Территория Альфы

Я хотел на выходе получить нечто похожее на Тамару. Другие модели я разве видел? Разве что только секс другой.

А в итоге надорвался и сказал: «Зачем мне это надо? Если гора не идёт к Магомеду, то пусть она идёт на фиг!»

Я летел по жизни, словно Су-25, у которого с одной стороны фюзеляжа отказал двигатель. Однажды я был в ситуации, когда нам с напарником необходимо было посадить самолёт с единственным работающим двигателем. Теперь я сам нуждался в хорошем пилоте.

Постепенно из просто привлекательной девушки Оля превратилась в нечто родное. Я стал испытывать что-то схожее с заботой о второй дочери. Появился элемент отцовства – когда всё проглатываешь.

Несмотря на то что Орлова, в отличие от моей дочери, оказалась устроена совершенно идиотским образом: «сложной», замороченной в рассмотрении очевидных жизненных ситуаций и «простой», даже где-то упрощённой, в выборе решений, – я всё равно до последнего считал, что несу ответственность за все её решения.

Мы наделали кучу ошибок, но прошли гигантскую школу. В итоге этих отношений выяснилось, что партнёр Ольге нужен был для поддержания собственных иллюзий.

За четыре года, что мы были вместе, Ольга Орлова «звездой» так и не стала.

Понимаю, совершенства нет. Его можно умело имитировать. У некоторых это получается. И это – талант. Ольге даже это не удалось.

Нет, она не плохая, Она просто другая. Но вот эта, другая, Мне жить не даёт!

Я меньше всего хотел превращаться в рифмоплёта, страдающего от невозможности получить задуманное. Не хотел циклиться на том, что многое пошло не так. Я просто попытался понять, можно ли что-то ещё исправить.

Я купил ей бизнес. В надежде, что эта деятельность действительно сделает Ольгу относительно самостоятельной в собственных глазах. У неё появились признаки неврозов. На первые серьёзные переговоры она не приехала. Объяснила, что проспала.

Я сорвался. Поставил ей условия. Она должна была закрыть свою квартиру. Переехать ко мне в загородный дом. Отогнать на парковку кабриолет. Пересесть на машину среднего класса. И готовиться к рождению ребёнка. Сдать анализы, пройти всех врачей.

Она всё выполнила, как я хотел. Переехала. И заскучала. Стала совсем вялая, унылая. Она не знала, куда себя деть.

Чтобы она не покрылась плесенью от безделья, я предложил ей заняться одним проектом.

Идея созревала давно. Мы с командой, с которой занимались фотографией в последнее время, задумали сделать серию снимков по произведению русского классика. Разработали концепцию, составили бюджет.

Ольге, как модели, отводилась своя роль. Но в связи с новыми обстоятельствами, я предложил ей стать соавтором проекта. Пройти курс обучения фотографии, сделать свои самостоятельные работы и выйти на рынок в соавторстве с именитым фотографом. Она согласилась. Мы составили программу её обучения, к которой она так и не приступила. Она всё время хандрила, в моём присутствии много спала. А в моё отсутствие плакала – это я понимал по её красным глазам. Я чувствовал себя садистом.

Но я не хотел над ней издеваться. Просто ждал, когда же она наконец очнётся. Через две недели, которые она прожила в моём доме, я сказал ей, что если хочет, может забрать свою машину и валить к себе на квартиру. И пусть сама решает, чего же ей надо от жизни. Она так и поступила. Собрала вещи и уехала.

А спустя какое-то время Ольга позвонила и сообщила мне, что собирается работать визажистом. Гримировать разных известных персонажей, делать им модный make up.

Я купил ей самый дорогой чемоданчик, или как он там назывался – кейс, саквояж с косметикой. И в двадцать шесть лет она стала визажистом.

Думаю, что никто человека не наказывает так сильно, как он себя сам.

Больше я не пытался сделать её счастливой. Я понял, что никогда до конца не угадаю, что действительно нужно этой женщине для счастья. Мы так и не стали жить вместе, поэтому не было момента расставания, даты или границы, которая бы чётко разделила нашу жизнь на «до» и «после».

Мы иногда встречались, но всё реже, реже и реже. У меня стали появляться новые увлечения.

* * *

Кажется, что не может одна женщина, сможет другая. А в итоге выясняется, что все силы потрачены на ту, от которой больше всего ждал отдачи, и других уже рассмотреть невозможно. Не то чтобы сил нет. Интереса нет. А без взаимного интереса, какое развитие? Только секс.

Новые зарождающиеся отношения какое-то время я ставил ниже, чем свои обязательства перед Орловой.

Допустим, появлялась другая девушка, не менее красивая, положительно настроенная на отношения, но за такие же, как у Ольги, выходки она летела просто к такой-то матери. А Орловой всё прощалось. И даже после якобы состоявшегося расставания многое прощалось.

Любовью это можно назвать?

Нет. Это уже нечто другое, это ответственность за того, кого ты приручил.

Это – последствия любви.

Уже после окончательного расставания с Ольгой я увидел и рассмотрел женщин, которых назвал красавицами.

Красавица – это не внешность. Это определённая позиция девушки и её окружения.

Взрослея, такая девушка погружается в скуку – ей просто становится невыносимо скучно жить. А всё оттого, что она не умеет сосредоточиться.

С самого рождения её красота позволяет ей существовать в расслабленном состоянии. Настолько расслабленном, что уже на пороге юности девушка практически близка к катастрофе. Она не может понять, что происходит с миром. Она не может понять, как устроен мир и где она находится. Она практически глуха и слепа.

И дело даже не в том, что с детства она привыкла к повышенному вниманию, к подаркам и чему-то там ещё такому необычному, что на первый взгляд малодоступно просто симпатичной девочке. Дело в том, что внутри неё самой нет никаких акцентов, нет ориентиров. А откуда им появиться, если нет необходимости сосредоточиться хоть на чём-нибудь?

Она сама расплачивается за то, что другие люди позволили себе через её красоту реализовать свою иллюзию встречи с прекрасным. Освободили её от того, что по-настоящему делает человека совершенным – от самой жизни. От упорства, через которое жизнь познается.

За сосредоточенностью и упорством чаще всего следует вознаграждение. И именно этот акт воспринимается как полёт души.

У красавицы, конечно же, есть душа. Но полёта она лишена.

Красавица уверена: всё само приплывёт к ней. Она плывёт – и к ней приплывёт. Нет необходимости стимулировать свои рецепторы.

И красавица, при отсутствии способности воспринимать сигналы из внешнего мира, блуждает по нему, как тень. Ей мучительно жить в этом мире. Она изнемогает от скуки.

Я и сам когда-то думал, что состояние скуки у красавицы является признаком её возвышенной природы. Но, увы, это признак неминуемой катастрофы.