Тьма и свет

— Видела еще что-то подозрительное? – спросил Шуйский.

Мала пожала плечами.

— А кто ж его знает, может, и видела, да только не уверена.

— Говори, — попросил Анатоль.

Мала поднялась в воздух, пролетела над столом и опустилась рядом со мной.

— Перед сном Болотников жене приносит теплое молоко. Сам приносит, без всякой прислуги, — рассказала темная душа. – Я пыталась за ним в кухню прошмыгнуть, а вот тут-то началось самое странное. — Она выдержала паузу, за время которой достала трубку, набила ее табаком и раскурила, выдохнув призрачный дым. – В кухню я за ним войти не смогла. Амулетики там висели защитные. И глаз такие отведут, и призрака не пропустят. Не так прост оказался этот князь.

Шуйский кивнул.

— Или мы его напугали, — предположил Серьга и усмехнулся.

— Не уверен, что он поверил в наши возможности, — заметил Мамаев.

— И все же, амулеты приобрел, — крякнул старик целитель. Он единственный из агентов после появления Малы продолжил завтракать и теперь пил крепкий чай, закусывая сахарной ватрушкой. – Значит, что—то внутри у гада да екнуло, — продолжил старик.

— Вот почему мои птицы не смогли подобраться близко. — Капитолина постучала пальцами по столу.

— Мое мнение, так на княжну Болотникову сегодня будет совершено покушение, а ее муженек отсидится где-то в компании и будет как бы ни при чем, — выдала Мала, а затем подняла вверх палец и с важным видом изрекла, — алиби!

— Алиби? – удивилась я.

— Степан так сказал, — улыбнулась цыганка и выпустила дым, закрутив его кольцами. – Мне слово понравилось. Мудреное какое-то.

Шуйский некоторое время молчал, затем решительно поднялся из-за стола.

— Мы должны предотвратить покушение, — сказал он.

Мала кивнула. Кажется, ей доставляло удовольствие то, что она делала. А я не могла не признать, что темная душа оказалась очень полезной. Вот как бы мы еще узнали эти новости? Степан, при всех его талантах, не добрался бы так быстро. Да и кому-то надо продолжать следить за княжной и ее супругом.

— Так, Серьга, — повернулся к Харитону аллесианец, — отправляйся в театр. Твоя задача узнать, какая постановка будет сегодня. Когда начало спектакля и когда заканчивается.

— Будет сделано. — Парень поднялся и ушел бодрым шагом.

— Капа, — посмотрел на рыжую ведьму Анатоль, — твоя задача отправить птицу Степану. Скажи, что его скоро сменят на посту. Пусть пока присматривает за княжной.

— Сделаю, — девушка тоже ушла.

— Мала, возвращайтесь в дом Бакунина и продолжайте следить за всем, что там происходит, — попросил темную душу Анатоль.

Цыганка выпустила еще несколько колец, затем проговорила:

— Хорошо. Мне оно даже нравится. Не так скучно стало существовать. — Она посмотрела на меня, зачем-то подмигнула, а я невольно напряглась в ожидании. Что и говорить, мне хотелось участвовать в этом деле. Только я сомневалась, что мои таланты, пока, увы, не раскрытые, могут пригодиться.

— Вечером со мной отправятся Мамаев, Волынский и…

— Меня возьмите, — попросился некромант, поднимая взгляд. – Надо же мне как-то приобщаться к делу. А то все сижу, да ем за просто так.

Посмотрев на Поликарпа, а затем на Шуйского, я только сейчас заметила некоторое напряжение между мужчинами. Кажется, не все так гладко в агентстве. К некроманту относятся немного иначе. Возможно, он просто новенький здесь, как и я? Надо бы спросить у Капитолины.

— Хорошо. Идешь с нами, — после некоторых раздумий сказал Анатоль и глаза некроманта довольно вспыхнули.

Я сглотнула ком, посмотрела на Малу. Цыганка, кажется, отлично поняла мои мысли. Она лишь развела руками, затем перевернула трубку, вытряхнув из нее пепел, и улетела, не удосужившись даже выйти через дверь. Вот она только что была в обеденном зале, а миг и ее нет. Просочившись сквозь стену, Мала поспешила выполнять приказ Анатоля.

Мне вдруг стало немного обидно. Как же так, вот даже для темной души нашлась работа. А я? Я ведь и договор уже подписала и…

Шуйский вышел из-за стола.

— Остальным приятного аппетита, — пожелал он, а на меня даже не взглянул, и тут я поняла, что пока приобщать меня к делам агентства аллесианец не спешит.

***

Из окна своей комнаты я видела, как вернулся Серьга. Скорее всего, Харитон отправился сразу к Шуйскому. А мне не сиделось на месте. Хотелось помочь, да только я не знала, как и не была уверена, что в моей помощи нуждаются. Только и оставалось, что считать ворон, рассевшихся на ветках под окнами. К слову, ворон стало значительно меньше и это было единственное, что радовало.

Когда в дверь постучали и вошла Гаркун, я обрадовалась девушке, как родной. Ведьма бросила быстрый взгляд на учебники, оставшиеся лежать на кровати, затем подошла и села рядом на подоконнике.

— Ты что, действительно думала, что Анатоль сразу тебя приобщит к нашим делам? – Капа правильно истолковала мой понурый вид. – Не переживай, еще успеешь поработать. Пока вон, — девушка кивнула на книги, — штудируй учебники, впитывай знания. Пригодится.

— Я просто чувствую, что зря ем ваш хлеб, — ответила Капе. – Даже Мала и та пригодилась. А я…

— Мала уже мертвая. Хочешь стать такой, как она? – вдруг строго спросила Капитолина. – Если бы дело было простое, Анатоль бы тебя взял. Я вот, видишь, тоже оказалась не у дел, но не жалуюсь. Потому что доверяю Шуйскому и тебе советую. — Она выглянула в окно. – А воронья-то развелось, — проговорила девушка.

Глава 9 В горе и в радости

Келья, в которой жила девушка, ничем не отличалась от остальных пристанищ сестер: такая же крошечная, холодная и безликая. Переступив порог, Михал бегло огляделся, а затем прошел вперед и остановился ровно в центе кельи.

— Оставьте меня, — велел он, даже не взглянув на сестру Марию. И когда старушка вышла, закрыв за собой дверь, понял, что она была даже рада избавиться от его общества.

— Итак, что мы имеем, — пробормотал брат аллесианец. Сняв с плеча ворона, посадил птицу на табурет, а сам опустился на одно колено, отложив в сторону тяжелую трость. Закрыв глаза, Михал поднял руки, очертил в пространстве двойной овал, а затем резко прижал ладони к почти ледяному полу обители. В воздухе оглушительно щелкнуло, словно где-то вдали пробудилась гроза, и маг отчетливо услышал испуганный вздох за дверью. Значит, старушка не ушла. Ждет, чтобы выдворить его, когда понадобиться, из монастыря.