То, что не исчезает во времени

«”Можно оставить на столе”— надо будет, и так зайду, — фыркнула Алла, распахивая дверцы шифоньера. — Так и есть, летние туфли забыла».

Она сунула обувь в сумку и села за стол. Быстро нашла всё, что осталось нестертым в компьютере, перекачала, почистила и, довольная, покинула кабинет.

Сегодня ей действительно было некогда — намечалась поездка на ее сейчас уже бывшую дачу в Кашино.

«Что-то всё у меня теперь бывшее — дожилась», — подумала Алла, выезжая со стоянки ОВД.

Вчера она созвонилась с Алисой. Пришлось немного ввести подругу в курс дела.

Алиса обрадовалась: наконец-то нужно действовать! И история такая трагическая с пропавшим ребенком, и женщина странная, ясновидящая. Надо бы с ней потом пообщаться.

Про то, что еще необходимо каким-то макаром попасть в прошлое, Алла распространяться не стала. Хватит пока и этой «войсковой операции».

В Кашино решили ехать втроем на одной машине, взяв с собой и Влада. Загвоздка была в том, что покупатель, которому Алла продала дачу, оказался всего лишь посредником. Ну, или дача ему не понравилась. Одним словом ее снова продали. И дальше следы терялись. Поэтому ехать собрались наобум. В конце концов бумаги о продаже у Аллы были и соседи могли подтвердить, что тут когда-то жили ее бабушка с дедом по маминой линии, а родители потом держали дом как дачу. Останется только рассказать слезливую историю о забытом на чердаке семейном раритете и надеяться, что новые хозяева проникнуться и разрешат им осмотреть чердак.

За ночь дорогу подморозило, но к полудню потеплело, пошел мелкий снег. Машину вела Алла. Влад сидел рядом, а Алиса обосновалась на заднем сиденье.

— Ох, тяжела ты полицейская доля! — Алиса потянулась, распрямляя ноги. — Ал, долго еще? Я толком и не позавтракала.

— Так кто ж тебе не давал? — засмеялась Алла.

— Торопилась засветиться в полицейской сводке! Вот сейчас там хозяев не будет, мы залезем, и «пришьют» нам «проникновение в чужое жилище». А? — не унималась Алиса.

— Алиска, накаркаешь. — Алла понимала, что подруга недалека от истины, но успокоила ее: — Да уж как-нибудь отобьемся, — и добавила, обращаясь к Владу: — Достань, пожалуйста, термос и бутерброды.

— А куда ты их положила? — спросил Влад.

— А-а! Они же в багажнике. Ну что, останавливаемся на перекус?

— Желательно. Есть очень хочется. Это, наверное, у меня нервное? — предположила Алиса.

— Да с твоими нервами — хоть под танк. — Алла съехала с трассы и остановилась.

Влад вышел из машины, достал из багажника сумку с едой. Женщины тоже вышли, потоптались, разминая ноги, и решили сделать перекус на воздухе. На капоте разложили бутерброды с сыром и колбасой, разлили кофе по одноразовым стаканчикам.

— Еда у вас растяжопная! — Алиса взяла только два ломтика сыра и стаканчик с кофе, отложив белый хлеб и колбасу.

— Какая есть. Нам больше достанется, — не расстроилась Алла, пододвигая бутерброд к Владу. — Еще минут тридцать, и мы на месте. Если что, не вмешивайтесь, я сама разберусь, — сказала она уже другим тоном, посмотрев на Алису. Та промолчала. Влад хмыкнул, но тоже ничего не сказал.

А через полчаса они действительно въезжали в Кашино.

Дом-дача родителей стоял в конце деревни. Подъехали и остановились возле калитки.

Судя по тому, что не залаяла собака и никто не вышел на крик Влада: «Эй, хозяева! Есть тут кто?!», дом был необитаем.

Алла решила действовать. Кто-то должен был остаться в машине и в случае чего подать сигнал, а кто-то пойти с ней. Но ни Влад — он должен помогать, ни Алиса — как она пропустит всё интересное оставаться в машине не захотели.

«Детский сад “Ромашка”», — раздраженно подумала Алла, а вслух тоном, не терпящим возражений, сказала: — Со мной идет Алиса. Влад остается в машине и наблюдает. В случае чего — жмет на сигнал. Всё. Алиса, пошли.

Алла понимала, что никакой особой опасности нет — зима, в доме не живут, разве что соседи заинтересуются, кто это подъехал и зачем.

Она уверенно нащупала щеколду в калитке и с трудом открыла. По наметенному снегу они с Алисой, проваливаясь неглубоко, побрели к крыльцу.

Чтобы подняться на чердак, нужно было приставить лестницу. Обычно она всегда стояла возле дома. Но сейчас Алла ее не видела. Она уже пожалела, что взяла с собой Алису, а не Влада. Нужно пробираться к сараю откапывать дверь и там искать лестницу.

— Алиса, вернись, возьми лопату в багажнике — что-то я сразу не сообразила.

— Санчо Панса слушает и повинуется. — Алиса пошла по своим же следам обратно к машине.

Алла осмотрелась: всё вокруг такое до боли знакомое. Показалось даже, что дом заскрипел, признавая хозяйку. Каждое лето она проводила тут.

И дом еще ничего, выдержит лет десяток-другой. А если подлатать…

Но дело даже не в этом. Уходит то, что ей дорого, то, что хранит этот дом, чем он пропитался за столько лет. Уходит часть ее жизни, ее опора, ее корни.

Алиса принесла лопату, и Алла с остервенением — от злости на себя, что продала, на обстоятельства: и ездить некогда, и зачем ей одной, — начала кидать снег. Потом они вдвоем с Алисой приоткрыли дверь, настолько, чтобы можно было протиснуться вместе с лестницей. По очереди зашли. Алла посветила припасенным заранее фонарем. Так и есть — лестница лежала возле дальней стены сарая. Молча взяли ее с двух сторон и вынесли на улицу. Потащили к чердачному окну.

— Мало мне йоги, еще поднятием тяжестей занимаюсь! — пыталась шутить Алиса.

Но Алла ее не поддержала — настроение не то и сосредоточиться надо, чтобы не пропустить подсказку Александры Гергардт.

— Алиса, сначала я, потом ты, но лезь осторожно — лестница старая.

Алла, пробуя на прочность перекладины, добралась до чердачного окна, залезла и стала ждать, когда поднимется Алиса, чтобы помочь ей. Но Алисе помощь не понадобилась, она и сама прекрасно справилась.

На чердаке пахло старым деревом и пылью. Ступали осторожно, подсвечивая фонариком, осматривались.

— Так что искать-то? — не выдержала Алиса.

— Если бы я знала. Потерпевшая сказала, что зря я дом продала, что на чердаке лежит то, что поможет найти ее дочь.

— Прямо индийское кино какое-то, — проворчала Алиса, с интересом осматриваясь.

«А что может быть на чердаке деревенского дома? — начала рассуждать Алла. — В детстве я часто залезала сюда. Правда, ничего интересного для десятилетней девчонки я здесь так и не нашла, разве что полумрак, тебя никто не видит, а ты можешь сидеть и наблюдать за происходящим во дворе. А еще можно было спрятаться ото всех, если кто-то тебя обидел. Пусть поищут».