Тьма уже внутри

Ян, с удивлением уставившись на меня и, кажется, и правда уверившись в неполадках моей ауры, долго молчал. А, быть может, мне, целиком и полностью погрузившейся в тягостные думы, лишь казалось, что прошло много времени.

— Жил бы спокойно, говоришь? — наконец заговорил он, шутливо сузив глаза. — Не знаю, каково это. И, думаю, если узнаю, от скуки умру.

Вот значит как? Я у него средство от скуки? Вот все и встало на свои места, Мика.

— Чтобы не умереть от скуки, нормальные люди придумывают себе хобби. Собирал бы марки или монеты, или еще какую дребедень. Такое занудство как раз по тебе.

На слове «занудство» Бранов выразительно приподнял брови, а я только руками развела. Из песни слов не выкинешь, а я сегодня невероятно открыта и честна. Сами с Серегой виноваты.

— Знаешь, — протянул Ян, — а и правда, похоже, стоило подчистить тебе память.

Кажется, задеть аспиранта за живое у меня все же удалось. Ребячество, но как же полегчало-то на душе!

— Стоило, — сощурилась я, приготовившись сопротивляться не на жизнь, а на смерть. — Непростительную тактическую ошибку вы совершили, господин аспирант.

— Еще не все потеряно, — усмехнулся Бранов в ответ. — Будешь доставать меня, так и поступлю.

Мы долго молчали, сверля друг друга взглядами. Удивительно, едва только стоило мне разозлиться, как все смущение испарилось. Теперь я могла открыто и твердо глядеть аспиранту в глаза.

— Могу я задать вопрос личного характера? — заговорила я первой.

Негодование едва удавалось сдерживать. И то ли я все же справлялась с этой задачей куда успешнее, чем предполагала, то ли Бранов мало того, что сверхсилой обладает, так еще и актер неплохой.

— Можешь, — с беспечным видом теребил он край бумажной салфетки. — Но только если ты, — намерено выделил он, — позволишь мне задать вопрос личного характера тебе.

И уставился на меня чуть исподлобья, гипнотизируя скорее двумя нефтяным омутами, чем глазами. Такими черными они казались в тусклом освещении бара.

Ну, снова здорова!

— Баш на баш? — с готовностью кивнула я. — Идет. Итак, кто твой Слышащий, и зачем тебе я?

— Это два вопроса, — вредным голосом протянул аспирант, с прежним успехом приковывая меня к месту темнооким взглядом. — Выбирай один из них, и я отвечу.

Я сжала кулаки. Смотрите-ка, этот гуманитарий еще и считать умеет!

— Хорошо. Выбираю первый вопрос. Кто твой Слышащий? Настоящий. И почему ты отправляешься в книги без него?

— А я-то думал, ты второй выберешь, — деланно огорчился Бранов. — Хоть какой-то простор для фантазии… Ладно, раз уж договорились, отвечаю. Хочешь знать, кто мой Слышащий? Никто. Теперь моя очередь спрашивать.

Я закатила глаза. Злиться уже не хотелось, только хохотать в голос. Неужели он меня за дурочку принимает?

— Нет-нет. Профукали вы, Ян Викторович, свой вопрос. Ответ не засчитан за неоткровенность.

— Почему это не засчитан? — Бранов с серьезными видом склонился ко мне. — Я повторяю, у меня нет Слышащего. Я совершенно свободен.

Улыбка снова затаилась в его глазах и уголках губ. Но наших так просто не взять!

— Не верю, — Ян с извиняющимся видом развел руками. — Нет, правда, все вокруг связаны, а ты один нет? Да и во владения Хаоса вступать без своего Слышащего не то что опасно, Устав запрещает.

Я скрестила руки на груди.

— А вот это уже интересно, — подобрался аспирант, стирая улыбку. — Откуда такая осведомленность? Это тот светловолосый успел тебе на уши присесть?

— У этого светловолосого имя есть, — Бранов демонстративно возвел глаза к потолку. — Миша его зовут. И никуда он мне не присаживался. Я добывала информацию, как могла, а он, в отличие от некоторых, не строит тайны на пустом месте и не кормит людей обещаниями когда-нибудь все рассказать.

— Надо же, — протянул Бранов, — идеальный какой.

— Идеальных не существует, — задрала подбородок я. — Но да, он мне здорово помог разобраться во всем, и я ему очень благодарна.

— Так ты ему доверяешь? Этому идеальному Ми-ше? — нарочно по слогам произнес Ян.

— Как я могу доверять человеку, которого не видела лет десять? — хохотнула я. — Я ж его не знаю совсем!

— Ну, хоть капля рассудительности в тебе есть. Уже хорошо, — не преминул съязвить Бранов, а затем уставился на меня прямо, сосредоточенно. — Ну а обо мне что скажешь? Мне-то ты доверяешь?

Я поерзала, вцепившись в коленки пальцами. А вот лицевые мышцы старалась расслабить, как могла, чтобы не выдать ни волнения, ни каких бы то ни было других чувств.

— Это и есть тот самый обещанный вопрос личного характера?

Ян пожал плечами.

— Пусть будет он.

Я в тревоге огляделась. Сергей со своей неуёмной энергией сейчас бы точно не помешал, чтобы обстановку разрядить и отвлечь аспиранта. Но, увы. Хозяин бара если и чувствовал напряжение, витавшее над нашим столиком, то явно был на стороне друга, и спасать меня не спешил.

— Ну так что? — с кривой ухмылкой прервал мои размышления Бранов. — Ты доверяешь мне, Ми-ка? Учти, ты задала вопрос, я ответил без утайки. Теперь твоя очередь.

— Это называется «без утайки»? — огрызнулась я. — Что-то после такого ответа вопросов становится еще больше.

— Я не связан, — нарочито медленно, членораздельно повторил аспирант. — У меня нет Слышащего. Нет и не будет. Теперь я ответил? Ты довольна?

— А почему и не бу… — начала было я, но Бранов строго поджал губы и покачал головой.

— Это уже другой вопрос. Ответь сперва на мой, и продолжим игру. Разве это так сложно? Если ты боишься обидеть меня…

— Ничего я не боюсь, — проворчала, отводя взгляд. — Просто вопрос какой-то дурацкий.

— Знаешь, твои вопросы тоже на Нобелевское номинирование не тянут, — усмехнулся аспирант. — Отвечай давай. Даю время подумать.

Ух, щедрый какой. Но здесь и думать нечего.

— Доверяю ли я тебе? — приподняла я бровь, а Бранов настороженно кивнул. — Ответ: скорее да, чем нет.