Тлеющий уголек

– Я хочу, чтобы ты узнала меня и раскрылась, - добавляет он.
– Я чувствую, как много ты держишь в себе.

– Ты тоже, с твоим отцом. Ты не любишь говорить о нем, и ты так до конца и не рассказал, почему переехал сюда.
– я прикусила язык.
– Извини. Я не знаю, в чем моя проблема.
– Травма головы. Смерть. Или, может быть, это потому, что мое тело дрожит в каждом месте, где он касался меня.

Он тяжело сглатывает.

– Нет, все в порядке.
– он скользит вниз так, что наши глаза оказываются на одном уровне, прижимаясь своей голой грудью к моей.
– Ты хочешь знать кое-что обо мне, поэтому я расскажу тебе... я переехал сюда, чтобы избежать напоминаний об отце. Даже после того, как он умер, тяжелые воспоминания окружали меня в доме, который он оставил мне в своем завещании... каждое место, где мы ходили вместе... воспоминания были повсюду, и я нуждался в бегстве - бегстве от смерти.

– Я все понимаю, - я чувствую себя стервой.
– Я не должна была заставлять тебя рассказывать мне.

– Я хотел рассказать тебе.
– он заправляет мне прядь волос за ухо и на мгновение пожирает меня своими губами.
– Потому что хочу, чтобы тебе было комфортно делиться со мной.

Я открываю рот, чтобы сказать ему все, выплеснуть свои сердце и душу, но, опять же, слова отца эхом отзываются в моей голове.

– Иногда, я чувствую, что жизнь - это просто один большой тест, чтобы увидеть, как долго мы сможем выживать.

Я кладу голову ему на грудь и крепко зажмуриваюсь, ожидая, когда он уснет.

– Хочешь услышать, что означает моя татуировка?
– спрашивает он, его голос мягкий, как перышко.

Я удивлена. Я думала, он разозлится или решит, что я сошла с ума.

– Да, я хотела бы услышать.

– Это история, которую мне постоянно рассказывал отец.
– он удерживает мою руку на своей груди, его сердце быстро бьется под моей ладонью.
– Чернота сотрясла землю и захватила тела смертных. Огонь возник над полями, и голод овладел океанами. Смерть победила гнев и Ангелов Смерти. Это был конец, но одна жертва отменила все. Один прекрасный Мрачный Ангел со смертью в её крови и на ее плечах объединила их, и единственным выбором она спасла мир. Но бой не будет легким. Смерть могла бы играть с её разумом и жизнью, но Ангелы сделают все возможное, чтобы защитить ее. Она будет бороться, правильно и неправильно, и может все испортить, но, в конце концов, ей придется сделать правильный выбор, иначе Смерть победит и людей, и Ангелов ждут вечные муки.

– Но что это значит...
– мои веки тяжелеют, и я начинаю дремать.
– И почему они начинают бороться... Разве обе они не смерти? Или это было из-за...- Душ. Я пытаюсь открыть рот, чтобы спросить его, знает ли он про ту историю в книге, но усталость завладевает моим телом.

– Уже поздно, - шепчет Ашер, нежно целуя кончик моего уха.
– Я останусь здесь, пока ты не уснешь.

Мои веки подрагивают.

– Хорошо...

Спустя несколько секунд, я засыпаю без сновидений, засыпаю, свободная от смерти.

Глава 15

Я просыпаюсь от стука в парадную дверь, чем дольше это продолжается, тем громче стук. Наконец, я сбрасываю одеяло и встаю с кровати. Ашер ушел, и в моей комнате темно, а за окном мигают красно-синие огни. Я натягиваю футболку и шорты и спускаюсь вниз.

В последний раз, когда приходили копы, Йен разбил машину. Мама отправилась с ним, потому что раны от смерти Алисы были еще свежи, а он был в больнице в течение двух дней, восстанавливаюсь от тяжелой травмы головы.

Я распахиваю входную дверь. На крыльце стоят двое патрульных. Один низкий и мускулистый, другой высокий и неуклюжий. Полицейский автомобиль припаркован на подъездной дорожке, и мои соседи уже собрались на крыльце, наблюдая за происходящим в своих пижама, красные и синие огни освещают их сжечь-ее-на-костре выражения лиц.

Низкий офицер читает бумаги, прикрепленные к планшетке у него в руках.

– Вы Эмбер Роуз Эдвардс?

Мой пульс замирает.

– Да, это я.

– И вы владелица Додж Челленджер 1970 года?

Ох, черт.
– Эмммм...

– Если соврете, у вас будут большие проблемы, - предупреждает офицер.

– Она моя.
– у него крошки в усах, и я не могу перестать на них смотреть.
– Или моего отца и моя.

– Ваш отец Патрик Эдвардс?
– спрашивает высокий, и я киваю.
– Он исчез несколько лет назад, и вас вызывали на допрос.

Я киваю.

– Да, и что?

Он хмурится и скользит пальцем по бумаге.

– Здесь говорится, что вы на испытательном сроке за хранение наркотиков.

Я прикусываю язык. Наркотики не мои - они были Йена. Но я взяла упаковку для него, так как он страдал маниакальными эпизодами. (Маниакальный эпизод – это аффективное расстройство, характеризующееся патологически повышенным фоном настроения и увеличением объема и темпа физической и психической активности.) - Да, это я.

– Вы должны пойти с нами.
– он снимает наручники с пояса и держит их в руке, как предупреждение о том, что мне лучше хорошо себя вести.
– Ваш автомобиль был вытащен сегодня из озера.

– Я не знала, что автомобиль в озере - это преступление, - говорю я, облокотившись о дверной проем.

Он являет мне абсолютную нетерпимость.

– На самом деле, немного подозрительно, что вы не сообщили об этом, и он обнаружен неподалеку от места преступления.

– Что?
– запинаюсь я, выпрямляясь.
– Какого преступления?

– На озере произошел инцидент, - объясняет низкий офицер.
– Ночью пропала девушка, и мы получили анонимку, что ваш автомобиль может быть найден на дне озера - в последнем месте, где её видели.

– Это бред, - возражаю я.
– Я была здесь в своем доме весь день.

– Что насчет вашей машины?
– спрашивает он со снисходительной ухмылкой, от которой появляются морщинки вокруг глаз.

Я колеблюсь.

– Она пропала уже как неделю или около того.

– Угнали?
– спрашивает он, и я качаю головой.
– Тогда почему вы не сообщили об аварии?

Я пожимаю плечами и лгу:

– Не хотела, чтобы на меня злилась мама.

Копы обмениваются взглядами, и низкорослый сходит с крыльца и направляется к полицейскому автомобилю.

Тот, что повыше, говорит:

– Я офицер МакКинли, а это офицер Адамс. Мы должны отвезти вас в участок для допроса. Если вы пойдете по-хорошему, мы не будем использовать наручники.