The Мечты. Весна по соседству

Охранники, по счастью, были еще не осведомлены насчет того, что главный экономист – без пяти минут безработный и во избежание диверсий лучше его не пускать в ночные часы на работу. Или это Владимир Павлович так ему доверял – не суть. Но кроме удивленных взглядов, которыми его проводил ночной сторож, ни слова поперек Артем Викторович не дождался. Потому лишь сам пояснил: «Да я тут поработаю немного...»

В начале десятого вечера, с сумкой вещей в багажнике гибрида на университетской стоянке и судком салата из магазина «Кэш» в руках – почему бы и не поработать?

И уже через полчаса, слушая любимого Мэттью Беллами, негромко подвывавшего из динамика, вооружившись вилкой и рабочим ноутбуком, на диване в кабинете расчетного отдела, тридцатичетырехлетний Артем Викторович Юрага, человек с двумя высшими образованиями и знанием четырех иностранных языков, в прошлом топ-менеджер крупной международной строительной корпорации, участвовавший в запуске нескольких самых крутых проектов в истории постсовкового отечественного строительства и просто отличный парень, сидел и набрасывал сметы на следующее полугодие накануне своего увольнения из Солнечногорского университета. Потому как – ну они разве без него справятся в январе? Черт с ним, с руководством. А своих ребят он бросить на произвол судьбы не мог. Его не будет – хоть формулы его будут. Остатки забьют, поправки сделают, мальчишки у него все же толковые...

К половине третьего ночи среди всех этих забот выросла сентенция о том, что чем ближе возвращаешься к земле, тем сильнее деградируешь. К четырем – что человек, копающийся в грядках, является тупиковой ветвью эволюции. Разумеется, как всякая теория, она имела отклонения и допущения. Например, если личность изначально не примитивна, достигла в жизни определенных высот или имеет собственную жизненную философию, а не тупо влачит существование от «поспать» до «пожрать» и «сходить на работу» – то этой личности подобная деградация и не грозит, даже если ударится в хобби. Против хобби Юрага ничего не имел. А вот когда грядки составляют саму суть этой жизни...

Да, да... самую суть жизни! – и это была последняя мысль, пришедшая ему в голову в пять часов утра, когда он все-таки засыпал на диване расчетного, а его формулы были выведены.

Но спать ему довелось еще меньше, чем Артем Викторович мог рассчитывать. Потому что ровно в восемь часов дверь в кабинет шумно распахнулась, и с порога раздалось ошарашенное «ой!». Дверь не менее шумно захлопнулась. С минуту было тихо, после чего раздался негромкий стук.

Юрага тоже буркнул что-то недовольное себе под нос, выныривая из сна и совершенно не понимая, где он находится. А когда дошло, где и почему, подорвался с дивана. Как раз под повторный стук.

– Сейчас! – выкрикнул он, проводя пятерней по волосам – не поможет, конечно, но он пытался. Подбородок серый от щетины – но ничего не поделаешь. Футболку заправить в джинсы. Несвежая, да и с ней черт. Через пару секунд он стоял у дверной ручки и, переводя дыхание, повернул ее, открывая.

– Доброе утро, Артем Викторович! – поздоровалась Женя, ожидавшая под дверью, и кивнула в сторону кабинета. – Вы позволите? Мне… туда… поработать…

Он кивнул, как болванчик. Да нет уж... скорее, как полный болван. И посторонился, пропуская ее внутрь. Потом дошло. Надо же что-то сказать. Да и вообще...

– Я, видите ли... – начал он, запнулся. И начал заново: - Ну в общем, я тут... Так получилось...

Женя прошла к своему столу, сняла плащ, пристроив его на вешалку. Оглянулась, отметив ноутбук Юраги и отставленный на подоконник контейнер из супермаркета.

– Вы же, вроде, с родителями жили? – спросила она, взглянув на Артема.

– Ага... вы не думайте, я у вас только потому что диван... я ничего не трогал... – Артем опустил голову. На полу стояла его немытая чашка. – Ну, кроме вашей кофемашины... работы много было...

– Да-да, конечно, - кивнула Женя. – Но, наверное, лучше, чтобы вас тут не застукала Горбатова.

– А... а который час?

На запястье Юраги, конечно, были часы. Хорошие такие, брендовые. Но он совершенно забыл, как ими пользоваться.

– Ну минут пятнадцать у вас есть, - сообщила ему Евгения Андреевна, быстро глянув на свои.

– А вы чего так рано?

– В нынешней ситуации, вероятно, вся университетская финансовая рать строчит всевозможные отчеты для аудита от Моджеевского.

Артем криво усмехнулся. Вчера думалось много на эту тему, да все не то. Сегодня – думать не хотелось. Он наклонился к полу, поднял свою чашку и, не справившись с раздражением, проговорил:

– Я полагал, он хотя бы вас помилует. Это ж я ему дорогу перешел в неположенном месте и в неудачное время.

– Это всего лишь работа, Артем Викторович, - сказала Женя. – Что у вас все же случилось, что вы тут ночевали?

– Скорее не случилось! – рассмеялся он. – Меня опять не смогли женить, и моя ориентация тут решительно ни при чем.

Удивленно вскинув брови, Женя воззрилась на Юрагу. С минуту вникала в услышанное и, устраиваясь наконец на своем рабочем месте, проговорила:

– По-разному, конечно, бывает. Но только будущее покажет, кто оказался мудрее.

– Или упрямее, - пожал Артем плечами. – Тут неизвестно, что хуже. А если серьезно, мне невесту подбирают – спасу нет. С работы домой приедешь – а там хороводы. Говорят – возраст, пора. Так осточертело, а вчера ко всему день был... сами понимаете... еще, наверное, бывает возраст, когда реально лучше отдельно.

– Может, и правда пора? – улыбнулась Женя. – Не придется ночевать в кабинете.

– Лучших невест разобрали, когда я гулял в памперсах, - хохотнул Юрага и пожал плечами. – Извините. Не буду вам мешать, мне еще переодеться и побриться. Вот смеху будет, если в таком виде попадусь.

– Ну да. Административный этаж впечатлится.

– Напоследок, конечно, можно... но я привык держать лицо. Хорошего вам дня, Жень.

Впрочем, хорошим этот день назвать было сложно. Первая его половина оказалась занята отчетами. Главдракон был в ударе, и на каждый предоставленный запрашивала три новых. Женя кивала и возвращалась к формированию расчетов и фактических выплат. Но когда после обеда Горбатова начала сдавать позиции, эстафету приняла Ташка.

В красках живописала мнение коллег по поводу увольнения Юраги, потом зачитывала сообщения Вальки из кадров, сообщавшей о подписанном заявлении главного экономиста и завизированном приказе. Все это сопровождалось стенаниями Шань о межвыплате.

Но именно под ее энергичный щебет Женькины мысли закружились вокруг осознания, что и она приложила руку к происходящему с Юрагой. Это она спала с Моджеевским. И это она не «удержала». А теперь ничем не может помочь бедному Артему, который, в сущности, всего лишь попал в жернова нового развлечения БигБосса.