близкие мне люди, а после ... и ребенка я потеряла. Я осталась одна. Наедине со своими прегрешениями и расплатой.

(не шевелился Шон, не дышал)

– Ты не злись на меня, что я сразу не рассказала тебе всю правду. Мне тяжело все это вспоминать. Тем более, не думаю, что кто-то меня поймет. Просто, ... после всего, что мне пришлось потом сделать, сколько натворить, хоть, и казалось бы, во благо большинства, я... я боюсь, что Господь не простит меня... и в этот раз не даст то, что так долго жаждет мое сердце. Даже сейчас... с Жо... Ты даже не представляешь, какое это было жуткое... хоть и недостоверное, дежавю.

– Но она же - выжила, - вдруг проговорил холодным, отрешенным голосом Шон, отчего я невольно дрогнула. Но в лицо ему взглянуть не решилась. Еще сильнее вцепилась в своего мальчика, боясь выбраться наружу, оторваться от него и вновь взглянуть, нырнуть в тот мир, который меня окружал; жуть которого со временем стерлась в памяти - но сейчас ярко так и четко вновь восстала перед глазами.

Немного замялся, подбирая слова, а затем вдруг снова отозвался:

– И наша встреча... вопреки всему состоялась. Мы - вместе.

Закусила я губу, в ужасе. В волнении. В тревоге.

А ведь он в чем-то прав, и... тем не менее.

– Но, - вдруг снова нарушил тишину родной голос, отчего невольно вздрогнула.
– Я готов ждать хоть всю вечность, пока ты сама будешь готова к тому, чтобы... хотя бы попытаться узнать, так ли оно: права ли ты, что Господь нас... нам не простит наши грехи и не даст счастья быть родителями. Причем я готов пытаться до тех пор, пока кто-то из нас не устанет. Я говорю сейчас о твоем Боге и о нашей семье.

– Моем... Боге?
– удивленно дрогнула, взгляд ему в глаза.

– Ибо мой... всегда прощает, если те искренне раскаиваются в прежних грехах. А мы, по-моему, уже давно это сделали. Да и потом, пока мы любим друг друга, нашего терпения и желания стараться над сим "нелегким" делом хватит достать не только его, но и весь мир целиком.

Невольно улыбнулась, спрятав стыдливо взгляд.

– Я тебя не тороплю. Рад, что рассказала настоящую причину. Очень рад, - крепко сжал, притиснул к себе, поцелуй в макушку.
– Хоть она и жуткая, но мне так легче. Я рад, прости за бестактность, что дело не во мне, - рассмеялась я невольно, - смейся, смейся, - язвительно запричитал мой Крег сквозь улыбку, - так что я готов ждать.

– Я хочу от тебя детей. Очень хочу.

– Только обещай, что не будешь проявлять к ним тотальный контроль.

Рассмеялась я над его словами.

– Зная тебя, мой дорогой муж, ты будешь не хуже диктатором. Генералом маленьких солдатиков.

– Да ты что?
– вдруг едко, шутливо перекривил слова, тут же уже принялся меня щекотать.

Дико завизжала я, попыталась отдернуться в сторону, вывалиться, в конце концов, из шезлонга и на четвереньках убежать прочь, да только мой кат оказался сильнее.