Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Фаледра выходит из базилики; она ходит взад и вперед под портиком между саркофагами. Подходит к рабыням, стерегущим ее вещи, и тихо говорит им что-то. При последних словах новоизбранного, оглушительный крик потрясает Аренго и распространяется до пределов бухты.

Народ.

— Мир! Мир! Строй великий Корабль!

— Назови его «Весь Мир»! Totus Mundus!

— Пусть будет он больше всех!

— Мы срубим деревья для тысячи кораблей. Дадим тебе железа для тысячи ростр.

— Строй корабль и плыви!

— Отыщи мощи евангелиста!

— Верни их народу островов.

— Плыви к Египетскому морю, к Александрии!

— Ты один можешь сделать это, ты один.

— Проси! Требуй! Дерева и льна, канатов и металла, смолы, сала, дрока. Требуй, и все получишь…

— Мы нарубим дубов, сосен, буков.

— Все плотники, канатчики, парусники и конопатчики — все мы возьмемся за работу.

— Требуй! Приказывай!

— О, владыка моря!

— Начальник кораблей!

— Будь трибуном!

— Подымите его на доске! Понесите его к креслу!

— Ты избран всем Аренго.

— Сын Эмы, будь трибуном и начальником.

— Руль! Руль!

— Поднимите его!

— Тимон д’Армарио, дай нам твой руль.

— Ты будешь кормчим великого корабля, так как на тебя сошел голос небес.

— Пусть рулевые поднимут его на доске. Таков обычай.

— На кресло! На кресло!

— Трубите в букцины!

— Бейте веслами по воде!

— Размахивайте факелами!

— Растяните новый парус перед креслом!

— Весь мир! Слава! Слава!

Группа рулевых усаживает Гратико на гладкую поверхность руля, поднимает его вверх и несет к трибунскому креслу. Резкие звуки морских труб заглушают возгласы моряков и мастеров. Смоляные факелы и сосуды со смолой с треском вспыхивают и горят ярко-красным пламенем среди синеватой тени, падающей на волнующееся море. Весь Аренго между песчаной отмелью и водой, весь народ, стоящий у деревьев и на судах, громко ликует, предчувствуя величие, предсказанное героем, строителем кораблей и базилик. Среди смешанного гула слышны переливы органа, пение невидимого хора Катехуменов, антифоны, ектении и ритуальные литании.

Хор Катехуменов.

Salve crux santa, Christi vexillum, virga potentiae, signum victoriae, Alleluia

Когда новоизбранного трибуна собираются посадить на кресло, Фаледра внезапно выбегает из антипортика. Сойдя с доски, Гратико усаживается на каменное кресло. Он неподвижно сидит, еще держа в руках корабельный крюк. Стремительно, подобно порыву ветра, подбегает к нему женщина и останавливается среди крика народа и гудения труб.

Базилиола.Перестаньте кричать, люди, перестаньте кричать! Я говорю, я пою. Мой голос должен заглушить гудение букцин, он должен донестись до самого сердца моря. И ты слушай меня, Гратико, новоизбранный трибун. Слушай меня, владыка моря. Поистине, был бы не полон твой триумф, если бы я не украсила его собою, не прославила его своим голосом. Знаешь ли ты меня? Я из рода Фаледров, из Аквилеи, дочь Орсо, твоего предшественника. Ты хорошо знаешь меня. Не раз твои хищные глаза впивались в меня. Мой отец звал меня Базилиолой. Для тебя я буду называться Разрушением. О, Гратико, для тебя протанцую я победную пляску перед этими плотниками и канатчиками; я протанцую тебе священный танец перед этими твоими пастухами лошадей и охотниками на волков.

Народ.

— Танцуй! Танцуй!

— Эта гречанка училась искусству плясать у императрицы.

— Танцуй, танцуй, Фаледра!

— В Квадривиях Византии, в цирке!

— Как она прекрасна! Как прекрасна!

— Базилиола!

Она приближается к толпе и смотрит на нее. Останавливается перед одним из Венетов; он огромного роста, на целую голову выше всех прочих.

Базилиола.Великан, ты назвал меня по имени. Взгляни же на меня. Кто ты? У тебя пестрая льняная одежда. Не пасешь ли ты быстрых, как волки, кобылиц вдоль Тимава, в долине Семи Источников? Когда ты вернешься к своим пастбищам, сын язычников, принеси в жертву красоте Базилиолы молодую белоснежную кобылу, на бедре которой остался след от волчьих зубов.

Народ.

— Загадочная речь.

— Она безумна.

Матросы.

— О, сирена!

— О, сирена!

Народ.

— Ну, танцуй, пляши под звуки кротолы!

— Танцуй, о, дочь Орсо!

— Базилиола!

Базилиола на миг наклоняется к братьям, сидящим в тени на корточках с покрытыми лицами. Поднимается снова, выпрямляется и обращается к избраннику.

Базилиола.Гратико, что прибавляют к твоему триумфу эти крикуны? Ростральную группу или острый багор?.. Это грубые люди. А дочь Орсо украсила тебе кресло по-царски. Глаза твои, подернутые дымкой опьянения, ничего не видят! Видишь ли там, в тени, четыре немые статуи? Не принимаешь ли ты их за рабов-носильщиков, за вьючный скот? Это четыре сына Фаледро, и ты знаешь их. Они были равны тебе, могучи, как и ты, стройны, как сосны Эрмела. И глаза их вспыхивали молнией, и голоса их звучали как ясный зефир. Как и ты, могли они стрелять из лука в цель, править кораблем, укрощать диких коней, строить величественные планы, убивать зверя и человека, смеясь радостным смехом. И если б тогда они услышали, как ликует народ на площади в ожидании величественного зрелища, в предчувствии власти, они вскочили бы со стремительностью, равной тысяче готовых на все душ, как бурные летние ветры несутся к пределам моря. Вот они, Гратико, вот эти пленники молчания и мрака. Я приношу их твоему триумфу. И себя, и себя, столь прекрасную. Смотри, смотри, какими страшными взорами пожирают меня конопатчики! Аромат моих волос сильнее запаха смолы, и одна жилка, трепещущая на моей шее, гораздо сильнее морского прибоя — себя тоже я приношу победителю. Пусть я буду розой среди твоих трофеев.

Голос Орсо.Базилиола!

Базилиола.Рабыни, принесите мне мой ларец. Кордула, Сима, дайте мне мой золотой гребень и пояс весь из блесток, которые переливаются и звенят! И покрывало, змеевидное покрывало! И ароматы.

Она наряжается, льет ароматную жидкость в вазу с горящими углями; всю ее окутывает благоухающее облако.

Вот, чувствуешь этот аромат? Он богаче запаха факелов и смолы, владыка моря. Я протанцую тебе победную пляску. Кордула, расстели ковер у подножия кресла, чтобы я танцевала на пурпуре. А ты Сима, поищи-ка в ларце: на самом дне его, под прекрасными одеждами, должен быть чудный меч. Вот он. Этот самый.

Она сама достает из-под нарядов обнаженный меч и взмахивает им в воздухе.

О, Гратико, этот меч будет твоим. Видишь, как он сверкает? Он будет твоим. Он обоюдоострый. Дай мне факел! Танец победы исполняют с мечом и факелом. Ну, бейте в кротолу, трубите в букцины!

Ослепленный ощупью выходит из базилики, вне себя спешит по направлению голоса дочери.

Орсо Фаледро.Базилиола!