Тихие омуты
Шрифт:
– Хирурги – народ крепкий!
После чего крикнул Джекки:
– Продолжайте закаляться!
– Ах так! – крикнула в ответ Джекки. – Мне на вас чихать! – И действительно чихнула. Затем выпрямилась в полный рост и зашагала к берегу.
Теперь уже Каштанов деликатно отвернулся, зато Владик смотрел на обнаженную Джекки, как зачарованный...
Вагончик лодочника представлял из себя весьма экзотическое тесное помещение. Стены его были оклеены дешевой клеенкой в цветочек. Половину площади занимал небольшой топчан, покрытый ветхим одеялом. Под крошечным окном, в которое смотрелся восхитительный
Наша компания с трудом вместилась в обиталище сторожа. Каштанов, вспомнив, что он врач, набросил на плечи Джекки, которую бил колотун, казенный ватник и приказал Владику:
– Бегите на турбазу в буфет и возьмите водки! Я не хочу, чтобы она умерла от воспаления легких! Но хочу, чтоб вы оба исчезли отсюда навсегда, чтоб я вас больше никогда не видел!
Оператор исчез.
Джекки и Антон Михайлович остались вдвоем.
– Итак, – начал Каштанов, – чем обязан вашему назойливому вниманию?
– Вы находитесь во всероссийском розыске, Антон Михайлович. По телевидению уже объявили, что исчез выдающийся ученый. И тут я натыкаюсь на вас, когда вы воруете булочки. Как вы думаете, что бы на моем месте сделала любая хорошая журналистка?
– Логично, но противно. Сейчас я понял, какая вы на самом деле добрая! Кормили обедом, везли на вокзал, часы купили...
Вернулся Владик с двумя бутылками спиртного и какой-то закусью.
Антон Михайлович налил Джекки полный стакан:
– Выпейте до дна!
– Столько я не могу!
– Я доктор и лучше знаю, сколько вы можете!
– Вы не доктор, а изувер! Вы морозили меня в ледяной воде!
– Джекки, не ломайся! – поддержал лодочника Владик. – А то на самом деле схватишь воспаление легких.
Джекки залпом маханула стакан...
Через полчаса расстановка сил была такова: пьяная Джекки, хорошо подвыпивший Владик и абсолютно трезвый Каштанов.
Владик недоумевал:
– Слушайте, доктор, имея столько долларов, чего вы ошиваетесь тут, а не в каком-нибудь Париже?
Каштанов, который принимал весла от отдыхающего, не обратил внимания на слова про какие-то доллары и объяснил:
– У них здесь заболел лодочник, а, кроме меня, его подменить некому!
– В Париже тоже можно подменять лодочника, – вмешалась в беседу Джекки, – они там тоже болеют.
– Откуда вы это знаете? – спросил Каштанов.
– У меня высшее образование! – похвасталась Джекки.
– В институте вы изучали лодочников? – допытывался Антон Михайлович. – Да, кстати, какие у меня доллары?
– У вас два миллиона, – выдал информацию Владик.
– О... – со смешком произнес доктор, не подозревавший ни
о чем. – Раз я такой богач, давайте поделим мои два миллиона на троих!– Я – за! – спьяну брякнул Владик.
– А я против! – возразила принципиальная Джекки. – Я не умею делить два на три. И вообще... я такая несчастная... – Ее совсем развезло. – Вечно мотаюсь. Дочку забросила, маму больную забросила... Какая я скотина!.. Личной жизни нету. Никто меня не любит.
– Как никто? А я? – воскликнул оператор.
– Ты не считаешься. Ты – коллега, товарищ. – Джекки попыталась встать, пошатнулась. – Домой хочу! К дочке! Поехали!
Владик забеспокоился и усадил ее.
– Ты не можешь вести машину, ты пьяная. А я не умею.
Джекки вдруг трезво посмотрела на Каштанова:
– Антон Михайлович, вы что, действительно не знаете, что из вашего фонда похитили два миллиона?
– Как? Кто сказал?
– Я точно знаю.
Каштанов пытался сообразить, в чем дело...
Джекки так покачала головой, что доктор понял – это правда.
– Теперь я понял ваши гнусные намеки про Париж. А я-то при чем?
Тобольская встала и выпрямилась в полный рост.
– Деньги почему-то исчезли вместе с вами!
– Как вы смеете подозревать меня! – мгновенно взбесился Каштанов.
– Не мое дело заниматься подозрениями, – хладнокровно ответствовала Джекки, – я веду журналистское расследование.
– Я был бы вам весьма признателен, если бы вы пошли вон отсюда! – сквозь зубы процедил Антон Михайлович...
Жигуленок Тобольской ехал, если можно так выразиться, не совсем по прямой, а слегка виляя.
Джекки вцепилась в руль обеими руками, чтобы машина хоть как-то ее слушалась.
Но машине, видно, надоел хмельной водитель, она помчалась под гору и ткнулась носом в ни в чем не повинную сосну.
– Приехали! – констатировала Джекки.
– Ура! – обрадовался Владик, которого алкоголь разбирал чем дальше, тем больше.
– Владик, уйди в тень! – послала его Джекки.
– Зачем мне куда-то идти, когда в лесу кругом тень? – с пьяной простодушной искренностью возразил Владик...
В это же ночное время Антон Михайлович добрался до деревенской телефонной будки. Ждать до утра он не желал и потому безжалостно разбудил своего заместителя:
– Ваня, это правда?
Иван Павлович даже спросонья узнал голос шефа:
– Антон Михайлович, вы где?
– В деревне.
– Вы в порядке?
– Как я могу быть в порядке, когда только-только узнал, что из нашего фонда украли дикие деньги!
– К сожалению, шеф, это правда!
– Я сейчас же еду в Москву! – принял решение Каштанов.
Иван Павлович искренне поразился:
– Зачем?
– Как это зачем! Я должен принять меры, я должен быть там, я должен...
– Вы знаете, кто украл?
– Какая чушь – конечно нет!
– Можете найти преступника?
– Что я тебе, сыщик? – возмутился Антон Михайлович. – Опять несешь ерунду!
– Тогда зачем вам приезжать? Отдыхайте. Я буду вас информировать о ходе следствия. Вам куда звонить?
– У меня нет телефона. Я тебе буду звонить сам...