Тигр под елку

Отступила на шаг, сдула волосы со лба.

— И чего? Ты не понял посыл? — я сложила руки на груди, закрываясь от горячего взгляда своего бывшего.

И он тут же принялся смотреть на вырез рубашки. Озабоченный дурак! И я озабоченная, сходу мурашками покрылась!

— Эй! — я пощелкала пальцами, — глаза у меня здесь!

Тигран наконец-то поднял взгляд, и мне стоило большого труда не шатнуться к ближе, настолько призывным он был.

— Охуенные… глаза… — прохрипел он. И шагнул ко мне.

Я тут же синхронно с ним отпрянула, выставив перед собой ладони, зрачки Тиграна расширились, словно от кайфа. Черт… Его же заводит, когда убегают! Зверюга хищный! Гад!

— Стой! Мы сначала говорить будем!

— Сначала? — он облизнулся, — мне нравится такая… постановка…

Черт! Да чего я такое выдаю все время?

— Тигран, — вздохнула я и села за стол на последнем ряду, — нам реально надо поговорить. Без вот этого всего.

— Надо, — чуть подумав и словно прикинув варианты развития событий, кивнул наконец он и тоже сел, прямо напротив.

Выставил стул так, чтоб между нами не больше полуметра было, уложил локти на расставленные колени, подался ко мне.

Я непроизвольно откинулась на спинку стула, стараясь оказаться подальше от его дурманящего присутствия.

Голову кружило, реально!

— Я… — я вздохнула, подбирая слова, не нашла и выдала все, как есть, — я тебе не верю.

Тигран смотрел на меня, никак не комментируя, только ноздри породистого носа дрогнули недовольно.

Вопросов наводящих не задавал, и я продолжила:

— У нас с тобой неправильно все началось… Вероятно, ты решил, что я… Доступная. Подожди! Не говори ничего! Я понимаю, почему ты так… И не оправдываюсь. Мы оба были неправы, наверно. Ты мне ничего не обещал. А я ничего не требовала. Сама виновата, дура.

Я усмехнулась горько, только теперь осознавая все то, что крутилось в голове постоянно. И вылилось в слова. Необдуманные, но правдивые.

Я сама виновата. Сама на него прыгнула. А он… Не отказался.

Ну, а дальше — только мои иллюзии.

Тигран со мной о будущем не говорил, не обещал, про себя не рассказывал особо.

Мы вообще очень мало друг о друге знали, кроме постельных интересов, естественно.

И потому для него удивителен мой выбрык.

Все же хорошо было?

А я просто не смогла ему объяснить, что чувствовала. Что для меня такое — вообще невероятно! Что мои эмоции по отношению к нему — невероятны!

Мне казалось, что он все понимает.

А он…

Не понимал.

Черт… Как тяжело-то!

— Я так не думал, Мара, — прохрипел Тигран и подался ко мне еще ближе, ноздри его задрожали, зрачки расширились, — я вообще не думал… Когда с тобой был. Ты меня с ума свела, мозгов лишила. Я не верил, что так бывает. И я думал, что ты… Что ты все понимаешь.

А я не понимала.

Мы оба, выходит, ничего не понимали…

— Лалик… Это договоренность, это родители сговорились, когда она родилась только. — Продолжил Тигран, — у нас не то, чтоб так принято у всех, но… Приветствуется. Своя, чистая, воспитанная правильно. Я думал… Не, я не думал… Веришь? Вообще про нее забыл. А когда ты спалила… Я растерялся. Просто растерялся и напылил. Почему-то решил, что так будет правильно сказать. Что это все — нормально.

— В вашей семье это нормально? — прошептала я, покоренная его искренностью. Наверно, впервые Тигран не строил из себя невъебенного мачо, а просто не боялся показать свою слабость. И сказать, что ошибся.

— Нет, — покачал головой Тигран, усмехнувшись грустно, — нет. Но вообще… Это вполне обычная история. Мы христиане, да. Но часто мужчина имеет и жену, и любовницу. И все друг с другом уживаются. Все про всех знают. У меня у дяди двоюродного такая семья… И у приятеля отца тоже. Вот я и подумал. Голову перемкнуло, Мара, понимаешь? Просто перемкнуло тогда. А потом… Потом закусился. Ты оттолкнула. Такие слова говорила, так любила… И оттолкнула просто, даже рассматривать мое предложение не стала. Я… обиделся.

Офигеть.

Я не верила услышанному.

Обиделся он!

То есть, это не я обиделась, а он! Надо же!

— Ты пойми, — продолжал Тигран, — наши женщины, они… Другие. Они мужчинам не перечат. Любят. Если ты со мной, то ты моя, понимаешь? А ты…

— Видела я, как не перечат… — пробормотала я, — нани особенно не перечила.

— Нани… — Тигран улыбнулся светло и по-детски ласково, — нани — это другое. Она — старшая в семье. Ее все слушают. И дед. И прадед слушал, пока жив был… Ее слово — закон.

— То есть, — удивленно спросила я, — если она меня одобрила, то остальные тоже примут?

— Конечно, — спокойно кивнул Тигран, — а как иначе? Нани же благословила.

— А Лалик? Она ее тоже?..

— Нет… Она ее и видела-то один или два раза. Семья Лалик далеко от нас живет, я сам ее пару раз только видел вживую. Перезванивались, вот, раз в месяц примерно, да и то лишь в последние полгода… Лалик восемнадцать исполнилось, родные торопили со свадьбой, пока невеста не старая.

— Старая?

Тигран досадливо отмахнулся, скривившись:

— Обычаи…

Мы молчали, смотрели друг на друга, переваривая внезапное откровение. Надо же, столько спали вместе, болтали обо всем на свете, казалось, ближе и роднее нет человека, а, оказывается, вообще ничего друг о друге не знали!

И для меня сейчас Тигран открылся абсолютно с новой стороны: человек другой национальности, других обычаев совершенно… Я для него — тоже неизведанная планета.

Получится ли у нас узнать друг друга?

— Знаешь… Я не уверена, что у нас что-то получится, — решилась я высказать то, что думаю, но Тигран, гневно сузив глаза, подался резко ко мне, обхватил за плечи и прошептал жестко:

— А я уверен.

— И докажешь? — также шепотом спросила я, загипнотизированная его уверенностью и огнем в глазах.

— Докажу… — выдохнул он.

И поцеловал.

32

Ну что сказать… С доказательствами у Тиграна был полный порядок. Убедительно, технично, напористо.