The Beginning of the End

Тогда Меила почти не обратила внимания на переполох среди своих, вызванный этой догадкой. Она была поглощена объяснением с Имхотепом. Однако теперь им всем надо уходить!..

Меила Наис полностью вернулась в реальность.

– Нужно уходить, - поторопила она своего возлюбленного и господина.
– Мальчишку будут искать, и полиция Лондона нас обнаружит!

Она сказала “стража”, подразумевая полицию, - в древнеегипетском языке не было такого слова, но Имхотеп отлично понял. Он рассмеялся.

– Не бойтесь. Эти стражники еще долго будут подобны схваченным в темноте.

Меила усмехнулась. Она видела, что Имхотеп оживил своих слуг, экспонаты Британского музея, - и мертвые воины присоединились к живым. О’Коннеллы и Ардет Бэй, который подоспел к ним на помощь, конечно, имели дело с такими существами и могли вступить с ними в бой. Но повредить мумиям обычным оружием было очень трудно. А уж какую панику слуги Имхотепа вызвали среди лондонских стражей порядка - можно было представить.

Какое там хватать преступников - хорошо, если эти люди не тронутся умом после таких событий. Если вообще поверят в то, что творится на улицах Лондона - и в Британском музее, храме науки и прогресса!

– Но медлить нам все равно нельзя, - теперь Хафез обратился к Меиле, говоря по-английски.
– Нашему повелителю нужно замаскироваться.

Меила быстро объяснила Имхотепу, что требуется, и верховный жрец Осириса согласно кивнул. Ему уже приходилось это делать в Каире, когда ему прислуживал Бени Габор, приятель О’Коннелла. Мелкий предатель, оказавшийся весьма полезным.

Здесь же, в музее, для Имхотепа была приготовлена одежда - длинное темное платье, которое должно было сделать его похожим на какого-то восточного принца, и маска. Когда с помощью Хафеза Имхотеп оделся и его временное безобразие оказалось сокрыто, он показался почти величественным.

Привычка держаться так, словно он рожден повелевать, - привычка двигаться так, словно перед ним все должны расступаться, даже здесь, в самой что ни на есть европейской стране, производила сильное впечатление. А уж на исторической родине Имхотепа, в Египте… там он стал бы принцем, даже если бы не обладал своими сверхчеловеческими способностями.

Когда они вышли к остальным, жрецы Хафеза попадали перед Имхотепом на колени, - слишком велико было потрясение, когда им предстала такая царственная фигура. Имхотеп жестом велел им подняться. Он был очень доволен.

Они без помех покинули в темноте здание и сели в машины - Имхотеп, не выказывая никакого удивления, опустился на заднее сиденье безлошадного экипажа. Меила должна была поехать в другой машине, со своей служанкой: и в окне соседнего автомобиля египтянка увидела взлохмаченную светловолосую голову. Алекс, сын Эвелин.

Мальчишка был связан, но рот ему не заткнули: Меила догадывалась, что ему угрожали пистолетом, однако Алекс не потерял присутствия духа и только возмущенно сверкал глазами. Может, он еще попросту слишком мал, чтобы понимать, что ему грозит?..

Тут Меиле пришла в голову мысль, которая ее ужаснула. Египтянка подбежала к машине, где сидел Имхотеп, - однако обратилась не к нему, а к сидевшему рядом Хафезу.

– Послушайте, Хафез, а как мы протащим похищенного ребенка на борт?.. И у нашего господина могут потребовать документы!

Мысль, что у Имхотепа могут потребовать билет и удостоверение личности, была одновременно очень забавной и жуткой.

Хафез быстро повернулся к верховному жрецу и заговорил, подкрепляя объяснения энергичными жестами, когда ему не хватало слов.

Меила напряженно слушала, наклонившись к окну красного “Паккарда” и уперев руки в колени. Она разбирала сейчас меньше половины, но видела, что Имхотеп понимает Хафеза лучше, чем можно было ожидать.

У древних египтян издавна были в ходу документы, которыми они пользовались для ведения важнейших дел, - завещания, разрешительные письма, торговые и брачные договоры. Так что необходимость предъявления разрешительного письма корабельщикам Имхотепа не удивила. Дослушав своего господина, Хафез склонил голову и повернулся к Меиле.

– Владыка Имхотеп говорит, что предъявлять ничего не потребуется. Он зачарует людей, с которыми мы будем иметь дело, и они даже не поймут, что мы совершаем что-то противозаконное. А потом ничего не вспомнят.

Хафез подался к ней, улыбаясь:

– Владыка Имхотеп уже делал это в Каире, когда он подчинил себе целые толпы на улицах.

– Но ведь это было проклятие!
– изумленно воскликнула Меила.

Хафез, наконец рассердившись на ее нерасторопность, высунулся из машины и махнул рукой.

– Госпожа, садитесь в автомобиль, сейчас нет времени!

Да, верно. Меила подбежала к машине, где ее ждала служанка, и прыгнула на заднее сиденье.

– Поехали, - приказала египтянка шоферу - воину-жрецу в красном. Она обессиленно откинулась на спинку кожаного сиденья, когда автомобиль тронулся. Машины, всего четыре, тронулись с места: остальные присоединятся к ним в порту.

Машины мчались по пустынным улицам: мумии притаились, когда воля господина отпустила их, а город еще не проснулся. Обратились ли О’Коннеллы в полицию?.. Едва ли…

Меила видела, что небо светлеет, и нервно сцепила руки на коленях. И как она не порвала чулки, мелькнула у египтянки дурацкая мысль.

– Мисс, - услышала она испуганный голос.

Роза впервые позволила себе привлечь внимание хозяйки.

Меила нервно улыбнулась ей.

– Все хорошо, мы едем в порт.

Роза очень боялась, но в ее глазах египтянка прочитала упрек.

– Вы украли мальчика, я знаю!

Меила нахмурилась.

– Мы такого не планировали, - сказала она.
– И я не хочу этому ребенку зла.

Это действительно было так, и Роза немного расслабилась.

– Правда, госпожа?

Меила кивнула.

– Нам нужен браслет Анубиса, который сын О’Коннеллов надел по глупости, - а снять его невозможно, пока чары не распадутся, - сказала египтянка.
– Значит, придется везти мальчишку в Египет. Он доставит нам много проблем, я так чувствую, но останется цел и невредим, - усмехнулась она.

Роза опустила глаза.

– Понятно.

Англичанка посмотрела на шофера. Это был ее жених, который так и не назвал ей своего имени, но с ним ей было спокойнее.