Менестрель

Новейшие поэзы

Том XII

Увертюра («Пой, менестрель…»)

Пой, менестрель! Пусть для миров воспетья Тебе подвластно все! пусть в песне — цель! Пой, менестрель двадцатого столетья! Пой, менестрель! Пой, менестрель! Слепец, — ты вечно зрячий. Старик, — ты вечно юный, как апрель. Растопит льды поток строфы горячей, — Пой, менестрель! Пой, менестрель, всегда бездомный нищий, И правду иносказно освирель… Песнь, только песнь — души твоей жилище! Пой, менестрель!

I. Быть собой

Поэза об Эстонии

Как Феникс, возникший из пепла, Возникла из смуты страна. И если еще не окрепла, Я верю, окрепнет она: Такая она трудолюбка, Что сможет остаться собой. Она — голубая голубка, И воздух она голубой. Всегда я подвержен надежде На этих утесах, поверь, — В Эстляндской губернии прежде, В республике Эсти теперь Где некогда бился Калевич, Там может ли доблесть уснуть? О, сказочный принц-королевич Вернется к любимой на грудь! Давно корабли вдохновений Качнул к побережью прилив: Их вел из Поэзии гений Со сладостным именем — Лийв. Запомни: всегда вдохновенна Мелодий ее бирюза. У Ridala, Suots'a и Еnnо Еще не закрылись глаза… И вся ты подобна невесте, И вся ты подобна мечте, Эстония, милая Эсти, Оазис в житейской тщете!

11 ноября 1919

Тойла

Письмо («Отчаянье и боль мою пойми…»)

Отчаянье и боль мою пойми, — Как передать мне это хладнокровно? — Мужчины, переставши быть людьми, Преступниками стали поголовно. Ведь как бы человека ни убить, При том в какие б роли ни рядиться, Поставив лозунг: «быть или не быть», — Убивший все равно всегда убийца. Разбойник ли, насильник, патриот, Идейный доброволец подневольный Простой солдат, — ах, всякий, кто идет С оружием, чтоб сделать брату больно, Чтоб посягнуть на жизнь его, — палач, Убийца и преступник, вечный Каин! Пускай всю землю оглашает плач С экватора до полюсных окраин… Какие ужасающие дни! Какая смертоносная оправа!.. Отныне только женщины одни Людьми назваться получают право…

Поэза о старых размерах

О вы, размеры старые, Захватанные многими, Банальные, дешевые, Готовые клише! Звучащие гитарою, И с рифмами убогими — Прекраснее, чем новые, Простой моей душе! Вы были при Державине, Вы были при Некрасове, Вы были при Никитине, Вы были при Толстом! О вы — подобны лавине! И как вас ни выбрасывай, Что новое ни вытяни — Вы проситесь в мой том. Приветствую вас, верные, Испытанно надежные, Округло музыкальные, Любимые мои! О вы — друзья примерные, Вы милые, вы нежные, Веселые, печальные, Размеры-соловьи!

Рондо Генрику Виснапу

У Виснапу не только лишь «Хуленье» На женщину, дразнящее толпу: Есть нежное, весеннее влюбленье У Виснапу. Поэт идет, избрав себе тропу, Улыбкой отвечая на гоненье; Пусть критика танцует ки-ка-пу — Не в этом ли ее предназначенье?… Вдыхать ли запах ландыша… клопу?! — О женщины! как чисто вдохновенье У Виснапу!

Поэза правительству

Правительство, когда не чтит поэта Великого, не чтит себя само И на себя накладывает veto К признанию, и страшное клеймо Правительство, зовущее в строй армий Художника под пушку и ружье, Напоминает повесть о жандарме, Предавшем палачу дитя свое. Правительство, лишившее субсидий Писателя, вошедшего в нужду, Себя являет в непристойном виде И вызывает в нем к себе вражду. Правительство, грозящее цензурой Мыслителю, должно позорно пасть. Так отчеканив яркий ямб цезурой, Я хлестко отчеканиваю власть. А общество, смотрящее спокойно На притесненье гениев своих, Вандального правительства достойно, И не мечтать ему о днях иных…

Самопровозглашение

Еще семь дней, и год минует, — Срок «царствованья» моего. Кого тогда страна взыскует, Другого или никого? Где состоится перевыбор Поэтов русских короля? Какое скажет мне спасибо Родная русская земля? И состоится ли?… едва ли: Не до того моей стране, — Она в мучительном развале И в агоническом огне. Да и страна ль меня избрала Великой волею своей От Ямбурга и до Урала? Нет, только кучка москвичей. А потому я за неделю До истеченья срока, сам Все злые цели обезделю, Вернув «корону» москвичам. Я отрекаюсь от порфиры И, вдохновляем февралем, За струнной изгородью лиры Провозглашаюсь королем!

21 февраля 1919

Поэза сострадания

Жалейте каждого больного Всем сердцем, всей своей душой, И не считайте за чужого, Какой бы ни был он чужой. Пусть к вам потянется калека, Как к доброй матери — дитя; Пусть в человеке человека Увидит, сердцем к вам летя. И, обнадежив безнадежность, Все возлюбя и все простив, Такую проявите нежность, Чтоб умирающий стал жив! И будет-радостна вам снова Вся эта грустная земля… Жалейте каждого больного, Ему сочувственно внемля.

Поэза «Egо» моего

Из меня хотели сделать торгаша, Но торгашеству противилась душа. Смыслу здравому учили с детских дней, Но в Безразумность влюбился соловей. Под законы все стремились подвести, — Беззаконью удалось закон смести. И общественное мненье я презрел, В предрассудки выпускал десятки стрел. В этом мире только я, — иного нет. Излучаю сквозь себя огни планет. Что мне мир, раз в этом мире нет меня? Мир мне нужен, если миру нужен я.

Поэза светлому брату

Поэту, как птице, Господь пропитанье дает: Не сею, не жну — существую второй уже год. И добрые люди за добрые песни-стихи Прощают ошибки и, если найдутся, грехи. Кому теперь нужно искусство? не знаю кому… Но мне — оно воздух, и вот я пою потому. А некто лучистый, — не русский, эстонец, чужой, — Не ангел ли Божий? — следит неустанно за мной. Он верит в искусство, и полон ко мне он любви: «Поэт, будь собою: пой песни свои и живи!» Как нищая птица, поэт подаянию рад… Восторженной трелью я славлю тебя, светлый брат!

Поэза доказательства

Все то, что раньше было б диким, Теперь естественно вполне: Стать пред решением великим — Быть иль не быть — пришлось и мне. Но так как дух «не быть» не может, И так как я — певучий дух, Отныне выбор не тревожит: «Быть» выбрал из решений двух.

Эфемериды

Он лежал, весь огипсен, Забинтован лежал, И в руке его Ибсен Возмущенно дрожал… Где же гордая личность? Где же ego его? Человека отличность От иного всего? Неужели все бренно? Неужели все прах? И его постепенно Стал охватывать страх. Пред окном лыжебежец Эфемерил свой круг… И великий норвежец Выпал на пол из рук.