Титан империи

А пока мы развлекались, инквизитор продолжал «работать» и, разумеется, не забыл и про членов моего рода. Первым он вызвал к себе Зубра.

* * *

— Фамилия.

— Зубр. Василий Григорьевич Зубр.

— Известная фамилия… в определенных кругах. Как давно вы служите роду Скалозубовых?

— Девятнадцать лет.

— Долго… Никогда не возникало мысли покинуть его благородие?

— Никогда.

— И даже после… той истории?

— Во время «той истории» меня допрашивали четырнадцать часов к ряду. Каждый день в течение двух недель. Днем и ночью. Мне приходилось спать при свете ярко горящей лампы при температуре в пять градусов. Уж поверьте — у меня было время подумать.

— Вы чем-то обязаны покойному Михаилу Александровичу?

— Он спас мне жизнь во время одного из Прорывов. Я переоценил свои силы, а вот химеру, наоборот, недооценил. Ударь она на сантиметр выше…

— Вам повезло. Мне приходилось встречаться с людьми, которые «недооценили» химеру, и самому удачливому из них отсекло обе ноги. Полагаю, этот шрам ее работа?

— Нет, мне его оставил один наглый хам. Ему пришлось хуже. Но с химерой мне действительно повезло. Она забрала мою левую ногу.

— У вас протез?!

— Это так незаметно? Позвольте доказать.

— Нет, что вы, Василий Григорьевич!

— Нет уж, позвольте, ходить в нем довольно обременительное занятие! А вы так и сказали в начале нашего разговора: «чтобы я расслабился».

— Вопросов у меня к вам больше нет.

* * *

А затем и Настю…

* * *

— Фамилия?

— …

— Фамилия?!

— Вы издеваетесь?

— Мы в Тайной Канцелярии Императорского Синода не склонны шутить, Анастасия Мих… ладно. Анастасия Михайловна Саблина, так и запишем. Приступим к вопросам.

— Скалозубова.

— Что, простите?

— Ска-ло-зу-бо-ва. Анастасия Михайловна Скалозубова. Еще раз повторить?

— Здесь я задаю вопросы, сударыня.

— Вы серьезно считаете, что я буду отвечать на ваши вопросы? Сначала объясните мне, какого черта вы обвиняете в преступлении барона Герасимова, а на допросе сижу я?

— Ваш брат тоже подозреваемый в сношениях с Нексусом.

— Он свидетель — это раз. И два — где же они эти… сношения? Уж не в винном ли погребе?

— Это еще предстоит обнаружить! Итак…

— Ну уж нет! Никаких «итак»!

— Что вы делаете? Нет, это не дозволяется!

— Это почему еще? Я хочу позвонить дедушке. Я его давно не видела, а он по-любому волнуется за свою кровинушку. Вы против? Кажется, я имею право на один звонок?.. Ало, деда, привет, это Настя…

— Анастасия Михайловна, немедленно положите трубку!

— Деда… Все хорошо. Да. Да, деда, меня покормили! Да… Тут один человек очень жаждет с тобой поговорить. Нет, не Женя. Из инквизиции. Ага. Нет, ничего не натворила. Вот он сам тебе и расскажет! Вот, это вас.

— Что за черт… Алло… Да, Ваше Сиятельство. Граф Борис Сергеевич Горн. Да. Ваш внук обвиняется… Нет не официально… Нет, пока нет. И она тоже под подозрением, нет не обвиняется… Да я знаю, что она только вчера приехала… и… Нет, к вам у меня нет… Послушайте! При чем тут род Саблиных? По какому праву вы со мной так разговариваете?! Нет. Она говорит, что она Скалозубова, а не Саблина! И вы… Да чтоб… Нет, это я не вам-с. Пишите, если желаете, но я это так не оставлю! Император об этом узнает, будьте уверены! Да, доброй ночи.

— Мы закончили? Или еще остались вопросы?

* * *

Наконец, его преосвященство соизволил нас покинуть, и мысленно я открыл по этому поводу самую старую бутылку вина. Шутка ли? Из-за этого козла был потерян целый день.

Хорошо хотя бы вывод инквизитора был однозначен — Александр Христофорович Герасимов точно открывал в своем подвале портал в Нексус. Возможно, не раз.

Каким образом? А черт его благородие знает. Потом попробую узнать подробности у Амальгамы. Кому как не гостье из Нексуса знать, как наладить «контакт» с той стороной?

И вот поздним вечером мы с Зубром стояли на крыльце усадьбы и провожали нашего «слегка» задержавшегося гостя.

— Борис Сергеевич! — окликнул я осунувшегося инквизитора, которого у машины встречал Людвиг и еще одна дама с волосами, белыми как молоко. — Вы ничего не забыли?

Горн дернулся, словно я всадил ему в спину пулю. Затем повернулся и посмотрел на меня раздраженным взглядом.

Однако все же вытащил наружу основательно помятый конверт.

— Осторожнее в ГАРМе, — процедил он сквозь зубы и едва не швырнул конверт мне, но оперативно подскочивший Зубр подхватил его.

— Благодарим-с, — поклонился дворецкий. — Вы еще погостите в Фаустово?

— Даже не сомневайтесь, — буркнул Горн и пошел к машине.

Хлопнули двери, включилось зажигание и машина с серебряным кинжалом инквизиции тронулась.

— Спасибо Всевышнему, — перекрестился Зубр и передал мне конверт, — за то, что он забрал своего верного слугу!

— Не накликай… — пробурчал я, провожая взглядом машину, черную как душа ее владельца.

Она плавно миновала ворота и благополучно скрылась за забором.

Мы выдохнули.

— Ставлю сотку, — вышла на свет Нина, попыхивая сигареткой, — что его святейшество еще неделю не успокоится. А то и месяц. Ему еще допрашивать людей Герасимова, родственников и друзей, а половина из них сейчас ползает по лесам, или хрен знает где еще.

— А нам ему еще помогать, — буркнул Зубр.

— Еще чего не хватало?! Пусть его святейшество сам побегает!

Тут она права. Я бы лучше оставил «счастье» гоняться за беглыми герасимовцами стрелецкому корпусу, чем в очередной раз отряжать куда-то своих людей, которых и так немного.

— Куда деваться, ваше благородие? — вздохнул Зубр. — Все ради блага Империи.

— Все ради блага Империи, — хмыкнул я и направился обратно в усадьбу.

Ладно, пусть инквизитор ищет Герасимова хоть на луне. Мне бы сейчас до кровати добраться. Пусть я целый день и не вылезал из усадьбы, но постоянные допросы и необходимость наблюдать морды наших столичных друзей выжали меня как лимон. К тому же вчера удалось поспать совсем мало.

Вернее, нет, кровать тоже откладывается. Доползу до дивана в кабинете — там у меня оставалось одно дельце.