Чтение онлайн

ЖАНРЫ

То, что не исчезает во времени
Шрифт:

Расположились в зале на первом этаже. Наталья Григорьевна принесла кофе, молоко, сыр и выпечку.

— Вы знаете, меня попросила помочь Алиса. С экспертизой и другими формальностями. На самом деле всё делается далеко не быстро. Не как в кино, — улыбнулась Алла. — Все-таки Алиса с Кириллом были хорошо знакомы.

— Да-да. Я понимаю, — откликнулся Виктор Семенович. — Спасибо за помощь.

«Интересно, рассказала Алиса о том, что слышала в кабинете, или не придала значения. А эта ничего бабенка, глаза умные».

— Но… предварительные, подчеркиваю, предварительные, результаты экспертизы показывают, что машина Кирилла Зубова загорелась

не случайно.

— Ах!.. Да как же это?! За что? Кто?! — запричитала Наталья Григорьевна.

— Вот это нам и предстоит выяснить, — сказала Алла, отметив про себя: «Супонин спокойно воспринял неслучайность гибели Зубова. Всё просчитал и был готов? Или он не виновен?»

— Наталья, успокойся. Уже ничего нельзя вернуть. Может, тебе выпить успокоительного?

— Нет, — отказалась Наталья Григорьевна. — Просто… как подумаю… — Она всхлипнула. — Всё-всё. Я в порядке.

— Расскажите, каким был Кирилл? Как человек? Как работник? Друзья, враги. Он ведь у вас работал, Виктор Семенович? — продолжила беседу Алла, продолжая внимательно наблюдать за реакцией собеседников: «А жена искренне переживает. Она не в курсе дел мужа или в курсе? Ведет свою игру? Просто жаль Зубова или их что-то связывало?»

— Да. Он работал у меня… помощником.

— А точнее?

— Водителем, выполнял разные поручения… Курьером, если хотите. Всегда нужен надежный человек.

— Понимаю. Он ваш родственник?

— Нет. Он, так я понял, какой-то дальний родственник Владимира Анатольевича Ащеулова, друга моего детства.

— То есть вы взяли Кирилла Зубова по рекомендации?

— Конечно, не с улицы, — усмехнулся Виктор Семенович. — «Неужели Кирилл снюхался с Володькой? Дурак. И Володька хорош, друг называется. Впрочем, ясно, что ничего еще не ясно».

— Ащеулов был в тот, последний вечер?

— Да. Неужели вы подозреваете Владимира Анатольевича? — подала голос Наталья Григорьевна.

— У меня работа такая — подозревать. Я вас попрошу составить список гостей, которые отмечали у вас Рождество. И постарайтесь вспомнить, кто отлучался, кто выходил на улицу. И ответьте мне еще на один вопрос: какое настроение в этот вечер было у Кирилла? Ничего особенного не заметили?

Супонин посмотрел на жену и произнес:

— Да вроде ничего такого. Всё — как всегда. — Он снова посмотрел на жену. — Я не присматривался, но мне показалось, что он мало разговаривал в этот вечер.

— Был подавленным? — уточнила Алла. — «Не скрывает. Понимает, что будут допрашивать всех».

— Не то чтобы… Ну, мало ли. Настроения у человека не было… — «Сейчас я тебе всё расскажу! Этот щенок наворотил дел, теперь расхлебывай тут сиди».

— А вы что скажете, Наталья Григорьевна?

— Ну, я бы не сказала, что Кирилл был чем-то прямо расстроен.

— Хорошо. Составьте, пожалуйста, список гостей и кто отлучался во время вечера, — попросила Алла и добавила: — И если выходил на улицу кто-то из вас, не забудьте пометить и это.

Супонины терпеливо выводили фамилии гостей, их телефоны, вспоминали, когда кто отлучался из дома. Алла также терпеливо ждала, наблюдала за стараниями Супониных, разглядывая интерьер, который мог много чего рассказать о хозяевах. И впечатление у нее сложилось.

Ей нужно было ответить на вопрос: Супонин устроил поджог машины Зубова или кто-то другой? Теперь после личного общения она придерживалась версии, что это не Супонин.

«Слишком спокоен. Только два раза переглянулся с женой,

когда я задала вопрос о настроении Зубова в тот вечер. Он мог бы убить только в крайнем случае, если бы речь шла о его жизни и смерти. Слишком осторожен, подставляться не будет. Слишком «хорошо живет» и возраст под шестьдесят не для «махания шашкой». И уж если сделал бы такое, то наверняка подальше от своего дома. Но если не Супонин, то самому Супонину может угрожать опасность. Слишком спокоен. Вот именно — слишком! В отличие от жены».

Алла положила в папку исписанные листы, достала свою визитку с номерами телефонов, положила ее на стол и, сделав многозначительное лицо, произнесла проникновенным, мудрым, всезнающим голосом, глядя в глаза Супонину:

— Виктор Семенович, если что-то вспомните, если проблемы какие возникнут, обращайтесь. Я помогу. — Она сделала акцент на словах «обращайтесь» и «помогу». Приемчик не ахти какой, больше на подростков действует, но всё же.

Виктор Семенович взгляда не отвел, но волнение, заметное наметанному глазу профессионала, проявилось. Супонин понял, что следователь знает больше, чем говорит. После ее ухода он заперся у себя в кабинете и до обеда не выходил.

Алла пошла ва-банк. Решила ускорить события. Отпуск закончится, и всё, она на «нелегальном положении», а надо еще заниматься поиском пропавшей дочери Александры Гергардт.

Экспертиза по машине Зубова не готова, даже предварительная. Да и что такое «предварительная экспертиза» — знакомый эксперт что-то, опираясь на свой опыт, предположил.

И Алиса, конечно же, не просила ее приезжать к Супониным и вообще об этом не знает.

«Надо позвонить Алиске, рассказать о встрече. Вдруг Супонин решит «отблагодарить» Алису — позвонит, а она ни слухом ни духом. Нет, если позвонит, то, скорее всего, его жена, Наталья Григорьевна». — Алла сбавила скорость на очередном повороте, а потом и вовсе поползла, попав в небольшую пробку, но это не мешало ей думать.

Глава 12. ВятЛаг, май 1940 года

Закат горел яркими розово-красными всполохами. Но людям, бредущим по дороге в лагерь, было не до его красот.

Вот и еще один день отмотан, осталось часа три до отбоя — каждому надо успеть что-то сделать по мелочи, а то и дела поважнее провернуть: обменять чего, достать, договориться. На далекое будущее не загадывали — прошел день, ничего не случилось с тобой, и хорошо.

Впереди замаячили ворота лагеря. Колонна пошла чуть быстрее, но уже у ворот снова замедлила движение — охрана обыскивала «приглянувшихся». Отбирали в основном поленья, которые зэки несли для растопки своих бараков. Это было настолько обыденным и въевшимся ритуалом, что воспринималось как само собой разумеющееся. На территории лагеря охранники жили со своими семьями, им тоже нужны были дрова.

У Николая Венина забрали полено. Да и пусть. Зато он пронес несколько шишек. Замочить их в воде, чтоб размякли и жевались легко, тут тебе и еда будет, и от цинги хорошо, и запах опять же. Николай обогнул клумбу с прошлогодней, засохшей резедой и вошел в деревянный барак. Пахнуло потом, портянками, печным дымом.

— Василич, опять натопил. Не продохнешь! — обращаясь к дневальному, невысокому добродушному старику, проворчал Николай, но без сердца, больше для поддержания разговора.

Дневальными назначались инвалиды и старики, работенка непыльная, но и горбуша в два раза меньше.

Поделиться с друзьями: