Только ввысь

Мелодия не только приятна для слуха, но еще и красива, буквально красочна.

Живут сотни жанров, тысячи вечных оттенков, бесконечностью разделенных именем перламутры - играют в обыденности первостепенную роль, возвышая быт до наслаждения досугом. Я хочу услышать, увидеть, испытать их все. Все краски, которыми люди готовы делиться, дабы поведать о собственных пестрящих мечтах, мыслях и однажды, рассказать о своих, поделится ими.

Если даже лишенные эмоций духи, желают жить далее, поглощая самую долю секунды, я стремлюсь подарить их тем, кто за такие, считай бесполезные крупицы, защищает творцов.

Дело не благородное, но эгоизм равный общему.

***

Я все-таки решилась навестить себя в больнице. Ранее лишь посылала живительную энергию по нитям связи. В сей раз, заявилась лично.

Мое тело почти не изменилось. Повзрослело разве что. Черты лица чуть более заострились, на счет роста ничего не скажу, но, я уже чем-то больше походила на восемнадцатилетнюю девушку, коей скоро стану по документам.

Почти два года.

Даже смотря на видимую связь, выгляжу я не лучшим образом. Атмосфера в этой палате накаляется не ярче.

Я полгода не видела семью. Интересно, как сейчас дома? Что происходит, мне не известно. Как по медицинским данным, обстоят дела с моим телом, также. По видимости все, что я могу сказать, так это - выгляжу я куда хуже, чем во время своего первого приступа. Может он стал определяющим? Но, тогда почему я до сих пор ощущаю нерушимую связь, а плоть все еще безукоризненно потребляет силу? Дело в чем? В защите этой невидимой пелены, окутавшей меня изначально? Иных объяснений не имею, вариантов тоже.

Я чувствую жизнь. Не смерть за спиной стоит. Может, это лишь видимость для родных или я нахожусь в смятеньи?

Два года. Сперва, мать с отцом каждый день ко мне приходили. Я ощущала их присутствие, как сестры, наведывающейся не во много реже. Позже, они уже не так систематически открывали дверь палаты. Теперь, несколько раз в месяц.

Я скучаю. Недавно это осознала, когда тепла в руке стало не хватать. Отец всегда держал мою ладонь в своей.

Интересно, о чем они разговаривают дома...?

Ну, хватит, я думаю размышления тянуть задаром. Хотя бы раз, но я должна увидеть настоящий дом. Так глупо попусту болтать в уме, на деле пиная воздух. Все равно, что жалкая, неразумная мелочь, клянчащая у родителей гулять и дальше, но при том, послушно собирающаяся спать.

"Не удалось мне там побывать"

Глеб! В больнице.

"Волнующее событие"

Так быстро, как могла, устремилась я по его следу. Слабой ниточки связи. Обещанья, хватило, чтобы найти его, не приложив усилий. "Надеюсь он скоро не исчезнет. И то, что хочет он сказать мне, это не банальное прощанье. Впрочем, духи сентиментальностью обделены".

Его палата слегка отличалась от моей. Заметно было кто кого богаче.

– У тебя просторней.

– Хочешь померяться достатком?

– Смысла нет. Почему так и не отлучился от своего тела? Пусть твоя комната, эта палата - просторны, но не ступить за их пределы дальше, только в момент переселения из и в больницу.

– Я говорил. Мне хватает.

– ...

– Теперь ты стала сдержаннее. Опыт прошел не даром.

– Хм. Я много где побывала.

– Ответ весьма размытый. Я вижу твои раны.

– ...

– Ты, на себя так и не смотрела в зеркало с тех пор. Правда?

– Что изменилось?

– Ты повзрослела. И еще появились шрамы. Взгляни, ничего не потеряешь. Зрелище не столь смущающее,- какого это, воспринимать непроницательную речь...

– Глеб, если духи, по сути социопаты, как вы можете столь свободно обращаться со словами эмоционального подтекста?

– Ты сама на сей вопрос же и ответила. Грубо говоря мы социопаты, но ты забываешь, кем мы были. Со смирением является иной образ мышления, память не отшибает, ум не затупляется.

– Прости. Что ли.

– Не важно,- и в этом все духи.

– Глеб, ты говорил, расскажешь мне больше. Ты что-то конкретное имел в виду?

– Нет. Я же твоего будущего не вижу. Потому действуем по прежним правилам. Задавай вопрос.

– Знаешь, я музыкой заинтересовалась.

– Не переусердствуй, если не хочешь оказаться здесь, но уже в последний раз.

– Да, помню. Глеб, расскажи мне, почему души исчезают, коснувшись грани вне зависимости от своего строка?

– О, как. Значит был и такой опыт. Ну, грань это кордон нашего мира, основная часть сплетения, ограничивающая нас от воздействия пустоты или столкновения с иной вязью. Не так уж и много вариантов, что произойдет с "душой", если та все-таки туда полезет. Возможно, она станет частью мира раньше положенного или, если иная вязь будет в тот непосредственный момент достаточно близко с нашей - границы срезонируют в мгновенье прикосновения души к кордону. В сим случаи, личностная энергия поглотится, так сказать, чужеродной вязью и вероятно заимеет свое место в ней.

– А что, если нет?

– Тут один вариант. Ее расщиплет натрое. Одна часть поглотится нашим миром, третья иным, вторая сотрется пустотою.

– Однако. Было опасно.

– Хм.

– Глеб. Ты как думаешь..., много из нынешних способностей сохранится после возвращения?

– В смысле?

– Я имею ввиду, способность "видеть", чувствовать эмоции, не летать конечно же.

– Инна. Мне ничего не стоит давать тебе ответ. Но, помимо шрамов, я вижу твою привязанность ко всему, что ныне тебя окружает. Я не ответственен за тебя, но учитывая твою особенность, я спрошу прежде и хочу, чтобы ты серьезно задумалась над вопросом. Что для нас смирение?

– К чему это? Ты же знаешь, я не смогу ответить?

– Сколько мгновений среди нас и нет догадок? Как сама понимаешь это понятие?

– Смирение - принятие смерти, прощание с прежней жизнью, добровольное естественно. Но, вы ведь порою продлеваете свои дни, потому здесь также присутствует противоречие. Смирение. В общей сложности, вы согласны со всем, что с вами произойдет после, не жалея, ведь вы... жили.

– Да, вдаваясь в суть: "...не жалея, ведь присутствовал таковой фактор, как жизнь". Она была, не все ею обладали, но имел каждый.

– Глеб, к чему ты клонишь?! Мне это не нравится!

– Ты начала понимать. Инна, по возвращению, ты ничего не вспомнишь о том, что было на этой стороне.

– К.... нет! ... Как?! ... В каком смысле? К чему тогда это все?
– чувства испытываемые мною в тот день не передать словами. Все смешалось. Боль, страх, реальная неизбежность грядущего, чувство еще не наступившей потери. Как описать шок, что будто силою ударов бьющего колокола, отдавался пронзающей встряской по всему астральному телу? Мне было холодно. Все события, чувства, знания, переживания, накопленный опыт, столько увиденного, услышанного, ощутимого. Встречи, обретенные цели, желание понять...,- Глеб..., но как я лишусь этого?