Тихие шаги

День не заладился еще с прошлого вечера. Внезапная встреча со знакомой старушкой рядом с домом, который они решили снять, и ее не менее внезапное исчезновение сами по себе выбили Юлю из колеи. После Влад добавил к этому эпизоду пугающий рассказ о своем ночном видении и разговоре с Соболевым. Когда подтвердилось предположение полицейского о том, что погибшая жила в номере, где на следующий день Ольга обнаружила загадочную шкатулку, Юля совсем сникла.

Ночью ей вновь долго не удавалось уснуть. Она вспоминала возмущенную скверной звукоизоляцией девушку и свой короткий разговор с ней и не могла отделаться от мысли, что та была бы сейчас жива, если бы не приехала в ее отель. Можно сколько угодно рассуждать о том, что за всем происходящим кто-то стоит и именно он виноват в гибели людей, но неприятная мысль все равно червяком грызла изнутри. Если бы Юля не открыла отель на этом чертовом озере, многие остались бы живы.

Вероятно, заметив ее состояние, Влад попытался поговорить с ней, но Юля привычно закрылась. Она любила его, бесконечно ему доверяла, но иногда просто не могла переступить через себя и проговорить тревоги вслух. Знала, что он скажет в ответ, и понимала, что ей это не поможет. Так зачем сотрясать воздух лишний раз? Тем не менее она была благодарна, когда позже, уже лежа в постели в темной комнате, он молча обнял ее и прижал к себе. Это не помогло уснуть, но все-таки стало немного легче.

Однако утро принесло новые проблемы. Они с Владом еще только собирались на завтрак, когда Юле позвонил отец. Заметно смущаясь, а потому даже слегка заикаясь, он спросил, не может ли она одолжить ему десять тысяч.

– Взнос надо заплатить, – пояснил он прежде, чем Юля успела что-то ответить. – По займу. Он и так растет, как на дрожжах, уже вдвое больше отдал, чем взял, а все никак не расплачусь.

Продолжая одной рукой красить ресницы, Юля быстро выяснила, сколько всего отец должен, возмутилась грабительской процентной ставке и пообещала, что избавит его от этой проблемы. Отец принялся благодарить и радоваться тому, как ему повезло с дочерью, да так интенсивно, что ей стало неловко. Они договорились увидеться позже, и Юля сбросила звонок, чувствуя, как уголки губ сами собой поднимаются в улыбке. Ей было приятно, что она может для него что-то сделать, это хоть немного поднимало настроение.

Однако душевный подъем длился недолго.

– Он уже начал клянчить деньги? – недовольно уточнил Влад, стоило ей закончить разговор.

От вопроса по спине побежали колючие мурашки, а в животе что-то неприятно сжалось. Не то чтобы Юля никогда прежде не слышала, чтобы муж так говорил, но не могла припомнить, чтобы он хоть раз использовал подобный тон в разговоре с ней.

– Всего лишь попросил в долг незначительную сумму, – поправила она, удивленно обернувшись к нему через плечо. – Он не клянчил.

– Незначительную сумму? – все тем же холодным, едким тоном уточнил Влад. – Мне показалось, что под конец речь шла о сотне тысяч. И совсем не в долг.

– Ну, лучше отдать сейчас эти сто тысяч, чем позволить им превратиться в двести! Ты слышал, под какой процент ему деньги дали? Это же форменное надувательство!

– А он не видел, под какие проценты их берет? Или считать не умеет?

– Влад, ты чего? – Юля повернулась к мужу всем корпусом, глядя на него так, словно видит впервые. – Ты прекрасно понимаешь, что у людей порой нет выбора. Не все живут так, как мы. Даже я еще недавно жила совсем не так.

– Я в курсе, но все равно не понимаю, почему это должно быть нашей проблемой.

– Проблемой? Разве сто тысяч для нас проблема? Для него это проблема, но не для нас.

Влад вздохнул, прикрыл глаза и покачал головой.

– Ты иногда бываешь так наивна… Неужели ты не понимаешь, что это только начало? Пробный шар? Ему эти деньги даже просить не пришлось, ты сама выразила готовность их дать. И тем самым дала понять, что твой карман для него открыт. Сегодня у него долг перед микрофинансовой организацией, завтра обнаружится просроченный кредит в банке, а послезавтра ему срочно понадобится дорогущее медицинское обследование или что-то в таком роде. Мы все будем оплачивать?

Наверное, года три назад Юля в подобной ситуации под напором его аргументов растерялась бы и стушевалась, но сейчас она только разозлилась. Обхватив себя за плечи в неосознанной попытке закрыться от его жалящего тона, Юля посмотрела на мужа с вызовом.

– Влад, это мой отец. С каких пор нам жалко денег для родных людей? Если мне не изменяет память, два года назад ты погасил мамину ипотеку в качестве свадебного подарка.

– Да там оставалось всего ничего…

– Всего ничего – для тебя, – поправила Юля с нажимом. – Мама еще лет семь платила бы.

На какое-то время ей показалось, что Влад что-то понял. Выражение его лица смягчилось, он подошел к ней ближе, улыбнулся и уже совсем другим тоном, гораздо более теплым и привычным, произнес:

– Юль, твоя мама мне не чужая. Она моя соседка, подруга, но что еще более важно – она твоя мама. Она родила и вырастила женщину, которую я люблю, с которой я счастлив. И за все время нашего знакомства она ни разу ни о чем меня не попросила. В материальном плане. Ни меня, ни тебя, насколько мне известно. Да, мне не жалко для нее денег. Я бы ей и побольше квартиру купил. И даже дом. Я ей и соседнюю квартиру, в которой жил, хочу подарить, пригодится Семке, когда подрастет. Мне для твоей семьи ничего не жалко. Но этого мужика я причислить к твоей семье не могу.

На последних его словах она нахмурилась и даже попыталась отступить назад, но Влад положил руки ей на плечи, скользнул по ним ладонями в ласкающем движении и слегка сжал, удерживая ее на месте.

– Подумай сама. Ты когда в последний раз его видела? Он приходил на твои дни рождения? На школьные праздники? Брал к себе на выходные? Мы с тобой почти пять лет знакомы, три года женаты, а я вчера увидел его впервые. И уже сегодня должен отдать ему сто тысяч? С какой радости? Он мне кто? Тебе он кто?

Напоминание о том, что отец никак не участвовал в ее жизни, больно резануло по сердцу чем-то острым. Но вместо того, чтобы вспомнить старую обиду на него, Юля обиделась за это на Влада. Дернула плечами, скидывая с них руки, спокойно встретила его взгляд и уверенно заявила:

– Он мой отец. Нравится тебе это или нет. Но ты можешь оставить свои чертовы деньги при себе. У меня они тоже есть.

Сказав это, она обогнула Влада и стремительно направилась к выходу из комнаты. На попытку ее окликнуть, не оборачиваясь, бросила:

– Я не хочу сейчас с тобой разговаривать!

И хлопнула дверью.

Конечно, вся ее решимость испарилась в следующую секунду. На глаза навернулись слезы, на сердце стало тяжело и неспокойно, как происходило каждый раз, когда они ссорились. Ее даже слегка замутило, поэтому на завтрак Юля не пошла. К тому же ей не хотелось давать Владу шанс подловить себя там.

Ограничившись большим капучино из кофемашины на общей кухне, Юля погрузилась в срочные дела. Однако их оказалось недостаточно много, чтобы забыться. Все-таки процессы налаживались, персонал все увереннее справлялся с большинством повседневных задач. А воскресенье к тому же было днем «великого исхода», как Юля про себя это называла. В основном люди приезжали в гостиницу на выходные, и в воскресенье многие торопились уехать прямо с утра, чтобы не застрять надолго в пробке по дороге обратно в Москву. К полудню гостиница заметно опустеет.