Тьма. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Вот только его веселье было, скорее, маской. Он меня очень внимательно слушал. И вопросы задавал строго по делу. Например:
– А как мужик подошёл, который тебя вытащил, ты слышал?
Или вот такой:
– Стена или другие укрепления вокруг города были?
К концу моего рассказа машина уже минут пять стояла перед входом в административный корпус «Васильков». А я больше не сомневался, что похожие истории ректор когда-то слышал. Ну или читал описания похожих случаев.
Он не сомневался в моём рассказе. Верил в то, что я говорю. И не только потому что видел, что я не лгу.
– Пойдём-ка, Маш, у тебя посидим. Я кое-что Феде скажу, а потом отпустим его поесть и отдохнуть. А сами о своих делах потолкуем! – сообщил ректор, начав пробираться к двери машины.
А мы с Марией Михайловной двинулись за ним…
И тут в кармане у Рюриковича зазвонил телефон. Мой телефон! С моей мелодией, которую я поставил на маму! И прежде, чем я успел что-то сказать, ректор на автомате вытащил телефон, мельком глянул на контакт и, вскинув кустистые брови, ответил:
– Слушаю тебя!.. Что значит, пропал?!.. Да как я могу пропасть, если моя рожа постоянно в газетах мелькает?!.. И твоя тоже!
В ответ из трубки полился поток маловразумительных звуков: скорее всего, моя мама просто захлебнулась возмущением.
Ректор вернул свой светлый зад на сиденье и слушал всё с круглыми глазами, не обращая внимания на мою жестикуляцию, которой я пытался объяснить ему, что это мой телефон. И, соответственно, моя мама.
– Что значит меня не узнаёшь?!– возмутился он. – Тебя саму не узнать!.. А-а-а… А почему Федя?..
Ректор оторвал трубку от уха, осмотрел её, а затем в его глазах появилось понимание:
– А! Так это не мой! – догадался он. – А я-то думаю, что это с мамой? Думал всё, с ума сошла… Держи, Федь, это твоя!
Он протянул трубку мне, но связь уже оборвалась: видимо, мама опять во мне разочаровалась.
– Хорошо, что это твоя. Моей маме с ума сходить никак нельзя! – заметил ректор, снова потянувшись к двери. – Моя мама – богатур!.. Психованный богатур – это новый залив Любек! А нам новых заливов сейчас не надо, да…
Удивительное дело, но пока мы шли к кабинету Марии Михайловны, туда успели притащить ещё два кресла. А стульчик для наказаний переместился к стене. Когда и кто успел подсуетиться, для меня осталось загадкой. Но, вероятнее всего, благодарить стоило хоть и слезливую, но расторопную Лизоньку.
Там, в кабинете, мне и были возвращены оставшиеся личные вещи. Ну а Рюрикович ещё минуты две размышлял, сидя в кресле, а потом заговорил, глядя на меня:
– Значит, слушай меня, Федька! В историю ты влип – не дай Бог никому. Не скажу, что ты единственный в своём роде, и до тебя никого не было… Хоть это и государственная тайна… Но Тёмный Приказ с тебя не слезет и проходу не даст. Случай настолько редкий, что только в некоторых архивах упоминания имеются. При жизни нынешних людей ничего подобного уже и не припомнят. А к архивам доступ у единиц. Так что история получается плохая, Федь.
– И что же мне делать, ваша светлость?
– На шесть лет я тебя училищем прикрою… – задумчиво пошевелив бровями, заявил ректор. – Три года обучения, а потом подпишешь договор о широкой практике. Ещё
на три года. Вот только в эти шесть лет тебе придётся постараться, чтобы на будущее от Тёмного Приказа прикрыться. И тут у тебя вилка небогатая. Или ищи, как примазаться к какому-нибудь известному роду, но тогда тебе ещё придётся с тем родом разбираться. Либо сам скорее расти, чтобы известность и репутацию получить. Сложно? Сложно! Но у тебя рост будет быстрый, с твоей-то энергетической структурой. И тогда после третьего-четвёртого кризиса сам царь тебя прикроет. На каждом кризисе только царские ратники будут присутствовать. В общем, ищи способы, как под Тёмный Приказ не лечь. Иначе всё, пропадёшь: вскроют и подробно, с благими целями, изучат. А захомутать тебя они будут пытаться, уж будь уверен…– А пытаться они будут, когда я из училища выйду, ваша светлость? – поинтересовался я.
– Да конечно! Держи карман шире! – хохотнул ректор. – Уже начали, Федь! Что там у тебя? Сестра в обособлении? Значит, ищут способ её у себя оставить и тебя за ниточки дёргать… Не бойся! Сестру твою я вытащу. Она, перед тем как я за тобой пришёл, договор подписала. Теперь тоже у нас будет учиться.
– Моя сестра? – не понял я, а затем понял и растерялся. – Но… Она что?..
– Федя, твою сестру попытались сделать куколкой, – пояснила Мария Михайловна. – А для этого ей оставили росток чёрного сердца. Пока непророщенный, но рано или поздно он себя проявит. Прости…
– Но как же так? – расстроился я.
– Неважно как, Федька! – громыхнул ректор. – Важно, что уже есть. А есть вот это вот. Сейчас твоей сестре покидать казематы Тёмного Приказа нельзя! Это не обсуждается. Пока тёмного, который её пытался обратить, не поймают и не прибьют – она под угрозой перерождения. Так что пусть на обособлении сидит. А вот потом… Потом я помогу её вытащить. И пристрою сюда в отделение. Или в любое другое в другом городе. Это всё мелочи. Ты сейчас о себе думай! О том, как самому выкрутиться. Я Машке накидаю предложений по твоему вопросу, вот с ней вместе и будете думать. А теперь всё, иди давай!
– Я пошёл? – уточнил я.
– Иди-иди! – буркнул ректор. – Мы тут свои вопросы пообсуждаем...
В который уже раз я покидал кабинет Марии Михайловны, сбитый с толку, растерянный и лишённый старых планов на будущее. Но пока я и сам не готов был думать о том, что дальше делать.
Надо было найти себе новую одежду, взамен той, в которой сначала по земле валялся, а потом кризис проходил, а затем просидел трое суток в казематах. А ещё хотелось бы принять душ, поесть… Или сначала поесть, а потом душ… А ещё выспаться.
И вот тогда я буду готов поразмышлять о своём горьком житье-бытье. И не раньше!..
Том 1 - Глава 16
«Ишимский Вестник», 7 августа 2033 года.
«НАСЕЛЕНИЕ ПОКИДАЕТ ПРИГРАНИЧНЫЕ РАЙОНЫ ИШИМСКОГО КНЯЖЕСТВА»
Наши осведомители сообщают о серьёзных пробках на дорогах, ведущих на север от границы с Тьмой. После того, как отродья несколько раз чуть не прорвали оборону на третьем ряду застав, испуганные граждане массово устремились на север.