Тетрадь вторая
Шрифт:
— Спроси у нее самой! — О, у женщин не спрашивают! Тебе надлежит быть ее судьбой.
Борение Тезея. — Но я дал клятву! — Тяжесть ее попрания падет только на тебя. (NB! Вакх знает с кем говорит! 1933 г.) Что же может быть слаще жертвы во имя любимой?
— Но будет ли она счастлива (без меня?) с тобой? Она не может быть счастлива без меня!
— Твоя Ариадна — нет, у моей Ариадны будут новые чувства.
— Но позволь мне по крайней мере сказать ей...
— Тогда вся жертва напрасна. Узнав, что ты покинул ее любя — она никогда не забудет
— Но она сочтет меня последним предателем!
— Снеси и это. Тезей, есть у меня от памяти — прекрасный напиток, вернее летейского. Выпей — и ты покинешь ее без боли.
— Но я не хочу ее забыть!
— Тезей, то, что я хочу от тебя...
или
Тезей: — То, что ты хочешь от меня — выше сил человеческих!
— Меньшее может стать б'oльшим. Сделайся богом.
(Возглас Тезея о лабиринте (сердца).)
— Прах <сверху: Смерть> — бессмертье — выбор твой!
Чем-то (сейчас еще не знаю, чем) Вакх одолевает. Тезей уже хочет склониться к спящей. Голос: — «Не искушай естества! От рук, протянувшихся навстречу, ты не уйдешь. Простись с ней в мыслях (внутри)». — Тезей без оглядки идет на свет. Можно (после некоторой тишины) звук весел. Ариадна продолжает спать.
Можно, как последнее слово в картине, голос Вакха: — Бог!
Перерыв с 10-го по 19-ое. Поправки I сцены. Поездка в Прагу (Ремизовы). Переписка прозы для «Огней» [56] .
Между Тартаром и Олимпом
Перебрасывающий мост
Три сна о Б. П.
(вкратце)
1) Звонок по телефону в окно к жене. — «Нет и не будет». — Снежные московские переулки. Отбиваемся от других. Идти некуда и время на счету.
56
Газета «Огни», выходившая в Праге в1924 г.
2) Ищу его по всем пустым классам какого-то учебного заведения.
3) 25-го августа, утром. Приезжие советские. Статья Троцкого с картинками. Обольщаю советских, с одним о стихах, засыпаю, один другому — шепотом: — «Ц<ветае>ва, ну, знаешь — стихи Белого». Я, просыпаясь: — Как тихо ни говорите — я всё слышу.
Б'oльшего, чем я Вам давала тогда, не я не могла Вам дать, а Вы не могли взять.
Взять у меня — вот единственная возможность дать мне. (Лейтмотив моей жизни с людьми и, особенно, с любимыми.)
IV картина — Наксос — н'aчерно кончена 1-го сентября 1924 г.
ГЛУБИТЬ (углублять) — хорошая рифма к ГУБИТЬ!
«Glissez, mortels, n’appuyez pas!» [57]
Картина V
Возвращение
(картина начата 5-го сент<ября> 1924 г. — по числу — день Алиного рождения — дай Бог!)
Царь Эгей на прощальной площади в Афинах. Утро четвертого дня. Час до восхода. Царь Эгей, бессонный, сидит на ступенях своего дворца. Прорицатели. Жалоба Эгея на неизвестность. Раньше братская урна прибывала раньше. Три ночи прошло — ни звука. «Хоть
бы прах твой увидеть, сын!» (Жду прибытия братской урны.) Явление жреца Посейдона. Царь, жертва богу принесена. Помни, твой сын под особым покровительством бога. — Бог сей властен на море, но не на суше! Если бы лабиринт находился на тысячу локтей под водой — я бы был спокоен.57
«Скользите, смертные, не задерживайтесь!» (фр.) — цитата из «Четверостишия о конькобежцах» Пьера Шарля Руа (1683 — 1764), поэта и оперного либреттиста.
— Царь, сын твой, еще в юношестве отваливший скалу, под к<отор>ой (и т. д.), сын твой, убивший Прокруста, сын твой — сын твой, сразивший Марафонского быка — сын твой одолеет и Минотавра. — Не забывай, что к Минотавру идут безоружными. — Но не с отрубленными руками! Любовь к отчизне и две тезеевых руки. — Три ночи уже — ни слуху ни духу. Злой знак. — Благой знак.
Прорицатель: — Царь, я этой ночью следил звезды и гадал по птичьим внутренностям — странное имею сказать тебе. Сын твой жив, но душа его мертвей <пропуск одного слова>, сын твой плывет, но ладья его тяжелей свинца. Сын твой победил, но взгляд у него — побежденного.
— Жив! Всё остальное...
Вестник: — Царь! На горизонте — ладья...
— Парус?
— Черный.
— Проклятье!
(Посейдону, жрецу, прорицателю, птицам, звездам)
Спор прорицателя с вестником. Исчезновение Эгея. — Весть о гибели Эгея. Стонущий хор отцов и матерей (Хор стонов). — Перекличка с 1-ой картиной.
Явление Тезея. Семь юношей и семь дев. Ликование последних. (Два хора.) Жрец Посейдона — Тезею: — Твой отец погиб. Толкование Тезеем черного паруса (либо забывчивость (NB! с горя) либо знак скорби по Ариадне). К хору: — Я забыл, а вы? — Мы — не смели.
Вызов его Афродите.
— Узнаю тебя, Афродита!
Тысячегорстное,
Тысячеверстное
(море)
И в жилах
струей багровою
страсть мою —
Стыдливую и суровую
О Судьбе (горе) и Доле (дольней жизни)
Часто около частокола
Рваный платок на худом плече
Перерыв в 5 дней (грибы, поездка в Прагу, Алин день рождения). Возобновляю 5/18 сентября (день Алиного рождения) с лишний раз подтвержденной достоверностью, что всё, кроме писания — ничто. (Всё, не разряжающееся — разрешающееся — в слове.)
Дальнейшая линия: оплакивание хором (народом) царя.
Переезд во Вшеноры. 23-го сентября 1924 г. — везет сумасшедший, к<оторо>го мы по дороге опаиваем пивом и одуряем папиросой (NB! некурящего!) — а три дня до этого вязание, из к<оторо>го ничего не вышло.
Итак — с Богом!
Запись:
Мое самочувствие в любви — самочувствие человека, у которого только три дня <пропуск одного слова>. Обреченность и восторг.
Наблюдение о лесе: лес играет сам с собою. В лесу непрерывная игра: леса — с самим собою (тени, света, листьев, отсветов — с самими собою)... Дать всю лесную мелочь.
Наблюдение: Развешенные на ветру простыни: прохождение под ними мнимых людей.