Тиора
Шрифт:
— Оно ушло, ушло, он жив, как такое могло произойти, как.
— Я же говорил, он не так прост, он справится, он найдет ее, он справился с чудовищем.
Парень потихоньку пошел вперед, следя за тем, чтобы не шуметь, и, пройдя еще несколько десятков метров, увидел проем, располагавшейся почти над самой поверхностью воды. Марк тихо вылез из воды с легким всплеском и лег на каменный пол прохода, ведущего дальше вглубь пещеры. Он дышал ровно и спокойно, мысленно прокручивая эту странную и пугающую ситуацию. Его начало колотить от нервного напряжения. Дрожь унялась не сразу, но все же Марк поднялся и, хлюпая
Он прошел несколько ничем не примечательных коридоров и перекрестков, выставляя горки из камней, но делал уже это больше автоматически, чтобы делать хоть что-то. Отчаяние переполняло его все сильнее. Тиоры не было, он заблудился и теперь не знал, как поступить дальше. Голоса давили изнутри, но Марк уже немного привык к их компании, хотя порой они невыносимо начинали его мучить, то издеваясь над ним, то жалея, то насмехаясь и хохмя.
Выйдя через очередной перекресток в следующий штрек, юноша оказался перед небольшой пропастью шириной примерно два с половиной метра. Парень буквально в последний момент успел остановиться, уцепившись за край стены, чтобы не свалиться вниз во тьму. Выглянув из прохода и посмотрев по сторонам, Марк отметил, что пропасть простиралась бесконечно во все стороны с множеством входов и выходов на нее вдоль стен.
Он отошел на несколько метров назад, примеряясь для прыжка.
— Он не перепрыгнет, он упадет, упадет, сорвется.
— Нет, он сможет, прыгай, прыгай.
Марк побежал, что есть духа, и выстрелил телом вперед, оглашая криком пещеры вокруг. Нога приземлилась на край прохода по другую сторону, но резко сорвалась. Все же парень, падая, всем телом завалился на каменный пол и на колено другой ноги. Первая же свисала над пропастью. Парень подтянул ее и встал.
— Он смог, чуть не упал, он смог.
— Он сильный, он найдет ее, скоро, скоро, мы знаем, скоро, или нет, а вдруг не найдет, вдруг не сможет.
— Заткнись, — процедил сквозь зубы Марк и направился вперед.
Он думал о Тиоре. Где же она? Что с ней? Хоть бы с ней все было хорошо. Что же делать? Юноша шел и гадал все это время, стараясь не слушать голоса, но все же тревога за девочку сидела в его душе плотным твердым камнем.
— Что это, кто там впереди, опять ловушка, берегись, берегись.
— Стой, стой, стой.
Марк увидел впереди какой-то силуэт прямо посреди прохода. Он резко встал. Это была человеческая фигура, и она не двигалась. Парень медленно начал подходить к ней.
— Кто ты? — угрожающе выкрикнул он. — Что ты здесь делаешь?
Он подходил все ближе, и вдруг силуэт сделал шаг ему навстречу.
— Мама? — опешил Марк.
— Здравствуй, Марк. Где ты ходишь, сынок? Где же ты пропадаешь? Ты совсем забыл про свою мать, — нежно вопрошала она.
— Мам, что ты здесь делаешь? — спросил Марк, затем огляделся и добавил. — Нет, это не ты, тебя не может здесь быть.
— Это не она, не она, это ловушка, западня, берегись.
— Она заманит тебя в ловушку, ты глупец, мы тебя предупреждаем, предупреждаем.
Марк встряхнул головой и крикнул:
— Идите прочь! Я сам разберусь! Я уже чуть не погиб из-за ваших советов там, в воде.
— Мы не виноваты, не виноваты, мы хотели как лучше.
— Марк, с кем ты разговариваешь? — спросила мать. —
Когда ты вернешься домой? Ты совсем забыл меня.— Мам, я вернусь, как только смогу. Может ты и не настоящая, но может это такая связь с тобой, даже не знаю, что думать, — юноша недоуменно смотрел на нее.
— Ты совсем забыл меня, забыл свою мать, я волнуюсь за тебя, — произнесла она и заплакала. — Сколько я ухаживала за тобой, сколько сил и нервов истратила, а ты решил забыть меня, подался неизвестно куда, рискуя своей жизнью. А подумал ли ты обо мне? Что я чувствую?
Ее голос становился все громче с нотками злобы и мольбы одновременно.
— Ты — неблагодарный сын, оставил свою мать горевать и волноваться за тебя, — плача, продолжала она. — Сколько седых волос появилось у меня с тех пор. Как ты мог!?
Марк испуганно смотрел на нее.
— Мам, прости меня, я не думал…
— Ты не думал? О чем ты вообще думал!
— Мам, я…, — Марк осекся, пытаясь предупредить накатившие на глаза слезы. В его горле все встало комом.
— Ты всегда был таким, — за спиной юноши послышался грубый басовитый мужской голос.
Парень резко обернулся.
— Иван? — удивленно проговорил Марк.
— Ты думаешь только о себе, и всегда думал только о себе. Ты забыл свою мать, своего брата! Когда ты последний раз видел своих племянников? Они уже забыли, как ты выглядишь, и если моя старшая дочь еще хоть как-то помнит тебя, то мой младший сын видел тебя еще, когда был младенцем. Сейчас он тебя и не вспомнит, — сказал Иван, подходя к Марку и скрещивая крупные ручищи на груди.
— Я не мог приехать все это время, ты же знаешь, — извиняющимся тоном проговорил юноша. — Прости. Я просто должен разобраться во всем этом.
— Разобраться в чем? Ни семьи, ни угла, ни родины! Ты всех забыл, зациклился на себе. Ты просто эгоист.
— Нет, Иван, постой, я не хотел, просто…, — душу Марка разрывало на части, он опустил голову, накрыл ее обеими руками и закрыл глаза. — Прости меня.
— Да, ты всегда таким был, зацикленным на себе. Одиночкой. Все время на своей волне — парень обернулся.
На месте, где стояла его мать, теперь находилась его бывшая жена, впоследствии ушедшая к другому.
— Ты что тут делаешь? Я не желаю тебя слушать, — зло произнес Марк, глотая слезы горечи.
— Ты знаешь, почему я ушла! Ты виноват в этом! Ты виноват во всем! — крикнула она.
— Я был недостаточно хорош для тебя? Деньги, вот что тебя интересовало! После стольких лет и всего, что между нами было, ты сделала это! — взревел Марк в бешенстве.
— Думаешь, дело было лишь в деньгах? — спросила она, качая головой. — С каждым днем ты становился все более замкнутым.
— Ты знаешь, почему. Ты знаешь причину. Но ты ничего не сделала, чтобы помочь мне. Тебе на самом деле было уже плевать, — последнюю фразу Марк произнес практически шепотом с волчьим оскалом. — Я казался тебе слабым. Да, так и было. Но я говорил тебе, что можно было сделать, чтобы исправить ситуацию. Ты все разрушила, абсолютно все! Столько лет было положено! Мне нужна была лишь твоя поддержка! Я почти вылез из своей проблемы, начал сам исправлять ситуацию, потому что мне важна была наша семья. Я любил тебя! А ты просто растоптала все ради своих меркантильных интересов.