The Мечты. Весна по соседству

Марат перевел дыхание и снова рассмеялся, весьма довольно потирая руки.

– Ну как тебе? – поинтересовался он у Валика. Тот лишь пожал плечами и бросил дротик в мишень прямо над головой Уварова. Дартс был любимой его игрой. Почти такой же любимой, как у Марата – блэкджек.

Уваров слегка пригнулся от неожиданности и рассмеялся:

– Придурок! – после чего принялся набирать чей-то номер. И далее на всю их каморку зазвучал очень душевный, добрый и ласковый такой монолог Марата, обращенный к его незримой собеседнице: - Риточка! Привет, дорогая, сколько лет, сколько зим!.. Да вот никак не доеду до тебя, а надо бы! Ну что ты, родная, какие бабы!.. Я люблю только тебя! И ты это знаешь!.. подумаешь, развелись. Нам ведь хорошо вместе, как в первый день... Ладно, ладно, не шуми, родная... ты же так и работаешь в госреестре имущественных прав? Прекрасно! А пробей-ка для меня информацию... По работе, конечно! Да, не уволили! Я лучший сотрудник штата, детка!.. расследование у меня, помощь нужна... Вот есть такая Евгения Андреевна Малич... что на ее имя зарегистрировано – можно узнать? Место жительства – город Солнечногорск... да... наш Солнечногорск... Ну милая, валишь вопросами! Для дела, конечно! Никакого личного интереса, что ты! Больше у меня по ней ничего нет... ну еще дату рождения могу... Да? Сделаешь? Вот же солнце мое! Спасибо, дорогая! Созвонимся. И это... вино я привезу, как ты любишь, а с тебя... ну ты сама знаешь... Давай, пока!

И с этими словами Марат Валерьянович отключился. Валик же смотрел на него во все глаза и удивленно переспросил:

– Что? Отступными пахнет?

– А то! Без гроша бабы от олигархов не уходят! А если дельце правильно представить, то можно на него еще и в суд подать – голой девка не останется. Моральный ущерб, абьюз, физическое и психическое насилие... Да мало ли, что всплывет! Тут главное, грамотного адвоката подобрать и не поскупиться...

– Марат, Марат, Марат, тормози! – расхохотался Валик. – Тебе-то что за дело? Решил процесс века освещать в наших «Мухосранских вестях»? Или куда повыше метишь?

– У меня всегда были амбиции, куда там твоим. Не умеете вы, молодежь, мечтать с размахом, - хмыкнул Уваров и снова уткнулся в монитор.

– И то верно, куда нам! – развел руками Валик. – Авантюризм мне не свойственен ни в какой форме! Я простой серый щелкопер. Колись давай! Опять жениться собрался на невесте с богатым прошлым и приданым! Так тебе шестьдесят стукнуло, чем обоёвывать будешь?

– Наличием родственных связей.

– В смысле?

– В смысле, Евгения Малич – дочка моя! И я не собираюсь это комментировать! – буркнул господин Уваров, чуть поднявшись над монитором, и в свете тусклой лампочки в его ухе слегка блеснуло маленькое серебряное кольцо.

Ты совершенно неправильный ребенок!

Не открывая глаз, Женя нащупала трубку в кресле, расположенном рядом с ее кроватью, и поднесла к лицу. Один глаз пришлось открыть, чтобы прочитать на экране телефона имя сестры.

– Ты совершенно неправильный ребенок! – фыркнула Женя, принимая звонок. – Как мы так с папой не доглядели.

– Я не ребенок! Дел куча, день в разгаре!

– Какие дела могут быть в субботу?

– Доброе утро! А я работаю по субботам! Это ты у нас давно выучилась и пристроилась, а я верчусь, между прочим. Недоедаю, недосыпаю, даже пожалеть меня некому!

– Зато есть время, чтобы сестру разбудить, - рассмеялась Женька. – Как дела, трудяжка?

– Плохо. Я, блин, с утра сдуру решила новости почитать. Ты живая хоть?

– Ничего мне не сделается, - наставительно проговорила Женя и снова прикрыла глаза. Но под веками продолжали навязчиво мелькать разноцветные мошки. Не сделается-то ничего, но куда от стресса деваться? А он чем дальше, тем становился сильнее. Ничего не помогало, никак не отпускало, хотя прошло так много дней.

Статья ее добила, как если бы пнул кто-нибудь в спину, не глядя, куда она будет падать. А падала она вниз головой. На асфальт. Достаточно, чтобы раскроить себе череп.

– Ну я так и подумала, что ничего! – заявила Юлька тоном, по которому было очевидно – младшая ей ни капельки не поверила. – Ладно ушел, ладно бросил, но... Жень, вот так-то зачем? Эти чертовы Моджеевские... уроды, оба!

– Юлька, прекрати! – Женя снова открыла глаза и попробовала устроиться в постели удобнее, подсунув под спину подушку. – Никто никого не бросал, но каждый имеет право на собственную личную жизнь. А с Богданом ты сама рубанула с плеча. Хороший ведь мальчик!

– Хороший. И тем лучше, чем дальше от меня. А если он такой же, как его папаша... Блин, Жека! Откуда эти двое только взялись на наши головы, а?

– Роман в море собаку купал, - со смехом отозвалась сестра, - а вот откуда взялся Богдан я, кажется, до сих пор не знаю.

– Мы на олимпиаде познакомились, по английскому... у него первое место, у меня – второе. До сих пор считаю, что там все было куплено.

– Юлька!

– Ну Юлька я, и че? Я тогда такая злая была, а он взял и подошел. И говорит такой: «Не реви только! Второе место – тоже хорошо». Вот сам бы и сидел на втором, а! Сволочь. 

– Бестолочь ты, Юлька! – ласково сказала Женя. – Он и сидит сейчас на втором! Ты вон в универе, а он курьером у отца бегает.

– Я тоже курьером бегаю. Но не у отца. Ладно, неважно... – задумчиво ответила сестра, но довольно скоро взбодрилась и совсем другим тоном, почти как Ташка, но только с куда более серьезными намерениями – это ж Юлька Малич! – заявила: - Короче, я все придумала!

– Что именно?

– Ничего криминального. Тебе нужно сменить обстановку. Переезжай ко мне. А что? Квартира есть. Пока съемная, но какие наши годы. Город красивый, не то что наша деревня – тебе будет что пощелкать для твоих форумов. Найдем тебе здесь работу, жениха красивого, по вечерам будем пить чай с конфетами. Со временем папку переманим. Ну моря нет – но и без моря люди живут. Зато вот Моджеевского с его мулатками – тоже нет.

– Фантазерка ты, Юлька, - развеселилась Женя, прилагая усилия, чтобы пропустить мимо ушей про мулаток, - но я имею встречное предложение. Приезжай на Новый год к нам. Встретим вместе, как всегда, а?

– Нет, в Солнечногорск в этом году – точно не смогу! Сессия и вообще! – вдруг очень резко ответила младшая Малич и тут же принялась уговаривать, позабыв о своем предыдущем предложении: – Может, давай лучше вы ко мне? Здесь столько всего на праздники интересного. На каток пойдем, салюты на площади посмотрим... Тут очень здорово будет.

– Ишь, студентка! Все могут, а ты не можешь!

– Ну Жека! Всю жизнь дома встречали. Давайте правда как-то по-другому придумаем?

– Ладно, посмотрим, - примирительно сказала Женя. – Еще время есть.

– Ты посмотришь и скажешь «да»?

На том и порешили. Попрощавшись с сестрой, Женя еще некоторое время полежала в кровати, пристально исследуя и без того известный до каждой трещинки потолок, но все же набралась решимости и поднялась с намерением добраться до кухни. Судя по звукам, там уже хозяйничал отец. Стены почти традиционно ходили ходуном. Кажется, такое с ними происходило уже третье утро подряд. Наверное, отец прав. Пора заканчивать сожаления и начинать нормально есть. А то и правда доведет себя до больницы.

В таком боевом настроении ее и застал врасплох защебетавший на всю квартиру звонок. Женька разве что не подпрыгнула, вовремя ухватившись за шкаф, но будучи от незваного гостя не больше чем в полуметре, сделала этот единственный шаг и распахнула дверь.

За порогом стоял стройный высокий широкоплечий мужчина неопределенного возраста. Далеко не мальчик, но понять хоть приблизительно, который ему шел десяток, – возможным совершенно не представлялось.

Он был хорошо одет, модно подстрижен, а на губах его играла добрая и открытая улыбка, какая бывает только в статьях о мотивации и психологии семейной жизни. Эта улыбка тоже его молодила. О том, что возраст его был все же солиден, говорили мимические морщины на лице, легкая проседь в волосах и деликатно скрытая платком шея.