Титановая поступь десятиклассницы

— Да, вот ещё… 10 процентов со своего дохода бароны ежемесячно выплачивают в казну короля, часть отстёгивают святошам и воинам… но этим пока не забивай себе голову.

— А войны? Я ни за что не поверю, чтобы бароны не конфликтовали между собой…

— Случалось такое в истории. Но за последние десять лет это были мелкие локальные конфликты, в которые даже не вмешивался король. Грызня между баронами.

— Эх-х-х, вот бы нам так на уроках рассказывали. Интересно, а этот Кнавт сейчас тоже мне кости перемывает со своими? Вот бы было прикольно — залезть в башку барона.

— Я тебе уже говорил… Залезть в чужой мозг, в чужие мысли, равно как и повлиять на них, я не могу. В моих возможностях подробно обрисовать тебе картину происходящего в той или иной точке мира, куда сам имею доступ, но хозяйкой для меня являешься только ты! Да и тебя я обязан слушаться и лишь по запросу выдавать ответы…

— Да-да-да… помню, — я шмыгнув носом, уставилась на колорадского жука.

* * *

— Брысь отсюда, — молодой барон шуганул прислугу на кухне и, держа опустошённую глиняную посудину в руке, спустился в свой винный погребок, — Ниров! — громко выкрикнул пьяный хозяин.

— Я здесь, мой господин, — словно из ниоткуда, по первому зову, в темноте возник верный телохранитель…

— Сядь… — Кнавт указал на аккуратно сколоченный ящик, поёживаясь от прохлады в подземелье.

— Я…

— Сядь! — настоял на своём молодой Лиужеродский. Он открыл бочонок с ароматным напитком и подставил кувшин, — Ты ведь отвечаешь за мою жизнь? Не так ли?

— Да, мой господин. Вас что-то заставило в этом усомниться? — рыцарь вздёрнул бровями.

— Ха-ха-ха! — в голос рассмеялся барон, — Усомниться! Я ценю, Ниров, твою преданность… Очень ценю!

— Благодарю, — прохрипел воин.

— Благодари-и-ит он, — Кнавт заткнул бочонок деревянной пробкой и жадно отхлебнул нацеженного пойла, — На… — богатенький юнец протянул вина рыцарю, — Пей!

— Но… — нахмурился Ниров, почувствовав в интонации барона какой-то подвох.

— Пей говорю! — скомандовал тот, — Не отравлено! Видишь ведь, я живой! — он отвёл ладонь в сторону, — Я живой! — выкрикнул Кнавт, — Или ты брезгуешь испить из «чаши» своего господина?

— Нет…

— Тогда пей!

Ниров пригубил …

— Ну… Как? — усмехнулся барон, — Пей до дна!

— Ахр-а-а… — смачно рыкнул Ниров, вытирая рукой губы, — Хорошо-о-о…

— Как, спрашиваю я… — неожиданно надавил на голос молодой потомок Исола, — Как могло случиться такое, что эта ведьма оказалась у меня в замке? — глаза барона налились гневом, — Ты получаешь щедрое жалование, я выделил тебе благодатные земли… Что тебе ещё нужно, что бы я жил спокойно?

— Мой господин, — рыцарь отставил посудину в сторону и, сглотнув слюну, резко встал, — Эта тварь… она.

— Я знаю, что она тварь! Как эта девка узнала про мой замок? Откуда она здесь взялась? — вдали от посторонних глаз, отпрыск покойного мудрого барона устроил вынос мозга начальнику своей охраны.

— Того не ведаю!

— И после этого, ты смеешь мне заявлять про какие-то «сомнения»? «Что заставило меня усомниться?» Да? — не пожалел Кнавт и острого словца для своего телохранителя, — Я разочарован! И, да! Я сомневаюсь в твоей преданности! — развязался язык у пьяного юнца, которому вскружило голову от выпитого спиртного, — И если бы ты… — он, прокряхтев, отмахнулся, — Ай! — поправив волосы на голове, нервно выдохнул… — Я бы высек тебя на площади до смерти! Лично! А потом отдал на растерзание голодным хифам и нашёл бы замену получше. А может быть, сдал тебя инквизиторам, обвинив в сговоре с тёмной… Уж они своего никогда не упустят. Видишь, как много у меня возможностей разделаться с тобой…

Ниров поморщился, продолжая стоять, как вкопанный перед своим хозяином.

— Вот ты… Ты же отвечаешь не только за мою жизнь… жизнь моей матери… Ты отвечаешь за моё благополучие. И это ты, — барон дёрнул пальцем, — …мне недавно говорил, что на руднике всё спокойно.

— Да, так и есть! — с уверенностью в голосе произнёс рыцарь.

— Тогда откуда эта девка знает про рудник? Почему она позволяет себе указывать мне, барону Лиужеродскому, что строить, а что нет. Кто она такая? И куда смотришь ты? — Кнавт подошёл к Нирову и скривив рожу, уставился в глаза, ожидая ответа. — Почему она до истерики доводит мою мать? Почему? — юнец схватил глиняную посудину и с размаху бросил её на пол.

Та от удара разлетелась на куски.

— Что случилось? — прибежали взволнованные слуги.

— Я сказал, вон отсюда! — заорал барон, — Вон! И закройте дверь… — он подёргивая губами, сложив руки за спиной и вновь молча уставился на своего телохранителя.

— Это проклятие… Эвола говорила… — буркнул Ниров.

— Я знаю, что говорила Эвола! Я всё помню. И я не позволю, чтобы эта ведьма разгуливала здесь, как хозяйка, — Кнавт дунул на перстень и потёр его об одежду, — Излови тварь, — он ловко сдёрнул кнут с пояса и приставил рукоять к подбородку Нирова, — …и ты будешь первый, кто коснётся её бледной кожи, разумеется — после меня. Делай потом с ней, что хочешь, но чтобы её отрубленная голова, висела у меня на воротах и для всех, была устрашением. А коль не изловишь, своей башкой поплатишься.

— Отравить, ведьму… Как ранеков (К.Е.
– разновидность местных грызунов, внешне схожих с земным слепышом, длинным хвостом, обладающих сильно развитыми передними лапками и отличным обонянием)! — вырвалось из уст рыцаря, сохранявшего спокойствие, пока перед ним, как опаливший крылья мотылёк, скакал молодой барон.

— Отравить? — малость остепенился Лиужеродский, убирая кнут в сторону.

— У горничной… Ясены есть порошок. Я видел сам, как Талив, вернувшись из баронства Доройского, ей передавал мешок с этой гадостью, а та его от всей души благодарила.

— Хм… — присел на бочонок Кнавт и покусав губу, поморщившись, достал глиняный бутыль с пыльной полки, — Ещё вина? Хорошего… Отцовского…

* * *

Серые тучи ползали за окном, не предвещая ничего хорошего. Мрачное начало дня лишь усиливало страх напуганной хозяйки замка, которой с того ужасного дня явления дарк-леди в замок, постоянно казалось, что в её комнате присутствует дух молодой гостьи в чёрном, желающий мести и смерти всех домочадцев.

— Сынок, я её боюсь… — охваченная паранойей мать, встревоженно металась из угла в угол, постоянно оглядываясь и нервно теребя зеркальный амулет на шее, — Эта ведьма… Что она с тобой сделала? Почему ты сейчас предлагаешь принять её как родную и даже пригласить за стол? За наш семейный обеденный стол! Кнавт!

— Госпожа Жая, просто доверьтесь нам, — уверенно произнёс Ниров, — Я всегда буду рядом.

— Талив… Хоть ты не молчи… — взволнованная женщина бросила взгляд на священника, ожидая его поддержки, — Я не хочу… Я не хочу её принимать. Она всех нас убьёт, — слёзы полились из глаз немолодой дамы, — Ведьма! Ведьма! Проклятие пришло в наш дом. О, Повелитель света, ты всё знаешь, ты всё видишь… избавь… — она начала нашёптывать молитву, направив зеркальную поверхность своего кулона в сторону окна.