Титан империи
Шрифт:
Раздался хруст, и противник, словно марионетка с оборванными ниточками, рухнул на пол.
Фух! Трость укатилась под буфет, и ветрище резко сошел на нет. Вроде все…
— А-а-а!
Крик раздался прямо за спиной, а в следующую секунду меня сбило с ног.
Раскольников, сука!
Увидев перед собой опухшую рожу, я тут же двинул по ней локтем, но этот гад оказался на удивление крепким орешком. В этот момент Герасимов вдруг резко сел.
— Я держу его, Федор, бей! — взвизгнул Раскольников, пытаясь прижать меня к полу.
Но бить Герасимов был не в состоянии. Он еле
Как же ты задолбал! Я снова врезал Раскольникову по морде, но он лишь с новой силой навалился на меня. Сука! Пусть слабый, но аристо, а в состоянии аффекта он активировал всю доступную ему энергию.
Ладно, пора завязывать с играми.
На моих пальцах выросли когти, но тут из коридора послышались ругань и стрельба, а следом за ними грохот.
Дверь слетела с петель, и в сопровождении бойцов к нам влетел Зубр. Его кулаки горели и жаждали крови.
— Ага, Федор Александрович! — рявкнул дворецкий. — Ох, и заставили вы нас попотеть!
— Суки!
Герасимов вскинул трость, и в следующий миг раздался громкий звон — порыв ветра вынес все стекла.
— А как же я?! — взвизгнул Сергей Ростиславович.
Он рванул к своему 'союзнику, но тут же получил от меня удар кулаком под дых.
Федор не удостоил его даже взглядом. С трудом поднявшись на подоконник, он высунулся наружу и прыгнул.
Ветер взметнул полы его пиджака и позволил Герасимову зависнуть в воздухе.
На мгновение. И его мне хватило. Я перехватил свой меч как копье и швырнул его вдогонку беглецу.
Клинок блеснул в лучах яркого полуденного солнца и пробил Герасимову-младшему бедро. Тот покачнулся и, словно скалолаз, сорвавшийся со спасительного троса, с криком рухнул вниз.
Снизу послышался грохот и звон стекла. Мы подбежали к окну.
— А вы своих вассалов не жалеете, Евгений Михайлович, — покачал головой Зубр.
Федор Герасимов лежал на промятой крыше собственного автомобиля и едва шевелился. К нему тут же подскочили наши гвардейцы, а Нина с удовольствием ткнула в щеку дулом автомата
— Как и они меня, — хмыкнул я, отступая от окна.
Под ногами хрустело битое стекло, а женские крики теперь доносились из другой комнаты.
— Ну-с, — хлопнул я себя по кобурам на бедрах, — Сергей Ростиславович, родной! Разве так встречают своего нового сюзерена?
Барон Раскольников понуро поднимался на ноги — бледный, осунувшийся, испачканный в собственной крови он представлял собой жалкое зрелище.
— Я… — начал он, но запнулся и сжался при виде того, как к нему подходит Зубр.
Но дворецкий не стал его бить, а просто, ткнув пальцем в грудь, усадил в кресло.
— Сергей, не вздумай отпираться. Узнаешь?
И он сунул под нос Сергею Ростиславовичу пулю, которую мы нашли у снайпера.
По лицу барона все стало понятно без слов.
— Я даже не буду спрашивать, сколько они тебе заплатили, — прошипел Зубр, пряча пулю в карман. — И их акция с заводом тоже твоих рук дело?
— Они шантажировали меня долгами! — выпалил Раскольников. — У меня не было выбора…
— Это не причина! Надо было сказать графу.
—
Василий, прошу! — барон бухнулся на колени. — Я проигрался в карты, а потом они похитили мою жену!— Так в долге или в жене дело? — оскалился я.
— В жене!
Вот вообще не убедил.
— Я знал барона Сергея Ростиславовича Раскольникова как амбициозного человека, который умеет вести дела, — покачал головой Зубр. — Как оказалось дела ты действительно вести умеешь, вот только чести у тебя нет. Ты предал того, кто дал тебе все!
— Черт со мной! — внезапно вскрикнул Раскольников. — Можете повесить меня, как собаку, прямо тут! Но, молю, Василий, Евгений Михайлович! Спасите мою Наташу!
А вот сейчас убедил. Но сути дела это не меняет.
— Ты действительно такой дурак, Сергей? — нахмурил брови Зубр. — Твоя Наташа давно на том свете. Герасимов не из тех, кто будет возиться с заложниками. И в ее смерти виноват один ты.
— Нет, я разговаривал с ней неделю назад!
— Ты уверен? Или это была запись голоса или кто-то очень похожий?
— Нет… Нет! Она жива…
Раскольников совсем посыпался и начал верещать что-то нечленораздельное.
— Заканчивай, я буду на улице! — шепнул я Зубру и вышел из квартиры.
Закованный в наручники, Федор Александрович Герасимов сидел, прислонившись спиной к колесу своего расколошмаченного автомобиля. Его лицо выражало уныние, из носа торчала окровавленная вата, а в поцарапанных пальцах дымилась ментоловая сигаретка. Сторожила его улыбающаяся во все тридцать два зуба Нина.
— Спасибо, дорогая, — кивнул я, забирая у нее свой меч и трость Герасимова.
— Хороший бросок, — девушка оттопырила большой палец. — Я бы, наверное, так не сумела.
— Когда такой зад в окне, грех промахнуться.
Нина засмеялась, но тут же скривилась, схватившись за повязку.
— Твой дружок уже во всем признался, Федя, — подошел я к Герасимову-младшему и опустился на корточки. — Пришел твой черед.
— Чего тебе надо, Женька? — буркнул он мне в лицо.
— Во-первых, не Женька, а Евгений Михайлович, — ткнул я его пальцем в грудь. — А во-вторых, тебе лучше перестать выеживаться, звякнуть своему папаше, чтобы он закончил этот идиотский бунт и вывел людей твоего брата с ФОЗа. А потом приехал лично в мое поместье, которое он расколошматил руками подонков Герценых. С компенсацией, искренними извинениями и клятвой верности. Естественно после этого он сложит с себя все должности и удалится на покой. Только в таком случае древний и знатный род Герасимовых не пресечется на корню.
— Издеваешься? — хмыкнул Федор, впрочем, довольно наигранно. — Отец пойдет до конца, уж будь уверен!
— А твой брат? Может быть, он чуть более реально смотрит на вещи?
— Брат полностью предан отцу. Завод вам не взять!
Держался он неплохо, но его выдавали бегающие глазки.
— А ты? — продолжил напирать я. — Тоже поддерживаешь бунт против сюзерена, которого поставил править в Фаустово сам Император?
Федор затравленно посмотрел на стоящих над ним бойцов. Потом его взгляд перескочил на Зубра, который как раз выходил из подъезда, ведя под локоть осунувшегося Раскольникова.