Терновый венок надежды

Чиркнула я зубами, разыгрывая злость.

– Ну ладно, вымогатель.

Мило (иронически) улыбнулся тот и замигал бровями.

На мгновение опустить взгляд, вскидывая за и против, а затем смело ему в глаза и выдать:

– Я боюсь.

– Чего?
– опешил Луи, при этом ненароком даже отдернул головой назад.

– Спать.

– Че-го?
– врастяжку переспросил Матуа.

– Боюсь спать.

– Так, всё. Ясно с тобой. Очень смешно, - резко расселся и хотел, было, уже встать на ноги.

Хватаю за руку - и тащу обратно.

– Стой, - улыбка моя пропадает, и на лице разливается холодная серьезность, отчего тот тут же подчинился и замер, сидя.

– Это...
– правда.

Тяжело сглотнула я, прогоняя неловкость и стыд.

– Боишься?
– несмело, тихо переспросил.

Взгляд ему в глаза.

– Именно. Я когда-то тебе в общих чертах рассказывала о своем одиноком веке. Так вот... тогда я дала себе зарок, что больше не буду искать других вселенных в своей голове. Что признаю, что эта реальность - одна единственная настоящая. И дабы ее никогда не потерять, я больше не сплю. Я боюсь, что когда вновь открою веки - опять окажусь под толщей земли... и ничего всего этого не будет. Что ты - выдумка. Орден - выдумка. Весь этот мир, с его даже несовершенством и бедами, окажется - выдумкой. Я больше не смогу вновь пройти этот путь, пусть даже, во многом иной, но без дорогих сердцу людей.

(проглотил скопившуюся слюну; боялся дышать; пристыженный взгляд опустил в землю)

Вдруг ухмыльнулся, печально так, болезненно.

– А ведь никак не смогу доказать, что я - настоящий. Да?

С облегчением, утопая в тихой радости понимания, улыбнулась я.

Несмело закивала головой - и спрятала взгляд от порицания.

Глубокий, тяжелый его вздох.

Вдруг движение - и разлегся на спине, устремив взор в небо. Пустой, замысловатый взор, углубляясь в свои собственные рассуждения.

Молча последовала его примеру.

Голову уложить ему на грудь - и замереть в тяжелых думах.

Прошло, может, где-то полчаса, или даже больше, прежде чем Луи решил заговорить со мной.

– Витти, прости, что полез в душу. Не хотел. Вернее, даже не думал, что так глубоко задену.

Вдруг рассмеялась я коротко, провернулась - взгляд на него, но не поймав ответного движения, обратно разлеглась, как прежде.

– Можно вопрос? Только без обид?
– вдруг набрался смелости и продолжил.

Машинально пожала плечами, но затем - глубокий вдох, и ответила в голос:

– Ну, давай. Начал пилить - так ампутируй.

Короткий смешок над шуткой и вдруг вновь замер, видимо, сосредоточившись, подбирая слова.

– Только не обижайся. Это - мое мнение. И оно вполне может быть ошибочным.

– Да говори уже, - не выдержала я тянучки.

– Вот ты так держишься за эту реальность. Нет, я все понимаю, но... при этом полноценно жить полученной жизнью ты не только не стремишься, но и всячески избегаешь этого. Да встань ты, встряхнись, что ли. А не сидишь - прозябаешь. Какая у тебя цель в жизни? Книги читать и помогать развиваться тому бытию, в которое даже окунаться не хочешь.

Хватит отсиживаться на чердаке.

Вспомни те чувства, когда ты впервые летела на самолете. Даже тогда, сражаясь с болезнью, твой разум смог насладиться достижением общества. А сейчас, что мешает сейчас наслаждаться тем, ради чего ты сколько тратишь сил? Тебе не кажется, что все это... как-то глупо? Построить замок, но жить затем и дальше в лачуге...

И знаешь, если не учитывая то, что тебе пришлось пережить, пока ты меня лечила... Я ни капли не жалею, что так поступил, с Марией и Мигелем. Не поверишь, но за те недели, что провел рядом с ними, - я впервые за долгое время почувствовал себя, само что не есть... по-настоящему живым. И счастливым, как тогда, когда ты вернулась ко мне, приехала на фронт. Я чувствовал, что не зря бьется мое сердце и делаю вдохи. Черт, что не зря все еще волочу ноги по земле!

Здесь, утопая в своей гребанной вечности, мы словно лунатики: прозябаем порученное нам время в невнятном, мутном сне. А там - там вновь жизнь бьет ключом. И хочется улыбаться, резвиться. И даже, в конце концов, страдать. Ведь в итоге все равно равновесие тебя снова поднимает вверх на чашах весов - и ты опять наслаждаешься счастьем. Истинным счастьем.

Так к чему я это все...
– вдруг замер.

– Да, к чему?
– решаюсь на иронию.

Тихий смешок из его груди.

– Нет, не подумай, я не пытаюсь своими баснями тебя приспать или убедить пересмотреть свое отношение к этому страху. Как по мне, в нем никто не имеет право тебя упрекнуть, учитывая что ты прошла. Но... знаешь, ты обязана, а уж тем более раз так сильно хватаешься за эту реальность, как ты сказала, полностью окунуться в настоящее. Хватит жить прошлым. Люди он уже в космос летают. Во-о-он туда, - ткнул пальцем в небо, - к Богу, как мы раньше думали. Верили...

– Они просто не долетают до Него.

– Да-да. Именно так. Так! Стой! Не меняй тему, - шутливо гаркнул на меня.
– В космос уже летают, а ты все еще живешь XIX веком. И частично нашими сороковыми. Это же - неправильно, поедать нижний корж торта. Начни с крема - и поверь, тебе очень понравится.

– Да неужели?

– Вот тебе и "неужели". На самом деле, если бы не ты, я бы давно уже пустился во все тяжкие, наслаждаясь сегодняшним. А то уж совсем осточертело ковылять, спотыкаясь о прошлое и ждать неминуемое будущее.

Тишина разлеглась между нами, давая полностью окунуться в свои мысли.

– Хотя, - вдруг ожил Матуа,- чего я тут распинаюсь? Всё равно у тебя не получится. Даже на немного. Ты слишком стара для этого.

– Че-го?
– в негодовании взревела я, резкий полуоборот и, облокотившись на локоть, обрушила на него, полный злобы, взгляд.

Последовал и тот моему примеру. Глаза в глаза.

– Говорю, слабачка ты, не получится у тебя.

– Ах, значит, стара, слабачка?

– Ага, - ехидно улыбается до ушей.

– На самолюбии решил сыграть? Да?

– Да-да, на нем, - иронически запричитал Луи, вторя киванием головы.
– И все равно не справишься.

– Спорим?
– резко вскочила, расселась на земле. Привстал и он.

– Да легко!

– На что?

– На сон твой.

(опешила я; молчу)

На ночь сна, или час - неважно. Главное сон и в моем присутствии. Ведь судя из того, что я знаю, тебя тут на самом деле держу только я, дурачок, и Ивуар.

– Да-да, ты - дурачок, - язвительно повторила (хотя все еще несмело), а затем добавила, дабы совсем не обидеть своим акцентом, - и Ивуар.

– Ну, эт если я выиграю, - продолжил Матуа.
– А если ты? Что хочешь?

– М-м-м, - потянула я, перебирая мысли.

– Давай, как и ты, спать не буду? Научусь бодрствовать всегда.

– О-о-о!
– вскрикнула я, разыграв трагедию, - только не это! Ты пару суток не поспишь - бухтишь, хуже деда беззубого на лавке. Так что уже лучше высыпайся, мой товарищ Хирург.

(ухмыльнулся - давно его так не называла; и самой как-то нежно и тепло на душе стало - пристыжено спрятала на мгновение взгляд)