Только ввысь

***

Прошел год. Немногочисленные земли заснежило, воды покрылись тонкой корочкой льда. Воздух очистился. Ветер пронзительно добивался внимания, пробирая до костей всех, кто не уважал величие природы. Смена сезона, люди жаждут тепла, прячутся от холода. Кто успешен в сим, кто нет.

Я побывала в горах. Вид с наивысшей точки невероятен. Небо такое чистое. Крохи снега ловят каждого солнечного зайчика, будто в ловушку загоняя крупицы солнечных лучей, обычно, невидимых взору. Неисчислимые миллиметры морозной, песочной воды передавали яркость тысячи солнц, олицетворяя их красоту на снежных пластах, украшающих горные вершины. И только человек, побывавший свидетелем сего очарования, способен по достоинству оценить и признано восхитится видом. Ни одна фотография, ни одна строка книги или новомодной журнальной статьи, не передадут того восторга, который испытываешь воочию.

Мужчина. Май, так его звали. Он удивительно обращался со сноубордом. Ловко скатывался по склонам, скользя с огромной скоростью. Трюки, взлеты, резкие приземления. Было почти слышно, как пело его сердце. Голосом он не издавал и звука. Сверкало его тело, из души лился свет, окутывающий хозяина чистого восторга.

Уверена, он знал, что недавно там сошла лавина. Но не думаю, что он мог себе представить, сколько ранее живых лежат здесь, чьи кости давно утрамбованы снегом. Как много покоится памяти у подножья скалы. Сколько ненайденных с последней весточки об ушедшей опасности, находятся в метре от его ног, от мест, где он с изяществом вкушал жизнь.

"Что осмысленная прогулка по кладбищу. В глубине человеческой души - эгоизм шепчет, что он рад таковому. Расклад живых и почвы костей под ними"

Май. Я больше не видела его. После спуска с горы его ждала машина. Кто он, не знаю. Но в течении следующей недели, его образа не наблюдалось. Занятой может.

***

Музыка. Нужные ритмы всегда находят верного слушателя.

Шотландия. Мне понравилась тамошняя непосредственность. Хотела бы я побывать там еще раз.

Месяцем позже, месяцем раньше, встретилась мне нарастающая непогода. Небо обволокли темные, сереющие облака. Что смута ступает в экономику народа, простелилась на многие километры вокруг тревога. Она, незримым, давящим туманом опустилась с высоты зарождающегося урагана, увещая об угрозе, делая невыносимым терпению ждать и оставаться на месте.

Жизнь, казалось, провалилась сквозь землю. Животные спрятались в безопасных норах, насекомые скрылись из поля зрения, даже их мелкие светящиеся ауры померкли, угасли, столь подавляющей была сила извне. Птицы покинули родные просторы, стоило чистой глади подернуться пасмурными тонами. Люди остались. Не слишком много, но большинство закрылись в домах, некоторые спустились в подвалы, погреба. Думаю, имелись бы в наличии катакомбы, ими брезговать не стали. Хотя, много ли упрямцев найдут что сказать и в сиим случаи.... Те, кто уверен в себе, в своем доме, выстроенной кирпичом норке.

Упрямство, неразумное самомнение, брезгливость, неверие...

Буря все приближалась. Ее наступление сметало мелкую грязь, поднимая клубы пыли. Порывы ветров соединялись в один сильнейший поток, взращивая мощь рождающего смерча. Кроны деревьев начинали неестественно близко прикасаться к земле, все больше вещей постепенно взмывали в воздух. Лишь отдаленные уголки горизонта напоминали об умеренной погоде чистого, некапризного неба.

Небось, люди привыкли к неустойчивым ветрам, редкому непостоянству солнечной застенчивости.

Юлою обращались тяжелые облака, небеса гремели, гудело пространство от переизбытка впечатляющих мощь. Сила, захватывающая все в округе: землю, воздух, души; влияющая на них, на дома, на мир изысков матерьяльных; поглощающая энергию, собирающая дань в жизненной плате.

Преобразование силы, исчезновение личностей, воссоединение, насыщенность, единый мир и вновь затишье. Таков уклад, таковы порядки.

"Вот и все, что необходимо знать, о чем знают мертвецы, ввысь возносясь. У всех одна судьба, и меня она ждет.

Коль не смогу изменить что-либо, пожалуй внесу старанья, дабы мир благодаря - не сожалеть. Пока могу я не мириться со смиреньем, найду, что дорого натуре, жить ради чего по возвращенью".

А мир стал чище. Осадки скоро растворятся, возвращаясь к местам, откуда созвали их. С ними уйдет последнее напряжение в воздухе, позволив полно вздохнуть существам.

Мелочь покидала убежища, как только земля прекратила дрожать, тем подтверждая внешнюю безопасность.

Люди вышли чуть ранее. Большинство из них. Многие пали под руинами собственных убежищ. Обрушенной горой свалки, напоминали бывшие дома, близстоящие пристройки. Некоторые ранены, некоторые мертвы. Зрелище неприглядно, но цепкое. Отовсюду были слышны стоны, боль в голосах, не прошедший страх. Я наблюдала за тем, как альтруизм обретает новые формы. Вспорхнувшее в одном человеке побуждение пойти на зов, передавалось окружающим, формируя стадный инстинкт - бескорыстно помочь, спасти ближнего.

Как безрассудно. Они рвались вперед, прямо на обломки, толком не дожидаясь помощи, разбрасывали, опрокидывали мусор, черепицу, сломанные балки - ведомые инстинктами.

Когда начали появляться первые трупы, не всех отрезвил факт того, что много может быть поздно. Сломя голову часть рвалась искать своих соседей, друзей, родных, которых всего несколько минут назад держали за руку. Были унылые, разочарованные лица, осознания тщетности собственных сил. Пыл утихал. Медленно, но верно, люди принимали данность смерти. Желание спасти, оно же возгоралось в действиях с новой силою, стоило слуху донестись командным приказам, просьбам. Совесть, приличие, разумный эгоизм может, не позволяли проигнорировать призывы. Возможно чувство банальной ответственности, правильности или нахождение на виду у всех. Имело место каждое из качеств, каждое из обстоятельств.

Приезд официальной помощи разрешил много нюансов. Во всей этой суматохе, я и не заметила, сколько было пролитых слез. Сколько мыслей тот час произносилось устами: "Почему мы не ушли, почему не послушались", "Почему не...". Уже и вовсе не важно. Но, я заметила новые ростки надежды в душах тех немногих, кто смолчал, кто также напуган был и даже в тех, кто упрям остался. Это и есть одно из понятий, жить, не смотря ни на что?

"Серые тона затмевались. На общем фоне проявлялись новые всплески жизней, эмоций. Начинался новый день.

Как часто я наблюдала за суетой, как давно не разговаривала. Я хотела вернуться. Я так не желала больше ошибаться. Так много, мне еще хочется узнать. Когда же закончится путешествие, сковывающее волю?"

Политика невмешательства. Теперь понимаю, как сложно родителям пришлось, дабы принять ее. Сколько факторов мешало изо дня в день, чтобы не устраивать встрясок, не дергать меня, не поддаваться собственному эгоизму. Попытка понять меня и безответность. Немногие те разговоры и были старанием с их стороны. Они хорошо меня узнали. И раз они на трудности не жаловались ради меня, и я не стану. Ради них. Чтобы вернувшись, поблагодарить. "Сказать спасибо за внимание..., или невнимание? Я еще подумаю. Пока не иссякнет из наличия время".

Я полетела на юг. Первым вниманию припала густота растительности, за ней - масса москитов. Жуткое зрелище. Сколько же "светлячков" от мала до велика, борются за экосистему. Но факт того, сколько же из них могут ползать по тебе - нервно будоражит чистоплотность. Впрочем, они неплохо так оберегают территории от постороннего и внешнего влияния. Подстраиваясь к окружению с каждой сменой эпохи, те сохраняют собственное место и величие в этом мире, охраняя значимость тропических зарослей, джунглей. Образовав единый поток энергии, тянувшийся на тысячи километров, настроившийся на высокую адаптируемость, вечное преобразование окружающих сил в одну единственную, приемлемую. Только дабы сохранить атмосферу "дикого", нетронутого дома. Заповедники уже не так свободны, но все сохраняют свое достоинство. Я начала влюбляться в мир, который подарил мне жизнь.