Тьма императора
Шрифт:
— Защитница, — прошептала София, мотая головой, — Агату пытались убить, а ты тут думаешь демоны знает о чем!
Эта мысль помогла прийти в себя, а главное — понять, что Арен — нет, нет! — что император, скорее всего, приходил к Софии именно из-за покушения на дочь. Оно выбило его из колеи. Ему нужно было отвлечься. И даже если он придет еще раз, не факт, что вновь будет прикасаться. А может, все-таки не придет? Завтра ему станет легче и он останется у себя. Или у жены.
Да-да, конечно. Так и будет. *** Увидев императора утром, София так покраснела, что будь в детской Виктория — точно бы что-то заподозрила. Хотя его жена способна была подозревать неверность и без всякого повода. Как с той девочкой… как ее… Эйли? Нет, Эли. Хорошая девочка, старательная,
Слово свое она пока держала. Но с тех пор у Арена больше не появлялось молоденьких служанок.
Виктория с утра отправилась на север — нужно было посетить несколько местных школ, пока Геенна не проснулась. Император зашел к ней, чтобы пожелать доброго утра, и, насмотревшись на бледное лицо и уставшие глаза, сказал, что завтра они всей семьей отправятся отдыхать на море. Виктория радостно вспыхнула, да и дети чуть позже, услышав эту новость, так прыгали и визжали, что у него уши заложило, а у Агаты закружилась голова — пришлось срочно укладывать дочь в постель и просить не перенапрягаться.
София смотрела на них с понимающей улыбкой, и в эмоциях ее не было ни зависти, ни сожаления — только спокойная нежность. — Значит, у меня завтра выходной, ваше величество? — спросила она негромко, но дети все равно услышали. — Софи-и-и, ты не пойдешь с нами на моле?! — воскликнул Александр удивленно-обиженно. — Ты что-о-о! Там так здолово!!
— У Софи должен быть выходной, — сказал Арен, чувствуя себя рыбой, которую разрывают на части три акулы. Акула первая звалась Виктория — и ей, конечно, не хотелось, чтобы они брали с собой на море Софию. Акула вторая была детьми, которые желали, чтобы их любимая аньян находилась с ними круглосуточно, как обожаемая игрушка.
И третьей акулой был сам Арен. Он тоже не хотел никуда отпускать Софию. И не только из-за покушения на Агату, но и просто — для себя.
— Софи, а может, ты тоже хочешь на море? — спросила Агата, чуть улыбнувшись, и Арену на секунду показалось, что он видит в дочери самого себя. — Ты была когда-нибудь на море?
— Не была, — ответила аньян, и император ощутил ее растерянность и смятение. — Но… — Пап, а давай пригласим Софию с нами? — предложила Агата почти торжественно, и он едва не засмеялся — вот хитрюга! — Она не была на море, а мы были! Это несправедливо.
— Я… — Перенесешься с нами, Софи? — спросил император, улыбаясь. Акула по имени Виктория безнадежно и стремительно проигрывала, снесенная акулой по имени Агата. — мы будем рады. Судя по эмоциям — и по глазам — София думала: «А как же ваша жена?». Он и сам не сомневался, что с Викторией будут проблемы.
Но они будут в любом случае. И всегда. Никуда от них не деться. Так стоит ли отказываться от чего-то? Тем более — от совершенно безобидной вещи. — Хорошо, ваше величество. Я буду рада провести с вами воскресенье.
— Прекрасно, — кивнул Арен, но его голос целиком и полностью заглушил визг Агаты и Александра. Гектор явился на совещание ровно половина десятого, как и должен был. С помятым лицом и красными глазами — видимо, то ли мало спал, то ли вообще не ложился. Арен не стал ничего говорить по этому поводу — не маленький мальчик, сам разберется.
— Рассказывай, — произнес император, кивая на диван. — Чай будешь? — Нет. Дайд медленно опустился на сиденье и раскрыл перед собой небольшой ежедневник — такой же зеленый, как и его форма, да и цвет лица тоже.
— Ваше величество… я думаю, нам следует начать с вопроса — зачем? Зачем убивать вашу дочь? А речь идет именно о попытке убийства. То, что я проверил накануне артефактом,
подтвердила лаборатория официально — в конфете содержалась смертельная для семилетней девочки доза дуотоксина. Даже для девочки с кровью Альго. Если бы ее высочество съела конфету, она бы умерла в течение трех минут.Арен сжал кулаки. Вопрос «зачем?» сейчас интересовал его не так сильно, как вопрос «кто?». — Здесь у меня есть несколько версий. Я не думаю, что хотели убить именно Агату — она всего лишь ребенок. Знал ли убийца, что подкладывает конфету именно в коробку девочки? Скорее всего, ведь сами дети их не путали — коробка Агаты лежала сверху, Александра — снизу. Поэтому вполне вероятно, что убийца тоже это знал. Кроме того, время на действия в детской было ограничено, поэтому он поступил так, как было проще — взял верхнюю коробку. Полагаю, кого именно из детей отравить, при этом было неважно. Важным было только время.
— Александр тоже засовывает конфеты в рот целиком, — заметил император. — Как Агата. Он многое делает, подражая ей. Поэтому я думаю, ты прав — конкретный ребенок был не важен.
— Главное, что этот ребенок — ваш, — кивнул Гектор. — Возвращаясь к вопросу, зачем… Версия «напугать и надавить» рассыпалась в прах, как только я понял, что доза все-таки была смертельной. Пугают иначе, а так можно только разозлить. Конструктивного диалога после подобных преступлений не получится — значит, он и не нужен. Поэтому вас либо просто пытаются ослабить, как пытался сделать Аарон, убив вашу невесту, либо… это банальная месть.
— За брата?
— Не обязательно, — Дайд покачал головой. — Хотя я склонен предполагать, что да. Но вы ведь видели мою папку. Тысячи сильнейших титулованных магов за решеткой. У всех есть жены, мужья, друзья, родители, дети. Градус неприязни к вам среди аристократии в данный момент достигает, пожалуй, высшей отметки. Ненависти и страха, разумеется. Поэтому, возможно, целей даже было две — и отомстить, и ослабить.
— Думаешь, новый заговор? — Старый, ваше величество. Мы просто не всех еще переловили. Я более чем уверен, что на новый заговор в данный момент нет ресурсов — ни по людям, ни по лидеру. Кого-то ведь необходимо сажать на трон вместо вас. Учитывая обстоятельства… это почти наверняка будет принцесса Анна. Его высочество Алвар после случившегося на Дне Альганны сильно сдал, это все заметили. Если бы ваша сестра была обычным человеком, как принцессы в Альтаке, можно было бы убить ее мужа, заставить выйти замуж за подставное лицо и дергать за ниточки. Но в случае с ее высочеством это не так просто. Убить мужа можно, но управлять Анной вряд ли получится. Поэтому нужен кто-то еще. Тот, кто будет разделять идеи вашего брата.
— Среди моих родственников многие разделяют его идеи. Без крайностей, конечно. — Это важное дополнение, ваше величество, — усмехнулся Гектор. — Заговор — это всегда крайность. А после случившегося на Дворцовой — крайность вдвойне. Поэтому я склонен предполагать, что никаких новых людей там нет, только старые. Либо те, которых мы не доловили, либо родственники пойманных. Но есть еще одна тонкость… — Дайд зашелестел страницами ежедневника. — Почему я думаю, что дело именно в мести за Аарона. Расчет был на то, что Агата съест конфету целиком, сразу. Как она это обычно делает. Но кто знал о такой привычке? Знали ли об этом слуги? Нет. Охрана? Они видели это много раз, но не обращали внимания, потому что такая привычка не имеет для них значения.
— Знал только ближний круг, — сказал Арен так спокойно, как мог — хотя внутри все полыхало от ярости. — Только мои родственники.
Дайд наклонил голову, соглашаясь. — Да, ваше величество. И либо кто-то из них просто-напросто выдал эту информацию каким-то случайным образом — я на это, конечно, надеюсь, но вряд ли это так, — либо кто-то из них участвовал в покушении на вашу дочь.
— Кто-то из любивших Аарона, — хмыкнул император со злой иронией. — А любили его все. Кроме тебя. Как ты умудрился увидеть в нем то, чего не видел я? — Он не был моим братом. Сложно оценивать родственников объективно.