Территория Альфы
Шрифт:
Но мне всё равно было интересно понять психологию лесбиянки. Я просто не въезжал, почему такая звезда, как я, не востребована рядом с этой женщиной. Мне было непонятно, почему ей, тоже звезде, мужчина, как утверждала она сама, просто по определению не нужен.
Я не верил, что можно так бесцеремонно обманывать природу. Ходить на четвереньках и утверждать, что так удобно. Но знать, что удобнее и быстрее перемещаться на двух ногах.
К тому времени мои интересы в авиации были полностью исчерпаны. Я прошел подготовку на пяти типах воздушных судов, наша авиашкола переживала расцвет. Но в одночасье,
С тех пор летал только за рубежом, на любых типах воздушных судов, в том числе и L-29. Там это можно делать, а у нас – нет.
Моё юношеское увлечение астрономией стало следующим хобби. На земле, купленной в Подмосковье, где несколько лет назад я построил для себя небольшой загородный дом, заканчивалось строительство обсерватории.
Я пригласил Валю в гости посмотреть обсерваторию, посмотреть на звёзды и Луну. Она согласилась. И мы поехали.
На даче меня ждал неожиданный сюрприз – там оказалась приехавшая без приглашения Сара. На тот момент наши с ней отношения угасали, лично я не видел никакого их продолжения, но, возможно у Сары имелось своё представление обо всём происходящем между нами.
К счастью, никакого конфликта не случилось, Валя сама захотела уехать, и водитель отвёз её в город. Мы с Сарой остались. Это, кажется, была наша последняя ночь.
Встреча с Сарой на даче никак не повлияла на наши отношения с Валей. Мы по-прежнему оставались хорошими друзьями, продолжали общаться в рамках клуба, иногда вместе обедали.
Как-то, находясь в клубе, она не вышла выступать. Мне сказали, что у неё истерика. Оказалось, она только что узнала о трагедии – погиб парень, которого она когда-то любила, а возможно, продолжала любить и до сих пор. Я видел её настоящие слёзы. На это было больно смотреть.
Позже Валя рассказала мне, что когда-то была девушкой этого погибшего парня из какой-то там известной группы. Когда в его жизни случилась слава, следом появились наркотики, мотоцикл, гульба. Он бросил её, и для неё это была жуткая трагедия.
И, может быть, поэтому она потеряла интерес к мужчинам. Придумала себе отношения с женщиной, за которыми долгое время пряталась от самой себя.
Спустя какое-то время Валя стала моей девушкой. Она оказалась самой настоящей натуралкой, с нормальными сексуальными потребностями, просто запутавшейся в предыдущих отношениях с мужчиной. В её жизни всё стало на свои места.
Я и предполагал, что так должно было случиться. Пусть не со мной, а с кем-то другим, но она должна была вернуться к своей женской природе.
Почему я? Наверное, смерть её героя-любовника освободила её сердце не только от чувства к нему. Но и от тех страхов, которые он ей оставил. А я был в этот момент рядом. И подхватил её.
С Валей мы просто встречались. Это были спокойные отношения. Не в интимном плане, – в этом она была настоящая звезда, сияла мощно. Всё спокойно было до секса и после него. Валя вообще ничего не выясняла, ни на что не претендовала. У неё был несколько мужской подход к отношениям. Она просто радовалась тому, что с нами происходило здесь и сейчас.
У меня тоже никаких серьёзных планов относительно Вали не было. Потому мы ничего и не меняли. Она оставалась работать в клубе, я приходил
любоваться ею. А свободное время мы проводили вместе. Я наслаждался её обществом, её роскошным телом, готовностью быть нужной мне и даже где-то и в чём-то услужить. Но не она нужна мне была.Я был благодарен ей за то, что она звучала в моей жизни спокойным фоном, пока я тихо отсиживался и думал о том, как же мне дальше жить.
У мужчин и женщин разная мотивация к действию. Для женщины момент разочарования может стать началом любой деятельности – творческой, политической, социальной; всё зависит от среды обитания, от возраста женщины, от количества полученного негативного опыта. Разочарованный мужчина мало на что способен в принципе. И чтобы не выпасть из обоймы, в поддержку ему нужна женщина. Конечно же, ещё не разочарованная, а следовательно, как правило, молодая.
Вале на тот момент было двадцать шесть. Всем моим девушкам, когда-то состоявшим со мной в отношениях, было от двадцати шести до двадцати восьми. Я не выбирал их по такому критерию, но как-то само собой получалось, что именно с девушками этого возраста у меня складывались союзы.
Мне самому тогда уже стукнуло тридцать шесть. И я начал понимать, чего хочу. Чтобы рядом со мной была девушка без опыта разочарований, а только окрылённая собственным будущим.
Клуб, где работала Валя, закрылся, и она ушла в другой, появлялась там раз в неделю, а я, соответственно, вообще не появлялся.
Потом я сделал ей подарок – отправил в Лондон на две недели. А когда она вернулась, мы с ней больше не общались. Она мне не позвонила, а я не разыскивал её. Она меня почему-то тоже не искала.
Её беда была не в том, что она хотела любви, а в том, что в качестве возлюбленной ей, кроме физической любви и молодости, нечего было мне предложить.
Я же не хотел превращать её в сейф, в котором хранились мои сексуальные желания. Она это, кажется, понимала.
На эти отношения ушёл почти год.
Наши с ней общие знакомые сообщали, что она очень тяжело перенесла наше расставание. А не звонила сама, мол, потому, что не была уверена, что я любил её. Но я действительно любил её.
Я не признаюсь в любви своим женщинам. Не помню, всегда ли так было? Наверное, в юности случались и признания, и переживания. Но с некоторых пор о своей любви с женщинами я не говорил.
И от них не хотел слышать ничего подобного. Есть любовь или нет – понятно по реакции человека, по его поступкам. Сами же слова, если они однажды произнесены вслух, делят отношения на «до» и «после».
После признания в любви в отношениях сразу появляется старание, которое постепенно, но целенаправленно приводит к слепоглухонемоте.
Готовность быть услужливым во всём отключает способность реагировать на действительно необходимые потребности – и свои, и партнёра.
В итоге отношения становятся похожими на бредовую работу двух официантов, которые обслуживают один и тот же столик. А за этим столиком сидит их так называемая любовь. Хотя на самом деле обслуживать они должны друг друга.
Тут всё происходит по принципу: лучшее – враг хорошего.
Я не сжигал мосты, не бросал тех, кого когда-то любил. Если можно – звонил, узнавал, как дела. Или через общих знакомых осведомлялся.