The witch's curse

– Да как ты смеешь? – взвизгнула Форбс и быстро высвободилась из объятий. Ей хотелось высказать ему все, что она о нем думает, до последней капли, но выпалила она лишь это: - Кэтрин больше нет.

Троица напряглась и во все глаза уставилась на блондинку. Воцарилось напряженное молчание. Никто не хотел начинать разговор, что очень беспокоило Кэролайн. Больше всего на свете ей хотелось сказать, что это шутка, самый обыкновенный розыгрыш; ей хотелось провести их в комнату и показать, что Кэтрин сейчас спит и видит, вероятно, уже десятый сон, но она не могла, потому что это было бы ложью. Она начала дрожать. Маленький, противный комок медленно подползал к ее горлу, не только затрудняя дыхание, но и поднимая в сознании самые яркие воспоминания о Кэтрин, вызывающие теперь не радость и приятное тепло, а одну лишь боль. Мелочь, а способна сломать человека.

Первым молчание нарушил Элайджа, приблизившись к Кэролайн и начав своеобразный допрос. Девушка смотрела ему в глаза и не знала, что можно сказать, как ответить на многочисленные вопросы. Его молящий и опечаленный взгляд словно проделывал в ней дыру. Элайджа, видя, что она никак не реагирует на его слова, мягко обхватил ее за плечи и несильно потряс, надеясь привести ее в чувства, а Кэролайн ощущала себя как будто под куполом, который неотвратимо сужался, забирая кислород, давя воспоминаниями и как бы напоминая, что она ничто и ему не составит труда раздавить ее, как букашку.

Старший Майклсон усадил Форбс на диван, а Клаус предусмотрительно принес ей стакан с водой.

– Пей, - твердо произнес он, интонацией показывая, что это даже не просьба, а приказ.

Кэролайн перевела взгляд на стакан и дрожащими руками взяла его. Сделав большой глоток, она прикрыла глаза, сопротивляясь болезненному приступу. Прошло около пяти минут, прежде чем тишину разрезал ее хриплый голос.

– Ее больше нет. Она исчезла; растворилась в воздухе, - бесцветным голосом сказала Форбс. – Мы не могли, не знали, что делать, а вы.. Где вы, черт возьми, были все это время?!
– она часто задышала, снова задрожав всем телом.

– Кэролайн, милая, успокойся, - прошептал Клаус и сел перед ней на корточки, однако его успокаивающий голос подействовал совсем не так, как рассчитывал Майклсон. Разозленная не на шутку, Кэролайн резко поднялась и встала напротив Майклсонов.

– Успокоиться? Я потеряла подругу, а вы мне говорите успокоиться?! – взвинченность блондинки пугала. В порыве ярости, что пришел сразу после щемящей боли, она могла сотворить что угодно. – Вы просто не понимаете меня! И никогда не поймете!

– Я тебя понимаю, - негромко сказал Элайджа, нарвавшись на горящий взгляд Форбс.

– Нет. Ты не понимаешь.

Кэролайн вцепилась в свои волосы и заходила из стороны в сторону. Когда Элайджа подошел к ней и протянул руки, чтобы обнять ее, она лишь отмахнулась от него, случайно или намеренно оцарапав ногтями, и гневно оглядела присутствующих, явно стараясь убить взглядом каждого.

– Мы ждали! Я ждала, пока ваши несносные задницы соизволят прийти и помочь нам, а точнее Кэтрин. Боже! Как можно быть такой глупой? Ничему меня жизнь не учит! Всегда надо делать все самой. Никому нельзя доверять, - практически прокричала она, сделав акцент на последней фразе.

– Кэролайн, позволь нам все объяснить..
– начал было Клаус, но Кэролайн была явно не настроена выслушивать оправдания.

– Не надо меня перебивать, - по слогам прошипела Форбс, выставив ладонь перед собой. – Если вы не могли вовремя приехать, то почему не позвонили и не сообщили все по телефону? Такие технологии вам не по силам? Тогда могли бы воспользоваться почтовым голубем, в конце-то концов!

– А я предлагал, но они меня не послушали, - вставил Кол.

– Заткнись! – крикнули одновременно Клаус, Элайджа и Кэролайн. Парень испуганно поднял руки в знак капитуляции, предварительно закрыв рот на замок и выбросив невидимый ключик.

– Вам дорога Кэтрин? – спокойно спросила Кэролайн. Получив в ответ кивки головой, она продолжила: - Ее еще можно спасти?

***

– Не могу поверить, что согласилась ехать вместе с вами, - качая головой, сказала Кэролайн.

– Поездка будет увлекательной, а самое веселье начнется в конце пути, - оптимистично заметил Кол.

– А что будет в конце? – не отрывая взгляда от дороги, устало спросила Бонни. Мало того, что ее разбудили поздней ночью, так еще и заставили сесть за руль. В любой другой момент она бы с радостью согласилась, но сегодня ей вообще не хотелось выходить дальше комнаты Кэтрин. Слишком много навалилось на нее, чтобы вот так просто откладывать это на потом.

– Эмма Томсон, - ответил Клаус. Форбс вопросительно посмотрела на него, в недоумении приподняв брови. – Ведьма, к которой мы вчера ездили.

– А еще мужьями называетесь, - невесело улыбнулась девушка. Ей хотелось упрекнуть Клауса, но вместо упрека вышла неуместная шутка.

Щеки загорелись румянцем, и девушка беспокойно заерзала на месте. Она много раз попадала в глупые ситуации, которые сама же и создавала, но никогда ей не было от этого так неуютно, как сейчас. Что-то существенно изменилось. Ей вдруг стало важно мнение другого, и любая оплошность, пускай и маленькая, выглядела чудовищной катастрофой. Но Клаус тут же взял ситуацию под свой контроль.

– Ну, вообще-то, она старая знакомая Кола. Помню, было время, когда этот болван слонялся под балконами знатных дам и пел им серенады, а после… – он наклонился к самому уху Кэролайн и тихонько прошептал: - … проводил с ними бессонные ночи и узнавал их самые сокровенные тайны.

– Эй! Я все слышу! – обиженно заявил Кол и попытался через Кэролайн дать своему братцу подзатыльник.

– Это было до того, как он познакомился с Бонни. Он будто изменился благодаря ей, стал более собранным, возмужал, - снисходительно добавил Клаус, избежав оплеухи от младшего братца.

– Вот видишь, какой я хороший, Бонни. А все ради того, чтобы добиться твоего внимания.

– Куда дальше? – не обращая внимания на Кола, спросила темноволосая.

– Как только закончится лес, свернешь налево, а как дойдешь до развилки, сверни направо и дальше прямо, - доходчиво объяснил Элайджа.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Каждый занимался своими делами: Бонни неотрывно следила за дорогой, боясь пропустить нужный поворот; Элайджа, сидя на переднем сидении, мирно дремал, и голова его качалась из стороны в сторону по мере движения автомобиля; Кол смотрел через панораму на звездное небо, явно о чем-то размышляя; в темноте его выражение лица с трудом можно было разглядеть, но шоколадные глаза неистово сверкали, когда проносилась очередная встречная машина. Заметив это, Кэролайн с интересом и нетерпением ждала следующую машину, чтобы вновь насладится ярким блеском его хитрых глаз. Возможно, из-за этого блеска Бонни и влюбилась в Кола, когда они были в прошлом. Его внешность, конечно, ничуть не хуже, но глаза – это зеркало души, а в его случае манящий огонек, который с виду безобиден, но точно кроет в себе глубокие чувства.

Кэролайн повернулась в сторону Клауса. Проехавший автомобиль слабо осветил его профиль, но даже этого было достаточно, чтобы разум запомнил слегка вьющееся русые волосы, курносый нос, что выглядел очень мило и почему-то напоминал о детстве, привлекательные губы, успевшие не раз уже ее подразнить и носящие всегда довольную или наглую ухмылку, и волевой подбородок. Кэролайн показалось, что она могла бы смотреть на него бесконечно, если бы не…

– Я знал, что нравлюсь тебе, - удовлетворено произнес Майклсон, не поворачивая головы, и уголки его губ приподнялись в довольной ухмылке.