Тигр под елку

И жадно уставилась на Тигра, такого шикарного, такого лениво-небрежного. Он развалился на диване с кальяном, в знакомой по обстановке кальянной, мы там были с ним пару раз.

Вокруг сидели знакомые все рожи, а еще несколько девчонок, тоже вполне знакомых. Из тех, что крутились с ним рядом тогда, когда он каждый день встречал меня перед дверями универа показательным выступлением.

На моих глазах одна из девчонок попыталась обнять Тигра, но он скривился и отбросил ее руку.

— Ты чего? — обиженно протянула она.

— Отвали от него, — сказал кто-то за кадром.

— Но он же сам на стоянке… — недоумевала девчонка.

— И чего?

— Как это: чего? Тигр?

— Отвали, тебе сказали.

Тигр даже не отвечал на претензии, вопросы, не смеялся шуткам. Сидел, глядя перед собой в пространство, и взгляд его запавших глубоко глаз был болезненно блестящим. Периодически он подносил к губам мундштук кальяна, выдувал ноздрями густой дым. И молчал.

— Тигр, брат… — сказал кто-то, — ну харэ страдать! Ни одна соска этого… Ай!

Дальше говоривший ничего не мог сказать, только хрипел. Оно и понятно, не особо поговоришь, когда жесткая лапа пережимает горло.

Тигр подержал чуть-чуть своего разговорчивого друга, а затем отпустил и снова откинулся на спинку дивана, затянулся глубоко, как ни в чем не бывало, не слушая хриплого затейливого мата, рассказывающего, как заебали все эти придурки, которые из-за юбок дружбанов воздуха лишают.

Запись на этом оборвалась, а я задрала подбородок на Виталька:

— И чего?

— Ничего, — пожал он плечами, — вот, глянь в свойствах, когда эта запись сделана, если не веришь нам… Тигр вообще никого не подпускал… Все по тебе страдал… Дебил. Но ты ему этого не говори!

— Что страдал? — поинтересовалась я, — или что дебил?

— Вообще ничего не говори, — вздохнул Виталёк, машинально потирая шею, а все остальные закивали, словно болванчики деревянные, — и про то, что мы подходили… А то он нервный в последнее время… Резкий.

Я не нашлась, что ответить, просто кивнула, попрощалась и пошла в общагу.

В голове черти что творилось.

А губы сами собой расплывались в улыбке.

Не спал ни с кем.

Страдал.

Ой… Дурак…

Мне ужасно хотелось дойти уже, наконец, до общаги, погрузиться сполна в свои переживания, посмаковать, разложить по полочкам…

Тут, вроде, всего ничего же пути…

Но судьбе было угодно меня помучить в этот день…

34

На середине пути меня догнал парень из параллельного курса, пошел рядом, шаг в шаг.

Причем, я даже не сразу сообразила, что кто-то рядом идет, до такой степени была поглощена перевариванием новой информации. И мыслями, что делать дальше.

Парня я заметила, только когда он меня за локоть придержал.

Машинально выдернула руку, отшагнула назад, удивленно уставилась на него, сначала не узнавая, а потом узнавая.

— Ты чего? — спросила я.

— Привет, — он улыбнулся. Улыбка была красивая, и сам парень ничего вполне… Но не больше. Я смотрела хмуро на него, ждала продолжения, и парень, похоже, поняв, что я не спешу радоваться и очаровываться сногсшибательной улыбкой, тоже нахмурился и добавил, — я — Валя Семенюк, мы учимся вместе.

— Не вместе, — покачала я головой, и Валя тут же исправился:

— Ну да, я на физике. Тоже первый курс.

После опять наступила пауза.

— И что? — снова прервала я молчание, вообще не понимая, что ему надо от меня.

— У нас социологию один препод ведет, Ставков…

— Ну.

— У вас же промежуточная проверочная была?

— Да.

— А у тебя конспект остался?

— Эм-м-м… — я пыталась вспомнить, есть ли у меня конспект по социологии. Вроде бы, с этим предметом мне более-менее повезло, и хвоста по нему не было. Впрочем, если не у меня, то у Васи точно есть. — Есть, вроде.

— О, блин, отлично! — обрадовался парень и состроил кошачьи глазки, — дай, а? Так надо! У наших ни у кого нет, прикинь? На вес золота!

— Нафига физикам социология? — задала я риторический вопрос, двигаясь дальше к общаге.

Валя с удовольствием подхватил эту животрепещущую тему и даже развил ее. Матерно, правда, но смешно.

Я улыбнулась, а затем и вовсе засмеялась, с радостью отвлекаясь от хаотичных мыслей в чумной голове.

Мы шли, весело болтая, Валя был забавным и общительным, и я как-то даже позабыла на пару минут о своей сложной жизненной ситуации.

Не заметила бордюра, споткнулась, Валя подхватил, я рассмеялась, держась за его плечи…

И вот тут-то мне сложная жизненная ситуация о себе напомнила…

Рядом с нами лихо тормознула черная тачка, из-за руля вымелся, даже не закрыв дверь, невероятно злой Тигран, в одно движение оказался возле нас и, аккуратно отстранив меня от Вали, молча поднял его за грудки над землей.

Это настолько быстро все случилось, что я лишь ахнуть успела, а Валя даже этого не смог сделать, только сипел и испуганно вращал глазами.

— Это ты чито тут делаешь? — Тигран очень сильно был не в себе, акцент ярко-ярко пробивался. — С моей девочкой?

Валя очень хотел ответить, но не мог.

А я могла, но онемела от наглости.

Потом, правда, пришла в себя и со всей дури ударила Тиграна по спине сумкой с учебниками.

И голос обрела, кстати очень:

— Пусти его! С ума сошел?

Тигран, не прекращая душить уже синего Валю, повернулся всем корпусом вместе с ним ко мне и злобно раздул ноздри:

— Это кто? Смертник?

— Да это просто знакомый! — я опасалась бить Тиграна, потому что в зоне поражения сумки был и так уже серьезно пораженный Валя, дополнительно травмировать его не хотелось, — я ему конспект обещала!

— А больше ничего? — Тигран перевел звериный взгляд с очень злой меня на очень красного Валю, и тот согласно засипел что-то, — нет?

— Да нет же! Пусти его, дурак!

На нас обращали внимание, кто-то снимал на телефон, кто-то набирал полицию.

И Тигран, видно, придя в себя, разжал кулак и позволил Вале опуститься ногами на асфальт. И даже придержал его заботливо за плечо, чтоб тот не упал.