Ткач

Вот сейчас было самое подходящее время для ругани. Было так много слов, которые она могла бы произнести в этот момент, так много проклятий, но на ум пришло только одно.

— Блядь, блядь, блядь, блядь.

Ахмья лихорадочно огляделась вокруг. Она была почти в центре большой ямы, заполненной дровами для костра. Но среди этих веток торчали куски почерневших костей. Несомненно, останки предыдущих подношений.

Одна из этих костей была поблизости. Возможно, ребро какого-то крупного зверя, хотя не имело значения, что это было и откуда взялось. Все, что имело значение, это то, что ее конец был расщеплен, оставив острый шип, торчащий прямо вверх. Если бы она приземлилась всего на несколько футов в ту сторону, эта кость пронзила бы ее.

Взгляд Ахмьи метнулся к скелетообразной святыне, стоящей по другую сторону ямы.

Она была там, когда Зурваши двинулась на Калдарак, преследуя Кетана. Она наблюдала, как Айви, такая маленькая, уступающая во всех отношениях, противостояла массивной, наводящей ужас королеве. И она наблюдала, как Айви, несмотря ни на что, не просто выжила в схватке, но и победила своего врага.

— На этот раз тебе тоже не победить, — прошептала Ахмья, шевеля ступнями и раздвигая их. Веревка была туго обвязана вокруг ботинок и не давала большой амплитуды движений, даже в обуви, но ее усилия по развязыванию узла привели к некоторому ослаблению.

— Как раз тогда, когда я хочу снять эти чертовы штуки…

Дым становился все гуще, а пламя подбиралось все ближе.

Сердце бешено колотилось, но она боролась с желанием запаниковать, боролась с инстинктивным желанием брыкаться как можно сильнее. Используя доступные ей движения, чтобы подползти к выступающей кости, она намеренно натягивала веревку, чередуя движения ступней.

Наконец веревка ослабла настолько, что она смогла высвободить ноги из ботинок.

— Да! — Быстро расставив ноги, она, насколько могла, уперлась ступнями в ветки, села и наклонилась вперед, подняв руки, чтобы вслепую нащупать зазубренную кость.

Она уловила сквозь дым лишь мимолетные проблески темной фигуры борющегося Рекоша. Его глаза горели жарче и ярче, чем огонь, и она почти чувствовала, как он приближается, сражаясь за каждый дюйм. По меньшей мере три врикса удерживали его, включая самку по имени Улкари.

Ее руку пронзила боль, когда раздробленная кость порезала ладонь. Ахмья сжала губы, сдерживая крик, и выпрямила руки.

Дым растекался по яме. Он щипал глаза, вызывая слезы, и подступал к горлу. Ахмья изо всех сил старалась подавить кашель, она не могла допустить излишнюю тряску плечей. Прищурившись, она зацепила запястья за кость и потянула их вверх. Острие заскрежетало по веревке.

— Проклятье на ваши глаза, держите его! — крикнула Улкари.

Гордость вспыхнула в груди Ахмьи из-за того, что ее пара затеял такую драку, но ее гордость не могла помочь ему. Без какого-либо отвлечения внимания он был бы побежден.

Убит.

Сердце Ахмьи учащенно забилось, и страх зародился в животе.

Нет. Я не позволю этому случиться.

Тепло окутало ее ступни и поползло вверх по ногам. Пламя росло, распространялось, ища ее… Ледяной страх скрутил сердце. Ее вдохи участились, каждый сопровождался жгучим зудом, который угрожал приступом кашля.

Но она старалась двигаться руками как можно плавнее. Вниз и вверх, каждый раз цепляясь нитями. Несмотря на приближающееся потрескивание пламени, хлопки загорающихся пузырьков сока и острую боль от кости, царапающей кожу, Ахмья продолжала двигаться, подгоняемая продолжающимся ревом Рекоша. Мало-помалу она почувствовала, как рвутся нити.

Никто другой не предоставит ему такую возможность.

Больше никто не может помочь.

Огонь взметнулся к ее ноге. Она вскрикнула и отдернула ногу от обжигающего жара, а руки соскользнули. Осколок кости разорвал веревку и вонзился ей в предплечье, вырвав еще один мучительный крик из ее уст.

У тебя нет времени, Ахмья. У Рекоша тоже.

Сжав губы и подавив крик, Ахмья подтянулась на руках. Она почувствовала каждый миллиметр осколка кости, когда он выскользнул из ее плоти. Вместе с болью пришло странно яркое ощущение собственной крови, теплой и влажной, стекающей по руке.

Стиснув зубы, она развела руки в стороны, пошевелив запястьями, чтобы натянуть перетертую веревку.

Когда путы, наконец, ослабли и упали с запястий, Ахмья чуть не обмякла от облегчения. У нее болело все, глаза слезились, из носа текло, а легкие горели. Кожу покрывал пот, который обжигал из-за постоянно усиливающейся жары. Голова начала кружиться от дыма.

Было бы так легко лечь, закрыть глаза и уснуть.

Я нужна Рекошу. И если он сможет сбежать, чтобы предупредить остальных…

Вытянув руки перед собой, Ахмья схватила ботинки. Она сорвала с них шелковую веревку, прежде чем поспешно натянуть их и отвернуться от Рекоша, который оставался скрытым дымом.

Хотя хворост был сухой, дрова — нет, из-за чего они разгорались медленнее и образовывали густой, клубящийся дым. Еще немного удачи для Ахмьи.

Ну, до тех пор, пока она не умрет от отравления дымом.

Попытка идти в яме только заставила бы ее ноги провалиться и, возможно, ботинки застряли бы в спутанной массе веток, поэтому она перевернулась на живот и поползла вперед, низко опустив лицо и отвернувшись от пламени.

Ветки царапали кожу и цеплялись за платье, но она не позволила себе замедлиться. Рекошу нужен был шанс, и она найдет какой-нибудь способ дать ему его. Именно это толкало ее вперед. Однако громыхающее пламя и обжигающий жар, безусловно, помогли с мотивацией.

Она добралась до дальнего края ямы и только там поднялась на ноги, опираясь руками о земляную стену. Ее ботинки утонули в щепках для растопки.

Верхний край ямы был почти в футе над ее головой.

Ахмья подпрыгнула, поднимая руки. Ее пальцы ухватились за край. Она уперлась ботинком в стену, чтобы помочь себе подняться, руки дрожали от напряжения, пока ее нога не поскользнулась в грязи и руки не подкосились. Она упала обратно в яму, погрузившись ногами немного глубже, чем раньше.

— Нет, нет, нет! — Ахмья снова попыталась подняться, но ее измученное тело просто не могло собраться с силами, чтобы выбраться из ямы, и она не могла найти хорошую опору на земляной стене. Она закашлялась, дым обжигал горло и глаза.

Новый план, Ахмья. Быстро.

Она повернулась на месте и тут же вскинула руку, чтобы защитить лицо от жара и яркости пламени. Эта яма стала для нее адом, из которого не суждено сбежать.

Но она еще не закончила.

Присев на корточки, она схватила пригоршню палок и подняла их вверх. Новые приступы кашля терзали ее горло, тлеющие угли и потревоженный пепел кружились в дыму, и языки пламени вырывались наружу, пока она рылась в обломках в поисках чего-нибудь, что могла бы использовать — чего угодно.