Ткач

Вот и все. Если она примет этот подарок от Рекоша, она примет его как своего. Она позволит ему заявить на себя права. Это будет…

Ну, это будет то же самое, что выйти замуж.

Но по мере того, как она смотрела на платье, на мастерство, превосходящее все, что она когда-либо представляла, то все больше осознавала, как к ней прилипли грязные, изодранные шелковые накидки. Осознавала липкий блеск пота, покрывающего ее с головы до ног, и пятна грязи, оставшиеся на коже после дневного путешествия.

В нынешнем состоянии она не могла надеть это платье.

Ахмья опустила руку.

— Можно мне… искупаться?

Жвалы Рекоша опустились. Он взглянул на платье и снова на нее. Все восемь глаз моргнули.

— Сейчас?

Он думает, что ты отвергаешь его.

Она подняла ладони и помахала ими.

— О! Нет, нет, нет. Я не… — она указала на себя. — Я потная и грязная.

— Ты прекрасна, ви’кейши.

Ахмья прикусила нижнюю губу, когда ее сердце растаяло еще немного. Не было ни одного момента, когда он заставлял ее чувствовать себя иначе, чем красивой и желанной.

И он будет моим.

— У людей невеста готовится встретиться со своим женихом. C будущим мужем, со своей… парой, — собравшись с духом, она подошла ближе и положила руки на его, которые все еще держали платье. — Я хочу сделать это для тебя, Рекош.

— Ахмья… — он нежно коснулся головным гребнем ее лба и зажмурил глаза. — Ты принимаешь меня как своего? Как свою пару?

— Да.

Дрожь пробежала по его телу.

— Твои слова заставили мои сердца трепетать сильнее.

Она обхватила его подбородок ладонями и улыбнулась.

— Ты заставлял меня трепетать долгое, долгое время.

Низкое, довольное мурлыканье зародилось в его груди. Ахмья опустила руки, когда он выпрямился и отступил назад.

Его ловкие руки сложили платье со всей грацией и точностью, которые она привыкла от него ожидать, прежде чем он вручил его ей.

— Прими ванну, моя пара. Приготовься, как должно. Сколько тебе нужно времени, столько в твоем распоряжении.

Ахмья с улыбкой приняла платье, пытаясь не обращать внимания на жар, разливающийся по коже, пытаясь подавить энергию возбуждения, пульсирующую внутри нее.

Рекош остался на месте.

Постучав носком ботинка по земле, Ахмья приподняла брови.

Он склонил голову набок.

Она прижала платье к животу.

— Мм, Рекош…

— Да, Ахмья?

— Подготовка обычно проводится в уединении.

Его жвалы снова опустились.

— В уединении?

— Да. Может быть, ты мог бы, — придерживая платье одной рукой, она подняла другую и указала на край поляны, — подойти туда и немного отвернуться?

Он повернул голову вслед за ее жестом, недовольно хмыкнув.

— Ты хочешь побыть одна? Купание не делается вместе с твоей парой?

— Нет.

— Это небезопасно.

— Я не буду совсем одна. Я просто буду в воде и смогу позвать тебя, если что-нибудь увижу. Но я… мне это нужно. Я хочу сделать это. Для тебя.

Рекош молча вглядывался в ее лицо, прежде чем кивнуть и подняться, подхватив копье в одну руку и сумку в другую. Он сунул руку в нее и некоторое время рылся, прежде чем вытащить маленький матерчатый сверток, перевязанный шелковой бечевкой, который протянул ей.

— Нат'джагол.

Чистолист.

Ахмья просияла, принимая сверток, тронутая его заботливостью.

— Спасибо.

Рекош схватил ее за подбородок и приподнял лицо, держа нежно, но твердо.

— Я буду рядом, ви’кейши, — его взгляд опустился на платье, и из него вырвалась еще одна трель, на этот раз более мягкая, теплая и от этого еще более привлекательная. — Позови меня, если что-нибудь случится.

— Я так и сделаю. Обещаю.

Он провел когтем большого пальца по ее щеке, поколебавшись, прежде чем отпустить, и повернулся. Рекош зашагал прочь, скрывшись за большим камнем.

Ей не нравилось, когда он пропадал из виду, когда они разлучались, но осознания того, что он рядом, было достаточно, чтобы сохранять спокойствие. Она просила уединения, и он предоставил его.

И вряд ли он надолго оставит ее в покое.

Я выхожу замуж.

Ахмья ухмыльнулась, прижимая платье и чистолист к животу, и подпрыгнула на месте. Не имело значения, что Рекош был вриксом. Он собирался стать ее парой.

Присев на корточки, Ахмья собрала обувь, ткань и кожу, в которые было завернуто платье, затем направилась к краю водоема. Она осмотрела местность в поисках каких-нибудь притаившихся существ, и когда убедилась, что хищников, готовых наброситься на нее, нет, положила все, расстелив кожу на камне, а платье и туфли — на ней, чтобы защитить.

Не желая терять времени, Ахмья стянула неуклюжие ботинки и разделась. Хотя она жила в джунглях уже несколько месяцев, Ахмья все еще не совсем избавилась от застенчивости. Ей всегда казалось, что люди наблюдают за ней, даже когда она знала, что рядом никого нет.

Было… глупо держаться за эту скромность. Айви, Келли и Диего покончили с ней, а Коул никогда не испытывал никаких угрызений совести, раздеваясь догола и носясь по деревне, не заботясь ни о чем на свете, свободно размахивая членом. Но Ахмья, Лейси и Уилл все еще боролись.

Ахмья сбросила грязные шелковые накидки на землю. Обнаженную кожу покалывало, когда по ней пробегал ветерок, и она боролась с желанием прикрыться.

Я могу это сделать. Я сделаю это.

Я хочу этого.

Она достала из небольшого свертка несколько толстых, похожих на алоэ стеблей чистолиста и вошла в воду. Многие камни на дне, к счастью, были гладкими, но вода, хотя и невероятно прозрачная, была обманчива в своей глубине. Не успела она зайти далеко, как вода достигла груди. Ахмья улыбнулась. Влага была невероятна на разгоряченной коже.

Сделав глубокий вдох, она ненадолго нырнула, чтобы намочить волосы.

Пока прохладная вода струилась, Ахмья разорвала чистолист, зачерпнула внутреннюю мякоть и использовала ее для мытья волос и тела. Вещество запенилось на коже головы и издало негромкий шипящий звук, когда соприкоснулось с водой, распространяя в воздухе сильный аромат гардении и лимона. Ей всегда нравился этот запах.