Том 1. Стихотворения

Прячется противотанковый ров В послевоенные ивы и кроны, Красное полымя клеверов Гудом гудит от пчелы златобровой. Было за что бесноваться огню, Крови крестьянской дымиться росою. Дети, идите! Я вас догоню, Оберегу ваше детство босое. Вот и осмелились и разбрелись, Тихо ложатся грибы в кузовочек. Только ручей да осиновый лист Что-то до боли родное бормочут! 1957

* * *

При первом свиданье сады бушевали, Земля зеленела от свежих ростков И руки весны по листве вышивали Сиреневым крестиком в пять лепестков, Второе свиданье у проса, у гречи, В медовый июль, под стеклянной луной. Ты зябла весь вечер и кутала плечи, Тебе как-то холодно было со мной. При третьем свиданье мы оба молчали, И ласки привычной стыдилась рука. И желтые листья ложились в печали, И снегом дышали на нас облака. Так что же тогда постоянно и вечно? Ответь мне, осеннее поле овса! Молчанье. И только вода быстротечно По желобу точит и бьет с колеса. И месяц встает со скирды круторого И гордо проносит сиянье чела. Одно у людей постоянно — дорога, Куда бы, зачем бы она ни была. 1957

* * *

Мне нравятся в ней грубые черты. В них все естественно и просто, В них нет поддельной красоты, И нет игры и нет притворства. Резка улыбка, голос груб, Заветрен он, пропитан солью, Но как он мне бывает люб, Когда гуляет по приволью! Изнеженность! Иди смелей В объятья этой силы древней! Она звучит куда напевней, Чем ты, запетый соловей. 1957

* * *

Белы заречья, долы, Тут снегирям бы петь, Но галки, как монголы, Одолевают степь. За Старою Рязанью Высокий древний вал, Он видел Чингисхана, Друзей его знавал. Он слышал звон кольчуги В соломенной ночи. Рязанские лачуги, Мужицкие мечи! Он кровью обливался Под натиском татар, Он в деле делом клялся, В бою всю Русь братал. Не срыт и не повален, Он стал глубокий тыл, Прочнее наковален, К родной земле пристыл. Стою и созерцаю На синем окском льду, И лирою бряцаю, И строчки в бой веду. Иду на вы к Мамаю, К Вильгельму на усы! Все битвы принимаю, Что были на Руси! 1957

* * *

Роса на землю катится С береговых ракит. Заснуло все, и кажется, Что Волга тоже спит. Ни огонька, ни звездочки И ни живой души. Как дети, дремлют лодочки, Уткнувшись в камыши. Ни всплеска, ни журчания, Вся ночь темным-темна. И к берегам причалила Ночная тишина. И даже в дальней рощице Умолкли соловьи, Лишь сердце к сердцу просится Для ласки и любви. 1957

Клятва

Брусничная Вологда, Рыбная Астрахань, Яблочный Курск, От вас ни в застенке, Ни в петле, ни в каторге Не отрекусь! Таежный Онего, Степная Ока, Желтоглазый Иртыш, На голос ваш ясный В любое ненастье, Как чайка, летишь. О родина! Это не вымысел странника — Меридианы твои под ребром. Леса твои Шумом дождя переполнены, Милы твои молнии, Отзывчив твой гром. Я начал походы свои Из объятия матери, С родного крыльца. От моря до речек районных Я родину выведал, вызвал, И выстрадал — всю до конца! Тяжелый Твой крест На плече моем! Сбросить — не думаю, С дороги свернуть — Я не трус и не враг. Бьет крыльями гордо, Летит с увлечением Сквозь тысячелетия Кровью окрашенный флаг! 1957

Весна Викторовна

Говор

Я живу не в городе — В человечьем говоре! Будто волны майской ржи, Перекатывается говор, К пристаням идет с баржи В чистом виде — не жаргоном! Будто море бьет волной, Вьется рыжим локоном. Что он делает со мной Вологодским оканьем! Он на рынке, на лотках, Где весы и разновески, Где народ в цветных платках, В валенках по-деревенски. Он у топок, у огней, У прикладов, у винтовок, У ларьков, и у плетней, И у лесозаготовок. Он меня с собой несет Именем литературы. Лихорадит и трясет От его температуры. 1958