Тик-так

– В полицию ты не обращался?

– Нет. Они вряд ли смогли бы защитить меня. Ги кивнул. Последние слова Томми нисколько его не удивили. Как и большинство вьетнамцев своего поколения, он не очень доверял властям даже здесь, в Соединенных Штатах. Во Вьетнаме, незадолго до падения Сайгона, полиция была коррумпирована насквозь, но после прихода к власти коммунистов начался настоящий кошмар. Кучка палачей и садистов на государственной службе с открытой лицензией на любые зверства и массовые убийства - вот чем была новая вьетнамская полиция. Неудивительно поэтому, что даже два десятилетия спустя - и даже оказавшись на другом конце земли - Ги с подозрением относился к любым представителям власти, которые носили форму.

– Они назначили срок, - подсказал Томми, - поэтому очень важно расшифровать записку как можно скорее.

– Срок?
– удивился Ги.

– Тот, кто подложил куклу ко мне на крыльцо, послал сообщение на мой компьютер. В нем говорилось: "Крайний срок - рассвет. Тик-так".

– Уличные банды, которые используют компьютеры?
– недоверчиво переспросил Ги.

– Сейчас все пользуются компьютерами, - вставил а Дел.

– Они намерены прикончить меня еще до рассвета, - сказал Томми.
– И, насколько я могу судить, они ни перед чем не остановятся, чтобы выполнить задуманное в срок.

– Ну хорошо, - сказал Ги.
– Побудь здесь, пока я не прочту записку и мы не выясним, что им надо и почему они охотятся за тобой. Я думаю, в пекарне ты будешь в безопасности. В случае необходимости все те люди, которые работают в цеху, будут защищать тебя.

Томми покачал головой и встал.

– Я не хочу, чтобы эта.., шайка приходила сюда, - сказал он.
– Зачем тебе лишние неприятности? Дел тоже поднялась со стула и встала рядом с ним.

– Мы справимся с ними, как и в тот раз, - сказал Ги, несколько удивленный.

Томми ничуть не сомневался, что мастерам бисквитов и художникам по тортам из пекарни "Нью Уорлд Сайгон" вполне по силам обратить в бегство банду головорезов-людей, но он был уверен, что если хищная тварь решится появиться здесь, чтобы добраться до него, то их скалки и разделочные ножи будут так же бесполезны, как и пули. Тварь пройдет сквозь толпу, как бензопила сквозь свадебный пирог, особенно если она еще выросла и видоизменилась, приобретя еще более устрашающий облик. Больше всего Томми не хотелось, чтобы из-за него пострадал кто-нибудь еще.

– Спасибо, Ги, но я думаю, мне необходимо постоянно двигаться, чтобы они меня не нашли. Это будет наилучшим выходом из положения, - сказал он убежденно.
– Через два часа я тебе позвоню, и ты скажешь, удалось ли тебе прочитать записку.

Ги тоже поднялся, но не сделал ни шага навстречу Томми.

– Ты сказал, что пришел за советом, а не только для того, чтобы я прочитал тебе записку. Ну что же.., у меня для тебя только один совет. Я считаю, что тебе будет безопаснее с семьей.

– Я доверяю тебе, Ги.

– Но посторонней женщине ты доверяешь больше, - не глядя на Дел, сказал он.

– Мне горько слышать от тебя эти слова, Ги.

– А мне горько их произносить.

Ни один из братьев не сделал ни малейшего движения один к другому, хотя Томми чувствовал, что Ги желает этого так же сильно, как он. Вместе с тем выражение лица брата испугало Томми. Оно не было гневным или суровым - напротив, оно было спокойным, почти безмятежным, словно судьба брата стала окончательно безразлична Ги.

– Я позвоню, - в конце концов сказал Томми.
– Через пару часов или около того.

С этими словами он и Дел вышли из кабинета и спустились по ступенькам в цех.

Томми чувствовал себя смущенным, растерянным, упрямым, глупым, виноватым и очень-очень несчастным. Ничего подобного легендарный частный детектив, конечно, никогда не испытывал - похоже, он просто-напросто не был на это способен. Ароматы шоколада, корицы, патоки, мускатного ореха и лимона больше не казались Томми аппетитными - напротив, его опять начинало подташнивать. Теперь запах пекарни символизировал для него только одиночество, потери и глупую гордыню.

Когда они проходили в обратном направлении вдоль дверей, ведущих в хранилища и холодильники, Дел неожиданно сказала:

– Спасибо, что подготовил меня.

– К чему?

– К теплому приему.

– Да, у нас в семье все не так просто.

– Из твоих слов я поняла, что у вас слегка напряженные отношения, но теперь я вижу, что семья Фанов - это хуже чем Монтекки, Капулетти, Хэтфилды и Мак-Кои вместе взятые.

– Ну, не настолько это все драматично, - не согласился с ней Томми.

– А вот мне показалось совсем наоборот. Конечно, вы оба вели себя тихо, но я все время слышала, как вы тикаете, точно бомбы с часовым механизмом, готовые в любую минуту взорваться.

На полпути к выходу Томми неожиданно остановился и, оглянувшись, посмотрел назад. Ги стоял возле одного из больших окон своего кабинета и смотрел им вслед. Поколебавшись, Томми поднял руку и помахал ему. Когда Ги не ответил, запах пекарни ударил ему в нос с такой силой, что Томми пошатнулся, но, справившись с собой, еще быстрее зашагал к двери. Дел ускорила шаг и, нагнав Томми, сказала:

– Он думает, что я - шлюха вавилонская.

– Нет, он так не думает.

– Нет, думает. Он не одобряет меня, хотя я спасла тебе жизнь. Не одобряет и сурово порицает. Он думает, что я - суккуб, коварная белая обольстительница, которая утащит тебя за собой в пучину вечного проклятья.

– Что ж, нам еще повезло. Представь, что бы подумал Ги, если бы ты надела свою дурацкую шапочку.

– Я рада, что ты еще способен с юмором относиться к своим семейным проблемам.

– Ничего подобного, - отозвался Томми, думая о своем.

– А что, если бы я была ею?
– спросила Дел.

– Была кем?

– Коварной белой обольстительницей.

– О чем ты говоришь?!

Они уже достигли выхода, но Дел положила руку на плечо Томми и остановила его.

– Ты бы поддался мои чарам?

– Нет, ты точно спятила, - покачал головой Томми.

Дел надула губки, притворяясь обиженной.

– Это не тот ответ, на который я рассчитывала.

– Может быть, ты забыла, какая перед нами стоит задача?
– сердито спросил он.